В боях в районе Цумани и Карпиловки 27 сентября 1915 года В. И. Чапаев был ранен и отправлен в госпиталь, откуда вернулся в полк 29 ноября того же года[113]. В то время, пока он находился на излечении, вышел приказ о производстве его в старшие унтер-офицеры[114].
В. И. Чапаев на фронте первой мировой войны (фото 1916 г.).
Со времени прибытия на фронт Василий Иванович почти полгода провел в непрерывных боях, был ранен, трижды награжден и стал старшим унтер-офицером. На примере Чапаева, других солдат и всего 326-го Белгорайского полка можно судить о стойкости и героизме русских солдат и о том, какие неисчислимые человеческие жертвы, материальный урон и лишения несли русская армия и весь народ во имя чуждых ему интересов. В санитарном отчете старшего врача Белгорайского полка указано, что за период с 1 августа 1914 года по 1 января 1916 года общие потери полка составили: 14 офицеров и 488 солдат убитыми, 51 офицер и 2699 солдат ранеными, 17 офицеров и 3444 солдата без вести пропавшими[115].
Военные неудачи, колоссальные людские и материальные потери, тяготы и лишения фронтовой жизни, тяжелое положение в тылу, нерадостные вести в письмах из дому — все это отрицательно сказывалось на настроения солдатских масс, снижало их боевой дух. Усиливалась большевистская пропаганда, разъяснявшая солдатам империалистическую сущность и захватнические, грабительские цели войны ради прибылей имущих паразитирующих классов.
В начале сентября 1915 года командный состав 82-й пехотной дивизии насторожило анонимное письмо из Белгорайского полка, адресованное начальнику дивизии. Во время следствия автор письма был установлен. Им оказался старший унтер-офицер 4-й роты Д. Е. Родичкин. В. И. Чапаев хорошо знал этого храброго солдата, уроженца с. Семеновка Клинцовской волости Николаевского уезда Самарской губернии, георгиевского кавалера. От имени нижних чинов всех рот Белгорайского полка Родичкин предупреждал, что солдаты «решили не пойти в будущем в наступление без своего начальства, в особенности без командиров батальонов, которые во время наступления прячутся неизвестно куда». Родичкин отказался назвать единомышленников. Его дело было передано в военно-полевой суд[116].
В Белгорайском полку имелось немало случаев умышленного отставания солдат от своих команд и подразделении по пути следования на фронт, дезертирства, саморанения, сдачи в плен[117].
Однако фронт был фронтом, и Чапаеву, как и миллионам других солдат, еще много раз пришлось подставлять себя под пули и снаряды. В то же время Чапаев, как и масса солдат, все серьезнее стал задумываться над происходящим на фронте.
18 марта 1916 года, получив отпуск, Василий Иванович выехал в Балаково[118]. К этому времени ухудшились отношения между супругами, и позднее произошел окончательный разрыв. Уже потом, в 1917 году, во второй свой приезд из армии Василий Иванович забрал детей к своим родителям в Балаково.
В. И. Чапаев с женой во время отпуска (фото 1916 г.).
В дни отпуска в марте 1916 года в Балакове и в пути следования Василий Иванович встречался со многими, как и он, фронтовиками, ехавшими домой по ранению или возвращавшимися на фронт. Видел тоже многое. В Балаково побывал в семьях фронтовиков и знакомых. От многих узнал, что мужья или сыновья погибли. Жители жаловались на бедственное положение, на дороговизну, недостаток самых необходимых продуктов, на острую нехватку рабочих рук. Домашний отпуск оставил у Василия Ивановича тяжелое впечатление.
Возвратясь 13 апреля на фронт, Василий Иванович узнал, что 10 апреля русские солдаты устроили братание с австро-венгерскими. А 18 апреля в приказе генерала Брусилова № 643 говорилось о недопустимости братания и делалось строгое предупреждение о суровом наказании в случае повторения[119].
А тем временем войска Юго-Западного фронта готовились к наступлению.
Командующий войсками Юго-Западного фронта генерал Брусилов 20 мая 1916 года докладывал в Ставку: «Войска воодушевлены и ждут наступления»[120].
В действительности солдаты не горели желанием идти в бой. Они все больше понимали, кому эта война нужна и выгодна, знали о тяжелом положении своих семей в тылу и сами испытывали большие лишения. Ощущали жестокую расправу военно-полевых судов. Так, 24 апреля 1916 года был объявлен приговор военно-полевого суда по делу рядового 59-й маршевой роты А. Вязникова, прибывшего в Белгорайский полк. Этот солдат, доведенный до отчаяния придирками и издевательствами, отказался отдать воинскую честь командиру отделения, а когда его выругал и ударил по лицу командир маршевой роты поручик Недоносков, Вязников ответил: «Нет, я не сволочь, а такой же человек, как и все». Такого заявления было достаточно, чтобы солдата приговорили вначале к 4 годам каторги, а затем судили снова и расстреляли[121].
С рассветом 22 мая (4 июня) войска Юго-Западного фронта перешли в наступление.
IX армия, действовавшая на левом крыле фронта и куда входила 82-я дивизия в составе сводного корпуса, начала свои боевые действия в районе села Черный Поток, в 30 километрах севернее города Черновцы, газовой атакой. Сводному корпусу в составе 82-й и 103-й пехотных дивизий, занимавшему фронт юго-восточнее Доброновце (Добриновцы), Топоровец (Топоровцы), Боян (Бояны), предписывалось энергичным наступлением содействовать 11-му армейскому корпусу, наступавшему севернее. Однако этих мер было недостаточно. Противник спешно стягивал резервы и отбивался ожесточенными контратаками. Развития успеха не получилось вследствие отсутствия подвижной группы и больших потерь 11-го армейского корпуса. За два дня боев выбыло 35 процентов личного состава. Командарм отдал приказ закрепиться на занятом рубеже и привести части в порядок.
28 мая (10 июня) войска IX армии после 6-часовой артподготовки вновь перешли в наступление и вторично нанесли VII австрийской армии крупное поражение, захватив 347 офицеров, 18 тысяч солдат и 10 орудий. К исходу 29 мая 11-й армейский корпус, пройдя за день 15 километров, достиг рубежа Вителювка, Садагура. Всего же за десять дней VII армия противника потеряла 52 орудия и 50 процентов личного состава, в том числе было пленено 758 офицеров, 37832 солдата, захвачено 49 орудий, 21 бомбомет, 11 минометов, 120 пулеметов и много военного имущества. Только отсутствие конницы на направлении главного удара, а также неэнергичные и несогласованные действия VII и IX русских армий спасли VII армию Противника от полного уничтожения[122].
С 30 мая 82-я и 103-я пехотные дивизии вошли в состав 11-го армейского корпуса, а штаб сводного корпуса был расформирован. Белгорайский полк в составе 82-й дивизии наступал на левом фланге 11-го армейского корпуса[123].
Приказом по 326-му пехотному Белгорайскому полку № 169 от 3 июня 1916 года старший унтер-офицер Василий Иванович Чапаев, на основании рапорта командира 1-й роты от 23 мая, произведен в фельдфебели и утвержден в должности фельдфебеля 1-й роты[124].
В ночь на 5 июня, несмотря на сильный артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь противника, части 11-го армейского корпуса форсировали р. Прут, а к 7 часам фланговым ударом овладели городом Черновцы, захватив 3000 пленных и много военного имущества[125]. Черновцами овладел Новоузенский полк 82-й дивизии. Туда же был введен и Белгорайский полк, который встречен у мэрии представителями горожан различных национальностей во главе с пастором, вручившим командиру полка ключ от города[126].
