Марксина, слушая тетушку, радовалась, что тетушка не нагнала, что улыбнулась фортуна и страх бедности, который в последнее время мучал ее, затаился в глубине сердца. Зато Сергея достали теткины, как он считал, "закидоны", и, держа стакан, полный водки, он с нетерпением ждал, когда она, наконец, заткнется.

Закончив банкет, Матрена Иосифовна отправилась набираться сил на предстоящий суматошный день, а Сергей, допив бутылку с горла, на карачках добрался до спальни и свалился около тахты, потому что не дотянул.

Сергей храпел на паласе, а Марксина, анализируя инцедент с ее бывшими выпускницами, мучалась вопросами: почему старцы держались за власть до последнего дыхания, не выкохали достойную смену, почему прививки против забугорной идеологии, с ее участием, закончились общественным землетрясением, в результате которого между поколениями образовалась пропасть и стена отчуждения, преодолеть которые невозможно. По какой причине компьютерное поколение по рекламной идеологии выбрало пиво, сигареты и прокладки "Оби"? И снова вопрос ребром: быть или не быть? А, чтобы быть, нужно приспособиться, мутировать, а кто не сможет, вымрут как динозавры, освободят пространство и кислород - для кого? Марксина, чтобы состояться в этой жизни, настроилась на мутацию во что бы то ни стало, любой ценой, и под аккомпанемент храпа мужа заснула.

Гламурная жизнь

Первый день гламурной, по понятиям Марксины жизни, для Мудаковых начался с раннего подъема. Когда спустились в холл, Матрена Иосифовна, уже вся при всем, заканчивала завтракать.

- Негоже опаздывать, - журила супругов, - ранняя пташка носок чистит, а поздняя глаза промывает.

После завтрака Сергей с Матреной Иосифовной уехали делать деньги, а Марксина осталась наводить порядок в коттедже. Осмотрела многочисленные комнаты, задумалась, как лучше обустроиться, чтобы угодить тетушке.

Вскоре приехали работяги, нанятые тетушкой помогать племяннице. Марксина, пока непривыкшая командовать мужиками, растерялась, но быстро вошла в курс дела.

Работяги разбили упаковку и разнесли мебель и электронику по комнатам, как указала Марксина. Помня наказ тетушки, не давала водки и не кормила до тех пор, пока они все не сделали. Так незаметно пролетел день. Марксина переживала: понравится или нет тетушке интерьер, ходила по комнатам, передвигала, поправляла. Понимала, что ее благополучие полностью зависит от тетушки и поэтому не хотела снова оказаться на улице, страх бедности терзал душу.

Поздно вечером приехал муж с тетушкой. По их виду поняла, что между ними случился конфликт.

За ужином Матрена Иосифовна развернула газету и, улыбнувшись, начала читать: "разыскиваются родственники Осетровой Матрены Иосифовны для раздела имущества". Затем прочитала некролог о себе.

Марксина, слушая некролог с открытым ртом и поднесенной ложкой, думала: как призрачно счастье, как коварна Фортуна. Настроение у Мудаковых упало ниже абсолютного нуля: не хотелось возвращаться из крутой фазенды в однокомнатную хрущевку, где часто не бывает то воды, то света, и вместо икры и сливочного масла на завтрак приходится есть коммерческий хлеб и запивать его кружкой кипятка, если есть вода в кране.

Марксина, не выдержав "пытку", заплакала, а Матрена Иосифовна продолжала "добивать" наследников. Сергей, набычившись и упершись в стол, злился на Владлена, который помешал ему убить тетку, если бы убил - все было бы окей.

Мы... мы такого объявления не давали, - заикаясь, начала оправдываться Марксина, и, не умея врать, замолчала.

Вони без огня не бывает. Меня уже похоронили и нажитое поделили - значит, долго буду жить и, может быть, всех переживу, - Матрена Иосифовна не стала искать крайнего и виновного, а, плотно поужинав, ушла в свою комнату, которая служила ей и спальней, и кабинетом, и долго не гас свет в ее окне.

Сергей, лежа на тахте, радовался, что тетка не нагнала со двора, зато Марксина, переживая стресс, долго не могла заснуть, а глубокой ночью приняла двойную дозу снотворного и забылась тревожным сном. А утром еле поднялась и чувствовала себя, словно ее всю ночь топтали пьяные мужики. Встревоженная видом племянницы, Матрена Иосифовна после обеда привезла врача, который после осмотра уединился с тетушкой в кабинете и долго с ней беседовал. Марксина "села на лекарства".

В один из нудных дней, когда Марксина скучала в своей спальне, в ворота въехал шикарный автомобиль, за рулем которого был Виктор. Вышел из авто и, стоя около открытой дверцы, помахал рукой Марксине.

Госпожа Мудакова! - громко позвал Виктор, - спуститесь сюда.

Марксина вышла из подъезда и подошла к Виктору.

Матрена Иосифовна подарила вам этот лимузин. Садитесь, я вас отвезу в магазин, чтобы вы оделись по-модному.

А где я деньги возьму? - растерялась Марксина.

Как при коммунизме, бесплатно. Куйте железо, пока горячо, а то вдруг тетушка передумает!

Марксине не верилось: шутит он или всерьез.

Может, прикажете вас на руках в лимузин занести? - ехидничал Виктор.

Я сама, - (по привычке сначала говорить нет, а потом сожалеть) сказала Марксина.

Я не шучу. Эта машина ваша и я впридачу. Вы не привыкли? Скоро привыкните!

Марксина покосилась на Виктора: да вроде не пьяный. По дороге, пока ехали до магазина переодеваться, Виктор развлекал младшую хозяйку байками и сальными анекдотами с откровенным сюжетом.

Подкатывает, - догадалась она, но не одергивала его, более того, нравились сексуальные анекдоты и двусмысленные намеки. Сергей так не умел вести любовные игры и, что греха таить, "забалтывание" Виктора очень нравилось Марксине и появилось женское любопытство: как это будет в машине?

Извините, мадам, как вас по батюшке? А то неудобно обращаться к вам, как к простой женщине. Вы ведь будто по щучьему велению оказались в светском обществе.

Ты можешь меня называть по имени, я тебе разрешаю.

Виктор понял намек по своему: его "забалтывание" сработало и на обратной дороге точно трахнет новую хозяйку (его жене это временно нельзя).

Телки, смирно! Встречайте хозяйку! - крикнул он, когда завел Марксину в бутик.

Навстречу выскочили две рекламные красотки, по сравнению с которыми Марксина выглядела дурнушкой. С любопытством и нескрываемым пренебрежением вылупились на Марксину, рассматривая ее, как огородное пугало. Одна из них, похожая на японскую куклу, карикатурно подражая манекенщице, провела Марксину в торговый зал, в тот самый, в котором Марксина переборола желание стянуть приглянувшуюся юбку. На вешалах висело множество платьев и костюмов, в которых не стыдно появиться хоть в ночном баре, хоть в элитном обществе.

Неужели все это принадлежит мне? - не верилось Марксине.

Не буду мешать вам. Как подберете, позовете. Меня зовут Надя, - откланялась продавщица, поняв душевное смятение Марксины.

Оставшись наедине с таким изобилием шмоток, Марксина растерялась. Да и была причина: еще вчера страшилась казалось неминуемой нищеты, а сейчас собственница (в голове не укладывается) целого магазина, а не жалкой шоп-лавки. Не верилось, что мечта с пионерских лет, когда обещали жизнь при коммунизме, что будет носить, что нравится, а есть, что захочется, сбылась, словно в сказке, которую обещали сделать былью.

Судьба, в отличие от миллионов ей подобных, вознаградила за прошлую нищету и томление души, которые выпали на ее последние годы перед свершением чуда. Стояла посреди торгового зала обалдевшая и долго не могла собраться с мыслями. Выручила Надя.

Извините, как ваши дела? Вам помочь? - запела музыкальным голосом.