— Помнишь, — тихо произнес Росс, — что случилось год назад? Мы начали говорить о любви друг к другу, о принципах верности, бог знает о чем еще, и в конце концов ты решила от меня уйти. Помнишь? Ты забралась в седло, и если бы бочка с пивом не забродила в неурочный час, мы могли бы теперь и не жить вместе.

— Мне всегда казалось, что то пиво имеет специфический привкус.

Но после едва заметного предупредительного жеста Росса она замолчала.

Через минуту или около того Демельза сказала:

— Я благодарна Кэролайн за то, что она сегодня поехала с тобой в Тренвит, как оказалось, ее отсутствие всё для меня упростило. Простым работягам совсем не так уютно с Кэролайн, как с нами.

— Удивлен, что все они ушли.

— Что ж, в такую дрянную погоду они предпочли разойтись по домам, пока не стало хуже. А Сэм устроил собрание.

— Ну и крестного ты выбрала для бедного ребенка!

— Но он хороший человек, Росс, сколько бы ты над ним ни подшучивал. Вчера вечером он наткнулся в Грамблере на вдову Клегвидден, она тащилась с ведром воды к своей хибаре чуть ли не на четвереньках. У нее так болят ноги из-за ревматизма, что она не может стоять, а идти до водокачки четверть мили. Он говорит, что будет делать так каждый вечер после смены.

— У него будет куча возможностей, — ответил Росс. — Если такая погода простоит долго, то цена на уголь поднимется в этом месяце до сорока пяти шиллингов за челдрон [20]. Картофель уже подорожал с четырех шиллингов до пяти за центнер [21]. И ячменя для хлеба не хватает. Пяток яиц идет по два пенса, а масло — по шиллингу за фунт. Что может купить рабочий на восемь шиллингов в неделю?

— А мы сами не могли бы что-нибудь для них сделать?

— Что ж, работники нашей шахты не сильно пострадали, но это не дает нам права закрывать глаза на остальных. Я подумываю поговорить с другими землевладельцами и предложить помогать сообща. Но разумеется, я знаю, каков будет ответ: они уже вносят свой вклад через налог для бедных. А также помогают тем, кто живет поблизости от их дома. А еще они скажут, что не желают поощрять праздность и лень.

— Но разве они поощряют праздность?

— Нет, если посмотреть на это под правильным углом, то они лишь будут бороться с голодом и болезнями. Обычно налог на бедных идет вдовам, сиротам, больным и старикам, но сейчас и вполне трудоспособным, поскольку даже те, кто работает, не могут прокормиться.

— Кэролайн могла бы помочь собрать остальных, — сказала Демельза. — В конце концов, теперь ведь она владеет поместьем.

— Но не слишком-то сочувствует бедным и всем прочим. Ей не хватает влияния Дуайта.

— Поговори с ней, Росс. Уверена, ты сможешь ее убедить.

— Посмотрим, — скептически поднял бровь Росс. — Но ты переоцениваешь мое влияние.

Демельза просунула одну ногу в тапок и подтянула другой пальцем ноги.

— Пойду взгляну на скотину. Прошло четыре часа, с тех пор как ушел Мозес Вайгас, а я ему никогда особо не доверял... Нам нужно больше работников на поля. Это еще один способ, и весьма практичный, дать людям работу.

— Росс. Я должна сказать тебе еще кое-что. Сэм поведал мне по секрету и просил тебе не говорить, но я объяснила ему, что у нас нет друг от друга тайн.

— Хорошее начало, — кивнул Росс. — Он по-прежнему беспокоится о молельном доме?

— Нет. Я намекнула, лишь намекнула, что весной ты можешь отнестись к этому благосклонно. Нет... Эта небольшая проблема касается Дрейка.

— Дрейка?

— Похоже, Дрейк часто видится с Джеффри Чарльзом. Они стали большими друзьями, и Дрейк регулярно посещал Тренвит, пока Джеффри Чарльз не уехал.

— Как они познакомились? Но что в этом плохого? Разве что...

— Он дружит не только с Джеффри Чарльзом. Он также весьма привязался к его гувернантке, Морвенне Чайновет.

Росс встал и потянулся. Свечи тускло мигнули.

— Кузине Элизабет? Я с ней встречался?

— Она была в церкви в день святого Михаила. Высокая, темноволосая, иногда носит очки.

— Но как это произошло? И представить невозможно, как Дрейку удалось познакомиться с такой девушкой.

— Они встретились на улице, так и зародилась дружба. Сэм говорит, что Дрейк по уши влюблен, хоть и пытается это скрывать. Не думаю, что Элизабет или кто-то еще знают об этой дружбе. Разумеется, теперь все они уехали в Труро на Рождество, но вернутся в следующем месяце. Сэм встревожен и опасается, что Дрейк от него отдалится.

— Этого ему стоит опасаться меньше всего.

— Я знаю.

В доме стало очень тихо. Даже море умолкло. После постоянного завывания ветра эта тишина и спокойствие выпавшего снега было так заметно.

— Сколько лет девушке?

— Семнадцать или восемнадцать.

— И она... Ей нравится Дрейк?

— Подозреваю, что да, судя по словам Сэма.

Росс раздраженно махнул рукой.

— Почему бы им всем не уехать куда-нибудь подальше, всему проклятому выводку! Они постоянно разжигают вражду. Не думаю, что Джон Тревонанс или Хорас Тренеглос с радостью приняли бы связь между Дрейком и своей племянницей, но мы по крайней мере могли бы собраться и обсудить это достойным образом. Но отношения между нами и Джорджем, а также между нами и Элизабет безнадежно отравлены. Дрейк уж точно не может надеяться, что его ухаживания увенчаются успехом.

— Не знаю, на что он надеется.

— Иногда влюбленные не заглядывают дальше, чем в завтрашний день.

— Сэм говорит, что Дрейк его не слушает, и спросил меня, как ему быть.

— А что мы можем поделать? Я уволю его и отправлю домой в Иллаган, если хочешь, но с какой стати мне наказывать его за то, что нас вообще не касается?

— Это может нас коснуться, вот чего я боюсь.

— Хочешь, чтобы я его уволил?

— Боже ты мой, нет. Но все же это меня беспокоит. Не хочу, чтобы он перебегал дорогу Джорджу или его егерям.

— А какая она, эта девушка, ты знаешь? Живет ли собственным умом? Если об этом станет известно Элизабет, и она запретит эту дружбу, а она непременно так и поступит, как думаешь, девушка воспротивится?

— Мне известно не больше, чем тебе.

— Чума на твоих братьев, — сказал Росс. — Мне кажется, они посланы сюда специально, чтобы доставлять нам неприятности. Нужно было с самого начала быть жесткими и отослать их обратно.

Погода так и не улучшилась. После той ночи снег почти не шел, но и не таял. Вся Англия, вся Европа были в тисках зимы. В спальне Демельзы вода в рукомойнике, принесенная с вечера, по утрам оказывалась замерзшей, и на третье утро кувшин треснул. Внизу, в гостиной, несмотря на то, что камин горел всю ночь, мороз расползался по стеклам ледяной паутиной, которая не исчезала до двух пополудни.

В Камберленде замерзли все крупные озера, а над Темзой стоял туман. К Новому году плывущие по реке льдины перерезали тросы и повредили суда, а неделю спустя у моста Баттерси и в лондонском районе Шадуэлл река замерла, и люди могли переходить на другой берег по льду. Стали готовиться к самой грандиозной ярмарке, но этому так и не суждено было случиться, потому что короткая оттепель в середине месяца ослабила лед и сделала его непригодным для передвижения.

В Корнуолле деревья на многие дни покрылись инеем, и после короткого периода солнечной погоды в декабре графство погрузилось в сумерки, а непрекращающийся восточный ветер сдувал всё на своем пути. В Сент-Агнесс насмерть замерзли мужчина и женщина, они напились и остались на морозе. В гравийном карьере в поместье Бодругана стоял лед толщиной четырнадцать дюймов, а к утру содержимое ночных горшков затвердевало. Термометр на доме сэра Джона Тревонанса несколько ночей показывал девятнадцать градусов мороза. Когда наконец пошли дожди, сэр Джон с досадой обнаружил, что больше не может пользоваться термометром, поскольку тот сломался на морозе. Земля даже после того, как весь снег сдуло, оказалась слишком твердой, чтобы что-либо в нее воткнуть. В конце месяца сэр Джон посетовал, что, пытаясь нарвать крапивы для отвара, можно заработать синяки на ладонях.