Он справлялся, блевал, лежал, стонал, но не думал. Приказал себе не думать. Лишний мыслительный процесс лишь вредил. Проблемой было только то, что скинуть плод – это задача. Аборты уже давно не делали. Чересчур плодовитых стерилизовали, чтобы не допустить избыток той или иной нации. Во Франции было разрешено иметь максимум пять детей. Конечно, многие не дотягивали и ограничивались всего двумя-тремя, а вот в Азии, к примеру, уже несколько сотен лет после второго ребёнка люди шли сами на стерилизацию. Таков был закон. Детоубийство было вне закона, аборты запретили, хоть и существовали подпольные клиники, но за сто с лишним лет их все накрыли, хозяев поубивали, тем самым, оградив граждан от лишнего соблазна. На смену абортам пришли таблетки, но партии яда тоже быстро выследили. Остались лишь Стопы. За помощь к этим чудо медикаментам Билл и хотел обратиться.

Капсулы содержали в себе вещества, останавливающие рост плода, то есть он прекращал развиваться. Эта смесь выводилась за одну неделю, поэтому было невозможно выследить причины остановки. Затем шла одна банальность: врач видел, что плод не развивается, то есть, он умер, начал просто гнить, пациенту делали операцию, ведь его здоровье было под угрозой. Законный аборт и нет проблем. Человек лежал несколько недель, усердно изображал горе, а потом от партнёра что-нибудь получал в презент и слышал: «Мы попробуем ещё».

Это было сложно. Жулики шифровались как надо. Но Билл всё-таки вышел на них. На счёт были переведены деньги, а по почте пришли Стопы. Бэль Омм поужинал, любезно поговорив с Оли, а потом пошёл в ванную. Он вскрыл упаковку, обнаружив всего две капсулы. Одна была синего цвета, а вторая жёлтая. Первой нужно было принять жёлтую, она блокировала защитные функции организма, как бы прочищая путь второй, синей капсуле. Та уже была с ядом, который поражал ткани плода и пуповину. Билл знал, что сможет, он уговаривал себя не думать об этом и знал, что так лучше. Томасу нет дела до него после отказа. Если он родит, то вообще никому не нужен будет. Дети – обуза. Юноша посмотрел на себя в зеркало. По щекам текли слёзы. Он должен это сделать ради себя. Только лишь себя самого, потому что никто не защитит его. Он один, он может остаться в одиночестве до конца дней. Живот уже выпирал, но не слишком сильно. Положив на него руку, омега погладил кожу. Что для него важнее: собственное счастье или рождение? Он даст жизнь, ребёнок станет для него всем, тогда и партнёр не нужен. А если избавится, то можно потом нарожать ещё тысячу. Капсулы лежали на ладони. Такие безобидные с виду. Билла скрутили слёзы отчаяния. Он сел напротив раковины, подтянув к себе ноги. Возникнут вопросы, с кем он зачал, почему является единственным родителем. Ребёнок этого тоже не поймёт. Возможно, возненавидит даже. Родители точно взбунтуются. Но сейчас, сидя на полу и держа яд, он понимал, что не может убить. Просил себя так долго, а когда пришла пора – силы воли не хватает. Это же живое существо, у него внутри, оно уже дышит там, нуждается в нём. Это не просто плод, а его ребёнок, не имеет значения, от кого он.

Билл отшвырнул таблетки и убежал в свою спальню, всё ещё рыдая.

Утром он пытался найти капсулы, чтобы избавиться от них. Они были нелегальными, ничего хорошего не будет, если их найдут. Но обрыв всю ванную, пилюль юноша не нашёл. На кухне он сидел задумчивый, водил пальцем по кромке чашки.

- Я их спустила в унитаз, - отозвалась Оли. – Если ты не против.

Она называла его на «ты» в крайне редких случаях: когда забывалась от страха или беспокойства, или в периоды неконтролируемой нежности. Бэль Омм не возражал.

- Ты догадалась, да?

- Конечно, месье. И я рада, что мне выпадет честь увидеть в этом доме детей.

- Это должно остаться тайной.

- Месье, - укорила его прислуга, - мы все слишком Вам преданы.

Так в доме узнали, что хозяин беременный. Апиби получил распоряжения о составлении его графика, закупке витаминов и походов к врачу. Начала потихоньку освобождаться и переделываться соседняя спальня. Было принято решение, что о его положении никому не будет известно, кроме обитателей этого дома, и он будет скрывать свою тайну как можно дольше. Встречи с родителями откладывались. На работу он ходил, но максимально скрывался от персонала. Костюмы стали ему маловаты, да и живот выпирал. Энтони спросил у начальника в лоб, беременный ли он. Тот кивнул, а затем сказал, чтобы помощник не распространялся. На удивление, все, кто видели Билла в офисе, не открывали рты и даже в его сторону старались не смотреть. Они глубоко уважали его, а то, что он забеременел, было вполне ожидаемо. Он же омега, помеченный.

На очередном приёме врач провёл ультразвук, и они увидели два сердца. Двойня! Билл заулыбался и почувствовал себя очень счастливым. Их будет двое. Дети. Его будто укрыли тёплым одеялом. Он в момент почувствовал странное облегчение от внесения ясности и удовольствие. Ему удастся выносить их и дать всё, что в его силах. А то, что он один – не большая проблема. Про второго родителя и наврать можно.

Бэль Омм распорядился о том, чтобы все вещи были умножены. Он-то думал сперва только об одном ребёнке, а у него целых два будет. Слуги порхали над ним. Все радовались скорому пополнению, теперь они смогут позаботиться о других, и эта мысль их воодушевляла. Никто не задавал лишних вопросов.

Как-то вечером Билл услышал возню. Приоткрыв дверь, он уловил злые интонации высокого маминого голоса. Вот чёрт! Его не должны видеть. Подхватив халат, Билл юркнул в соседнюю спальню, в которой шёл ремонт, и закрылся. Он успел услышать, как мама ссорилась с Оли.

- Апиби, - позвал дворецкого юноша, - включи мне громкую связь.

- Как скажете.

Рядом с ним раздался мамин голос, протесты Оли и недовольства отца.

- Мы не видели Билла уже четыре месяца! Сколько можно?

- Месье нет дома. Он улетел в командировку.

- Об этом нет информации. Как он мог улететь, не доложив Тони?

- Поездка была связана с приватным разговором, - вмешался Хьюберт, управляющий. – Месье заказал машину, но улетел на гражданском самолёте, не на своём. О месте его положения мы не осведомлены.

- Не верю! – взревел папа и куда-то пошёл. – Я должен убедиться сам.

За ним поспешили все. Шаги послышались на лестнице. Они распахнули его спальню и не нашли сына.

- Апиби, звук, - прошептал омега.

Их разговор стал приглушённым.

- Он должен был нас предупредить, - заныла мать.

- Месье совсем скоро вернётся. Мы передадим, что вы навещали нас.

- Да уж, - буркнул отец и поспешил в обратную сторону.

- Ну как будто мне десять лет, - недовольно протянул Билл, - от родителей уже не следовало бы прятаться.

- Смею заметить, месье, - отозвался Апиби, - ваши родители в данном случае повели себя некорректно. Вы дали понять, что в ближайшее время не планируете с ними встречаться.