Рейс этого судна был предназначен в порт Момбаса, Кения. Судно следовало вблизи африканских берегов на юг после прохода мыса Гвардафуй. В этом районе при норд-остовом муссоне работает сильное Сомалийское течение со скоростью порой до 3–4 узлов. Берег Африки здесь настолько нехарактерный, идёшь как вдоль кромки стола. Расстояние до берега известно, а вот с широтой места судна у всех возникают проблемы. В результате того, что это судно течением было снесено почти на 90 миль вперёд, турбоход «Иван Павлов» в результате ошибки в счислении выскочил на прибрежные рифы, повредив себе обшивку почти всего днища. Только благодаря помощи наших военных из ВМФ это судно сняли с мели, и позже более года оно простояло на ремонте в СРЗ порта Мариуполь.

Подход к вопросам судовождения в Азовском морском пароходстве надлежало кардинально изменить: от «рулевого колеса» и «рашкетки» перейти к звёздному небу и секстанту и прочим «навигацким» наукам, так как спутниковых систем «JPS», обеспечивающих постоянное указание местоположения судна в виде текущих значений широты и долготы, тогда ещё не было. Поэтому освоению океанского плавания способствовали, конечно, уже новые молодые кадры. В число последних попал вскоре и я, после дальневосточного рейса.

Несмотря на материальные издержки нашей семьи за период каботажной моей работы Люся, настояла на пошиве в пароходском ателье мне форменного штурманского костюма, из дорогого чёрного бостона, чтобы при официальном посещении пароходства молодой специалист выглядел представительно. В данном случае жена воспользовалась известной поговоркой: «Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешёвые вещи». Изначально доходы нашей семьи были весьма ограничены, об отгулах выходных дней и тем более об отпуске думать не приходилось. Соответственно, располнеть на каботажном рационе также было не реально. По сравнению с прежним видом, я за период каботажа заметно похудел. Поэтому, случайно встретившись с капитаном Земляновым В.М. в порту Мариуполь, от него узнал, что четвёртый помощник Думбадзе в данный приход списывается с судна в отпуск. Со своей стороны сообщил, что готовлюсь сейчас к экзаменам на второго помощника, работаю по-прежнему на пароходе «Никитовка». Капитан Землянов В.М. сочувственно заметил, что «каботаж — не сахар, это очевидно…» и предложил мне вернуться на его судно п/х «Константиновка» на общих условиях, то есть с занятием должности на ступень ниже — вместо четвёртого помощника Думбадзе. Как известно, даже не один год отработавший в должности каботажного капитана г-н Кричман С.И. в загранплаванье вышел старшим помощником. Это ведь было общее правило для всех должностей в загранке. Пришлось с предложением капитана Землянова В.М. без каких-либо возражений согласиться. Он в это время направлялся в отдел кадров пароходства и пообещал получить для меня распоряжение о переводе и направление в контору Капитана порта Жданов для оформления моей прежней «мореходки», с пропиской по п/х «Константиновка». Далее события так и развивались.

Позже о том, что не перешёл на должность второго помощника в каботаже, к примеру, вместо Рафика на п/х «Никитовка», сожалеть не пришлось. Моральная сторона этого вопроса не пострадала — это уже хорошо! Да и наш семейный бюджет давно требовал своего наполнения. Выходы в загранрейсы продолжатся, жизнь — улучшится!

Часть наших однокашников по-прежнему оставалась на п/х «Константиновка» на матросских должностях в ожидании появления вакансий. В это время я уже перешёл в кают-компанию, где в кругу остального комсостава осуществлялся традиционный приём пищи. Тесновато, но у каждого командира было своё определённое место.

В первые месяцы после каботажа в свою тарелку с первым блюдом (как правило, с борщом) я постоянно подкладывал кусочек сливочного масла. Испытывая любопытные взгляды со стороны капитана, при этом смущённо пояснял: «Вместо сметаны…». Каботажный рацион существенно отличался от рациона загранплаванья. По существовавшим правилам переход питания на нормы загранплаванья осуществлялся только после закрытия границы. Аналогично и после окончания кругового рейса — переход на каботажный рацион.

Однажды в присутствии штурманов я поделился своей каботажной практикой нахождения в большом супнике отдельных кусков мяса с косточкой с помощью половника. В каботаже к этому вопросу, дескать, относились с «научным» подходом, применяя различные способы: метод нащупывания, метод перекрёстного траления, метод встречного траления, метод кренования и ряд других замысловатых вариантов. Все эти методы я наглядно продемонстрировал на реальном супнике с половником. Те, кто впервые услышал об этом, с удовольствием посмеялись. С приходом капитана Землянова В.М. в кают-компанию устанавливалась обычно спокойная обстановка при приёме пищи.

Первый свой штурманский рейс на загрансудне мне пришлось выполнить на п/х «Константиновка» в порты Красного моря Джибути, Асэб, Порт-Судан. Лето. Жара. Судно старого проекта, квартердекер[44], климатическая установка отсутствует. Поэтому руководство Азовского морского пароходства разрешило приобрести электровентиляторы по числу имеемых жилых кают, а также одну пишущую машинку с английским шрифтом — для печатания судовых ролей. На каждый судозаход в порт местные власти обычно требуют до 10 судовых ролей. Закупку этого снабжения приурочили к процессу бункеровки топливом и водой в порту Аден. При этом не обошлось без казуса. Араб-экспедитор, доставивший электровентиляторы на борт судна, никак не мог понять попытки старшего помощника г-на Кричмана С.И. объяснить ему причину возврата на склад этих вентиляторов. В доказательство того, что вентиляторы хорошие, экспедитор схватил вилку от вентилятора и, не успел старпом перехватить его руку, как он уже воткнул эту вилку в судовую розетку. Электровентилятор дёрнулся и, в результате короткой вспышки под его кожухом, наглухо застыл. Запахло горелой изоляцией — явно электровентилятор сгорел. Пришлось потом вновь последовательно этому экспедитору объяснять, что на нашем судне электрическая сеть запитана постоянным током, а не переменным: Direct current! Not alternate current. С первого захода старпома Кричмана С. И. не поняли — результат его каботажной практики, весьма слабое знание английского языка. Общая беда азовских судоводителей.

В конечном итоге вентиляторы заменили — доставили для постоянного тока. В то время торговля в порту Аден процветала, можно, казалось, найти любые вещи. Судозаходов, перед выходом в Индийский океан, да и после возвращения в обратном рейсе, хоть отбавляй. Моряки всех флагов стремились отовариться именно здесь, в Адене. Так продолжалось значительно долго, с установлением в Южном Йемене социалистического устройства всё изменилось, как по мановению волшебной палочки. Свободная торговля прекратилась.

Обслуживая гирокомпас «Курс-3», я использовал частые мокрые приборки палубы, но этого было не достаточно. Температура нередко зашкаливала допускаемый предел (41^о) и включался ревун. Поэтому свой каютный вентилятор пришлось перенести в гирокомпасную, в ущерб себе, но обеспечивая постоянную живучесть гирокомпаса, такого важного штурманского прибора в условиях перехода по Красному морю. Долгое время пришлось повозиться также с донным лагом марки ЛГ-25, особенно в море, в котором солёность воды крайне высокая. Таковым было Красное море, где γ=1,025 г/см³. Небольшие отверстия в «выстреливаемой» под днище гидравлической трубке часто забивались в результате отложения солей. Пришлось приспособить временную подачу пресной воды гибким шлангом и периодическую промывку поднимаемой трубки лага, растворяя отложения. По сравнению с гирокомпасом этот штурманский прибор, конечно, был менее важным, так как при определении скорости движения вполне можно было подстраховаться, пользуясь при счислении графиком, указывающим значение скорости от оборотов гребного винта.