С 1984-го года училище носит имя композитора и пианиста, возглавлявшего после войны Одесскую консерваторию, – К. Ф. Данькевича. В 1997-м – вероятно, в качестве подарка к столетию – в музыкальное училище влили Одесское училище культуры.

Переходим на нечётную сторону Дворянской. На этом квартале расположены три старых трёхэтажных дома. По мере возрастания номера увеличивается размер, высота здания и богатство декора.

Факт по теме: на самом «могучем» – доме № 33 – мемориальная табличка «В этом доме жил популярный эстрадный певец Валерий Ободзинский (1942–1997)». К сожалению, сейчас мало кто помнит: в первой половине 1970-х годов популярность этого певца была невероятна – только Муслим Магометович Магомаев мог в то время на равных конкурировать с Валерием Владимировичем Ободзинским. Также заслуживает сожаления то, что, обладая от природы чрезвычайно развитым музыкальным чутьём, слухом, приятным лирическим тенором, Ободзинский не смог учиться ни в музыкальном училище напротив своего дома, ни в консерватории за углом. К тому же недоброжелатели распустили слух, что Валерий собирается уехать на Запад. В результате последние годы жизни омрачены отсутствием работы и алкоголизмом. Драматический итог – кончина в 55 лет.

Уже у входа в парадную[52], где жил Валерий Ободзинский, можно безошибочно определить назначение четвёртого здания квартала: разнообразные инструментальные и вокальные пассажи не заглушает даже звук проходящего по последнему кварталу Дворянской трамвая. К дому певца примыкает корпус консерватории, построенный в конце 1960-х годов. Поразительно, как студентов не сбивает пение или музыка в исполнении своих коллег из соседних учебных классов.

Угол первого этажа срезан для удобства пешеходов (тогда ещё заботились о тех, кто, по словам Ильфа и Петрова, составляет большую и лучшую часть человечества). Мы проходим сквозь микроарку и поворачиваем налево. Малая площадь стен старого здания (бывшего здания музыкального училища) не позволяет разместить мемориальные доски в память даже самых выдающихся выпускников консерватории. Фасад украшает единственная доска в честь певца и ректора консерватории Николая Огренича. Но за чуть более чем столетнюю историю одесская консерватория подарила миру просто неисчислимое количество певцов и музыкальных исполнителей. Даже абсолютно далёкие от классической музыки читатели слышали имена Давида Фишелевича (в советское время – Фёдоровича) Ойстраха, Самуила (в советское время – Эмиля) Григорьевича Гилельса, Бэлы Андреевны Руденко и того же Николая Леонидовича Огренича. Количество побед одесситов во всеукраинских, всесоюзных и международных конкурсах породило ту шутку, с которой мы начали наш рассказ:

– Что нужно, чтобы стать великим музыкантом?

– Нужно родиться в Одессе и вовремя из неё уехать.

Интересно, что Антонина Васильевна Нежданова[53], чьё имя носит академия, сама в ней не училась. Закончила она Московскую консерваторию, но родилась в пригороде Одессы и училась в Мариинской гимназии – в одном квартале от консерватории. В Одессе будущая Народная артистка СССР (она получила это звание в сентябре 1936-го года среди первых тринадцати деятелей искусства, этого звания удостоенных) обучалась в музыкальных классах императорского музыкального общества. Так как классы породили музыкальное училище, а училище – консерваторию, то имя Неждановой в названии более логично, чем имя, например, революционера Вацлава Вацлавовича Воровского в названии одесской фабрики одежды.

Ещё один великий музыкант тоже не учился в консерватории, хотя в ней преподавал его отец, к тому же и работавший напротив консерватории. Речь идёт о Святославе Теофиловиче Рихтере. Его отец был органистом в Кирхе и первым учителем великого сына. Интересно, что Святослав отчислен из московской консерватории из-за отказа изучать общеобразовательные предметы. Хорошо, что его учитель Генрих Густавович Нейгауз убедил юношу вернуться в Москву из Одессы и продолжить образование. Иначе судьба молодого музыканта могла бы сложиться драматичнее: отца расстреляли как немецкого шпиона[54] 6-го октября 1941-го года. В Кирхе есть мемориальная табличка об этом прискорбном факте из истории обороны Одессы.

На самом здании Кирхи справа находится художественная мемориальная доска, открытая в 2013-м году – в год 141-летия Теофила Даниловича Рихтера. Начальная немецкая школа, работающая здесь же, носит его имя. Реабилитировали старшего Рихтера только в 1962-м году, когда его великий сын был уже Народным артистом СССР и лауреатом Ленинской премии. На бывшем пасторском доме, находящемся рядом с кирхой, размещена мемориальная доска, посвящённая Святославу Теофиловичу.

Вообще (в точном соответствии с, как ни странно, еврейской традицией) Кирха – центр не только религиозной и даже не только духовной жизни немецкой общины Одессы. Кроме различных культурных мероприятий и концертов (о них заранее сообщают на стендах у входа), мы можем даже поесть типично немецкую еду и выпить пива во дворе. Так – почти в полном соответствии с рекомендацией, которую Гордон Лонсдейл даёт отцу Мортимеру о путях привлечения молодёжи в лоно церкви (см. кинофильм Саввы Яковлевича Кулиша «Мёртвый сезон») – разнообразно протекает жизнь в бывшей Верхней немецкой слободе.

Мы оба, к сожалению, не можем похвастать музыкальными способностями. Особо замечателен по этой части Анатолий, чьих друзей, наделённых слухом, неизменно коробит от его попыток петь. Тем не менее как раз у него было немало хороших знакомых в консерватории. В основном – благодаря тому, что его друг ещё со школьных лет Игорь Эммануилович Юсим, успешно окончив легендарную музыкальную школу, основанную Пинхусом (в советское время – Петром) Соломоновичем Столярским и ещё при его жизни получившую его имя (он говорил с одесским акцентом «школа имени мине» – в смысле «меня»), затем столь же успешно прошёл консерваторию по классу композиции. В постсоветское время он уехал в Германию, где успешно заведует музыкальной частью нескольких (в разное время) театров. К сожалению, приключенческий роман, затеянный Анатолием и Игорем в институтские годы, тогда же заброшен.

Мы оказались в плотном узле одесских учебных заведений. Здесь университеты, академии и школы расположены тесно-тесно, практически в смежных зданиях, поэтому идти придётся с непрерывными остановками и с небольшими возвращениями по уже пройденному маршруту.

Для начала по чётной стороне улицы Новосельского, на которой расположена Кирха, идём в сторону увеличения номеров.

Первый дом от угла – без уличного флигеля. Сквозь решётку ещё недавно хорошо просматривался типичный одесский дворик, но теперь щиты закрыли его от любопытных глаз. С правой стороны – дворовая часть одесской школы хорового искусства. Очень логичное расположение: напротив консерватории и по диагонали от музыкального училища, в чьём здании со стороны Новосельского находится и оперная студия консерватории. Просто «зашкаливающая» концентрация музыкальных учебных заведений.

Но и это ещё не всё. В тыльной части двора – детская художественная школа № 1 имени Костанди – мы уже рассказывали о нём. В том же здании и общеобразовательная школа, но с художественным уклоном и тоже имени Костанди. Главный вход в школы со стороны Лютеранского переулка ведёт в коридор, потрясающий стендами по стенам – с дипломами и кубками. Кажется, не то что в Украине, а в мире нет художественного конкурса, где не побеждали бы учащиеся школы Костанди – и художественной, и общеобразовательной.

Мы не преувеличиваем – можете зайти сами и убедиться. Хотя объективность нам тоже трудно соблюсти: школу с художественным уклоном заканчивала дочь Владимира и, соответственно, племянница Анатолия.