Темной сентябрьской ночью полки выходили на исходное положение для наступления. Шли бесшумно. У бойцов все было прилажено и подогнано, ничто не гремело, не звякало. Запрещено было курить и громко разговаривать. Команды отдавались вполголоса. Полки встали на места уже далеко за полночь. Все было готово. Люди ждали условленного часа. Тишина нарушалась только слышавшейся перекличкой петухов. Предутренний холодок усиливал легкую нервную дрожь.

Наконец, как только забрезжил рассвет, вдали грохнул артиллерийский залп. Он означал, что наступление 4-го полка на Левенку началось. Послышались негромкие, но властные команды командиров батальонов и рот. Цепи главных сил, не обнаруживая себя, двинулись на редкие огоньки Орловки. Полчаса спустя по селу ударили артиллерийские батареи. Цепи наступавших сразу оживились. Скрытность больше не имела значения. Застучали десятки пулеметов с обеих сторон. Полки пошли в атаку.

4-й полк, подошедший скрытно к противнику, ворвался в линию его окопов. В поднявшейся среди «народников» панике он нанес им ощутимый урон. Но неприятель оправился от первого удара и его сопротивление стало быстро нарастать. Увидев в наступившем рассвете, что перед ним всего один полк, белые сами перешли в решительную атаку. В этот момент 40 изменников, мобилизованных в селе Богородское, открыли огонь в спину, расстреливая командный состав. Ими был ранен командир батальона, перебита часть командиров рот[313]. Полк стал беспорядочно отступать. Окрыленный успехом противник начал преследование.

В Орловке белочехи, атакованные с трех сторон, защищались ожесточенно. Отбивались главным образом огнем с места. Маневрировать силами им не давали дружные атаки полков, подбадриваемых Чапаевым. В ходе боя он лично управлял частями, отдавал необходимые распоряжения в соответствии со складывавшейся обстановкой. Только такое непосредственное, живое и творческое руководство и могло обеспечить победу. Под ним была убита лошадь, но минутная заминка не могла приостановить управление боем. Полки, поднимаемые в атаки, наносили удар за ударом. Наконец, противник дрогнул и стал в беспорядке отходить в сторону Левенки. Чапаев, имевший ранее дело с казачьей конницей, знал, как преследовать противника. Не только кавалерийский, но и стрелковые полки устремились бегом за отступавшими. В Орловку полки ворвались на плечах противника, выйдя тем самым в тыл Левенской группы белых. Последние, узнав о разгроме белочехов в Орловке, бросились в Липовку, пробивая себе занятый уже путь, не считаясь с потерями. Василий Иванович, ободряя усталых бойцов, направил все четыре полка на Липовку, где противник пытался закрепиться. Одним ударом опрокинули его чапаевцы и в третий раз обратили в бегство.

Командующему IV армией Василий Иванович написал: «Доношу, что бой под Орловкой и Левенкой закончился полным разгромом противника. Участвовало четыре стрелковых полка и один кавалерийский полк т. Сурова. Противник потерял убитыми до тысячи человек, 250 подвод со снарядами, 10 пулеметов и много тысяч винтовок. В бою тяжело ранен вновь назначенный командир 2-го полка Курсаков. Убиты помощник командира 3-го полка т. Спицын и командир батальона того же полка. После боя под селами Орловкой и Левенкой противник занял село Липовку, откуда был выбит и бежал в Брыковку. Чапаев»[314].

В приказе № 25 войскам IV армии Восточного фронта было изложено содержание этого донесения. В нем, в частности, говорилось: «…Бой был жестокий, которым должна была решиться судьба Николаевска и его уезда… В цепи были как красноармейцы, так и все начальствующие лица, включительно до врид начальника дивизии т. Чапаева, начальника штаба Галактионова и все политические комиссары.

За таковой блестящий бой объявляю т. Чапаеву искреннюю благодарность. Молодецким Николаевским полкам, принимавшим участие в этом тяжелом и славном бою, прокричим мы от всей IV армии громкое „ура“!..»[315]

Разгром белочехов и частей «народной» армии Комуча в районе Левенки и Орловки резко изменил положение не только на левом, но и на правом берегу Волги. Противник, лишившись левобережной группировки, приостановил наступление на Саратов, перешел к обороне и даже оставил село Воскресенское. Уральские казаки прекратили свои настойчивые устремления на Саратов с востока и отвели свои полки от Николаевска. Разгромом левобережной группировки была вырвана инициатива у противника.

Большое значение имело и то, что мобилизованное Самарской учредилкой колеблющееся крестьянство поняло наконец-то сущность белой армии. Многие бросали оружие и расходились по селам. Большую роль в этом играла проводимая политорганами Красной Армии пропаганда. Из разбрасываемых листовок многие солдаты белой армии узнавали правду о классовой борьбе.

Получив 9 сентября донесение от Чапаева, командарм в тот же день телеграфировал в Баронск Захарову: «Ввиду того, что чехословаки на левом берегу вами в составе 6000 человек под Орловкой разбиты наголову и, понеся огромные потери, бежали на Брыковку, предпишите вашим войскам, расположенным на правом берегу, немедленно перейти в наступление и, поскольку возможно, поспешно настигнуть противника. Против правой группы находится не более 1000 человек, вынужденных вследствие резко изменившейся обстановки отступить»[316].

Для развития достигнутого в районе Левенки и Орловки успеха ни командованием армии, ни командиром Поволжских групп ничего не предпринималось. Наоборот, сразу же после боя по требованию Захарова 4-й полк был направлен в Балаково «для обеспечения фланга Николаевской дивизии»[317]. Находившийся же там Балаковский полк был отведен ниже по Волге для переправы его на правый берег[318].

Отрыв 4-го полка от наступавшей дивизии Николаевских полков не вызывался необходимостью. Противник, лишившись левобережной ударной группировки, не только не мог продолжать наступление, тем более высадить десант на левый берег в районе Балакова для наступления в левобережье, но и вынужден был отступать. Изъятие полка можно объяснить по меньшей мере незнанием противника и постоянным стремлением примитивно обороняться, рассредоточивая силы.

Но оставшиеся в его распоряжении войска Чапаев нацеливал на дальнейшее наступление. Узнав о сосредоточении противника в районе сел Никольское, Чувичи, Богородское, он выдвинул полки ему навстречу, заняв Левенку, Мавринку, Раевку и Федоровку[319]. Противник, не приняв боя, отошел в Хворостянку.

В результате наступления вдоль правого берега Волги организовавшаяся из правобережных частей Вольская дивизия 12 сентября освободила Вольск, после чего, действуя временно в составе I армии, участвовала 17 сентября в освобождении Хвалынска и в операции за Сызрань. Командарму-IV было приказано выделить достаточно сил для действия против Хвалынска и Сызрани по левому берегу Волги, передать их в распоряжение командующего I армией, а остальными войсками организовать решительное наступление на Самару. С севера, после освобождения 12 сентября города Симбирска, на Сызрань и Самару шла Симбирская группа I армии. Таким образом, с 14 сентября, после освобождения Вольска, действия IV армии на правом берегу Волги были закончены.

С освобождением от белогвардейцев Казани и Симбирска, Вольска и Хвалынска войска Красной Армии с севера и юга нацелились на занятую врагами Самару.

В Саратов, угроза которому уже отпала, 17 сентября приехал председатель Реввоенсовета Республики Троцкий. Посетив затем Хвалынск, он с большой свитой специальным поездом прибыл 20 сентября в Николаевск. С ним приехали временно назначенный командующим IV армии Т. С. Хвесин и вызванный из Вольска С. П. Захаров. Командовавший дивизией Николаевских полков В. И. Чапаев срочно извещался телефонограммой о прибытии в Николаевск наркомвоенмора и о выезде его в полки. В дивизии проводился смотр частей перед наступлением их на Самару. Прибывших встречал, сопровождал и командовал частями на смотре В. И. Чапаев.