- Твоя очередь, Локарис, - Майкл кивнул на дверь.

  Сегодня Дракон собирался договориться о переходе своего помощника и получить разрешение для нашего перехода днем позже. Это было вежливостью Дракона, на самом деле он мог перейти когда угодно без чьего-либо позволения.

  Мы прошли в большую залу без окон, освещенную голыми лампочками. Вся обстановка - стол и пара стульев. Что касается людей, то общество собралось неожиданное. Бледная худая женщина в черном платке и длинной юбке сидела с детьми на стульях. Старший мальчишка с всклокоченными желтыми волосами держал за руку остролицую, очень худенькую сестренку лет четырех. Девочка, в отличие от брата, была причесана с большим старанием: две тугие косички чуть поблескивали в свете качающихся лампочек. Вокруг матери и детей стояло четверо мужчин с автоматами в руках. Из-за скудного освещения глаза собравшихся тонули в густой тени, а лица приобретали скорбное выражение. Еще двое охранников стояли рядом с мужчиной, который поприветствовал Локариса:

  - Дракон! - он склонился более чем низко.

  Это был высокий человек с толстой шеей из-за его голова его казалась непропорционально маленькой. Отекшее лицо в красных пятнах не давало угадать возраст, он мог быть или в преклонных годах, или в расцвете лет, но выглядел измученным здешней экологией и болезнями.

  - Дракон, сначала мы молились за этот мир. Потом за то, чтобы ты пришел, - мужчина достал из кармана грязный платок, промокнул рыхлый лоб.

  Он махнул рукой, и телохранители поставили для него и Локариса стулья. Оба сели.

  - Думаю, теперь вы молитесь о том, чтобы я дал согласие, - в тоне Локариса слышалась утомленная учтивость. - Но то, что вы хотите, мне не под силу, мэр.

  - Но ты... ты единственная надежда! - голос мэра сбился, он постоянно делал глубокий вздох, чтобы продолжить фразу. - Я готов отдать все... поверь... несмотря на то, что мир исчезает, у меня есть чем заплатить. Не для себя прошу... выведи детей и жену.

  - Другие странники говорили вам то же, что и я. Максимум - два спутника, и это если бы я уже не был при двух Хвостах, - Дракон выглядел отстраненным от всего: трагедия мира, трагедия людей, моливших его, совершенно к нему не относились. - Полагаю, на роль этих двоих претендовали бы ваши дети, но тут даже не пришлось бы и думать об их дальнейшей судьбе - им не перенести отток.

  - Да-да. Я слышал это много раз, - мэр судорожно окинул взглядом сначала телохранителей, потом жену. Он стал медленно сползать со стула, пока не опустился на колени. - Именно так говорит любой Странник... Но ты не любой Странник! Все говорят... если кто и может... то только ты! Ты бы мог вывести моих детей... хотя бы. А потом вернуться за своими попутчиками.

  - Сходите в санчасть, мэр. Посмотрите на последнего Странника, он тоже уже больше никогда не покинет этого мира, а оба его спутника мертвы, - Локарис поднялся. - Прошу выдать мне жетоны, мне бы не хотелось нарушать ваши порядки.

  - Да Шинорд тебя разорви, Дракон! - мэр вскочил с коленей. - Чем мы хуже рабов и шлюх... которых... вы перевозите своим заказчикам?! Ты представляешь... что это такое... когда еда в горло не лезет. Когда любое лицо, - мэр закашлялся, продолжил хрипло:

  - Лицо, которое было тебе дорого.... превращается в рожу... перекошенную от того, что вся жизнь трещит по швам?!

  - Больше, чем думаете. Мои жетоны?

  - Нет! - мэр сжал в кулаке платок, его лицо покрыли бисерины пота. - Я не согласен... чтобы моя семья дохла в этой дыре. Я не дам тебе выхода, пока ты получше... не передумаешь.

  Жена мэра, словно кукла из страшной сказки, с печальным лицом смотрела куда-то мимо говоривших, дети плакали. Неожиданно женщина вскочила и крикнула в спину уходящего Дракона:

  - Чтоб ты сбился с Пути!

  Худшее проклятье для Странника? Слова, которые способны заставить великого и ужасного замедлить шаг? Не знаю. Тем не менее, Локарис развернулся к мэру, положил руку на плечо.

  - Нет ничьей вины в том, что мир уходит, - сказал он. - Но даже в границах этого мира вы можете выбрать, как исчезнуть самим.

  Это все, что сказал Дракон. А мы слышали: альтернатива медленному угасанию в умирающем мире или мучительной смерти от обратного оттока при переходе в другой - есть. Можно уйти, оставаясь в своем доме, со своей семьей, быстро и почти без боли.

  Дракон этого не говорил, но мы слышали. Мэр прижал к глазам платок, будто у него резко разболелась голова. Женщина притихла. Рассказ продолжался в мыслях каждого.

  Стоит просто дождаться вечера. Приготовить ужин, надеть лучшее, провести время вместе. Зачем-то после помыть посуду. Всем крепко обняться и думать, что сегодня мы все просто уснем. А завтра не будет панического страха, лютой тоски от неправильности происходящего, от которых хочется кричать, царапать себе лицо и напиваться до потери сознания.

  - Кристофер, выдай Дракону жетоны... Ваша очередь будет к вечеру...

  Мы ушли из залы, а мэр так и остался стоять, закрыв глаза, не обращая ни на кого внимания.

  'Кто стоит за спиной?

  Кто влезает в разум твой?

  Властелин теней,

  Господин Путей' - так пел Старый в ржавом автобусе.

  Я отстала от мужчин, чтобы просто побыть одной, пусть это всего пять минут в туалете. Над раковиной висело зеркало, сильно испорченное черными пятнами. Хотела умыться, освежить себя, смыть неприятный разговор, но, увидев коричнево-рыжие подтеки на раковине, не стала. Посмотрела на себя в зеркало - я тоже здесь не казалась красивой: бледная, невыспавшаяся, в дурацкой шапке. Отражение мигало на грязной поверхности вместе с неисправной жужжащей лампочкой за спиной.

  Мне хотелось бы вырвать этих некрасивых, уставших людей из умирающего мира. Увидеть, как лучи солнца, пронзая чистый воздух, ласкают их бесцветные рыхлые лица. Смерть и отчаянье - вот с чего начался мой выход на Пути. В зеркале появилось отражение другого лица, белого, с темными провалами глазниц. Я вскрикнула, резко развернулась и больно въехала бедром в раковину.

  - Извини меня, - голос жены мэра был тих, но низок и хриплый, как у заядлой

  курильщицы. - Это вы извините меня, не слышала, как вы вошли, - мне стало неуютно. Еще одна неприятная встреча в туалете.

  Я собралась уходить, но замешкалась. Думала, стоит ли извиниться и сказать, что спешу, или просто попрощаться. Женщина продолжала смотреть на меня, ту, что идет мимо их горя. Завтра я буду в другом мире с Драконом, а она останется тут - умирать вместе со своим.

  - Мне жаль, что все это происходит с вами. Но я всего лишь Хвост, не мне влиять на решения Дракона. Извините, - проговорила я быстро, а она все еще стояла, бледная как призрак.

  Я дернула ручку двери.

  - Постой, - женщина вмиг оказалась рядом, ее руки быстро взлетели к моим плечам.

  Ее серые глаза с желтоватыми белками в тонкой сетке красных сосудов нашли мои. Боль вместе с чувством вины одной волной прошли через меня. Отдаленно я понимала, что что-то не так. Да, я жалостливая, но это не моя боль, не моя потеря. 'Кто влезает в разум твой?' Еще миг - и жена мэра отступила на прежнее место, замерев, как раньше. Теперь ее взгляд казался осуждающим.

  - Ты бы могла спасти меня и моих детей. Пожалуйста, послушай и реши, важнее ли мы глупых правил Дракона.

  Хотела бы я ее прервать, сказать, что не мне спорить с Локарисом о таких вещах. Но что есть неловкость или короткий гнев Дракона по сравнению с хоть мизерным шансом спастись для этой женщины и ее детей?

  - Я обещаю попробовать и уговорить его.

  - Нет-нет! - женщина снова дернулась ко мне, взяла мои ладони в свои. Ее руки оказались удивительно мягкие, не верилось, что такие руки могут быть у такой некрасивой женщины. - Еще в прошлом году Дракон привозил к нам около дюжины рабов. Со всем уважением к этому сильнейшему Страннику, но он врет, что два Хвоста - это предел! Почему мы должны гибнуть из-за глупых правил? Правил, из которых Дракон выпадает!