Да вот беда, в самых смелых снах Шацило не врывался в квартиру к опасным преступникам в одиночку. Без умелых, опытных оперативников рядом, лишь с пистолетом ТТ (и без бронежилета, без рации, без плана общих действий); к тому же никто не подсказал Шацило, что его ТТ не снят с предохранителя...
Переступив порог темного коридорчика квартиры, следователь споткнулся об улегшегося на полу, возле ящичка с обувью, татарина Муразова. Тот снова спал. Девка с ожогами стояла поодаль, у большого зеркала, скрестив руки под высокими тяжеловесными грудями. В зеркале Шацило увидел собственную растерянную физиономию.
— Кто еще находится в квартире? — спросил Шацило у девки и автоматически направил на нее оружие.
— А кто тебе нужен, мужик? — раздался тонкий и издевательски участливый голос с другого конца коридора, — из двери в комнату вышла еще девица, пониже ростом и гораздо потоньше, у нее были белые волосы. А когда она подошла вплотную к Шацило, заставив его опустить руку с пистолетом, он заметил, что она альбиноска — имеет крупные глаза с красноватыми и слегка мутными (из-за полумрака) зрачками.
— По этому адресу прописан некий Егор, студент Кораблестроительного института, разыскивается по обвинению в поджоге клуба и непредумышленном убийстве. Также мы разыскиваем двух девушек, участвовавших в беспорядках во время спектакля, — он старался говорить решительным и зловещим тоном, но сегодня голос у Шацило звучал неубедительно.
— Нам он тоже нужен, — откликнулась девка с ожогом на лице. — А ты подожди своей очереди.
— Кто, кроме вас, находится в квартире? — спросил следователь.
— Какая разница? — удивилась белая девчонка. — Ты лучше убери свою свору и сам уезжай. Нам некогда.
Шацило посмотрел на спящего оперативника, прислушался, но спешащих на помощь милиционеров не услышал. Надо было действовать, и он прошел мимо девчонки к двери в комнату, собираясь заглянуть внутрь.
— Не лезь туда, мужик, — попросила обожженная. — Тебе же лучше будет.
Как ни странно, но он заколебался, мысленно сам на себя прикрикнул и отворил дверь (обе девки остались за спиной, от чего следователь нервничал). Увидел грузного мужика, в кальсонах и майке, чуть покачивающегося на шнуре; пахло испражнениями. Шацило резко развернулся к девкам, но не увидел их: там, где стояла беловолосая, бурлил и расширялся черный и пахнущий чем-то резким клуб дыма. В одну секунду дым заполнил весь коридор, и Шацило потерял ориентацию. Он попытался выстрелить вверх, но курок не сработал. Решил пробираться к входу, когда чьи-то крепкие пальцы сплелись на его шее...
— На помощь! Ко мне... — закричал Шацило, падая на пол.
Он отдирал от своей шеи пальцы, смутно различая, как разносят вновь запертую дверь подоспевшие ребята, как кто-то кричит, как оглушительно застрекотал чей-то автомат...
— Если бы ты знал, как мне кушать хочется! — жалобно бормотала Малгожата, когда они с Егором пробирались дворами к дому Гаврилы Степановича.
— Не о том думаешь, — посетовал Егор, хотя на самом деле очень усовестился: потащил больную, слабенькую девушку и, действительно, совсем не покормив.
Им приходилось сигать через заборы, с грохотом перебираться по крышам плоских железных гаражей; самой труднодоступной оказалась ограда дома-музея Анны Ахматовой. Внутри музейного двора носились две овчарки, но с ними Егор сумел поговорить, дал полизать свои ладони. Ограда была чугунная, с острыми «стрелами» наверху, и метра три в высоту. Чтобы обогнуть ее, пришлось бы появиться на Литейном, а этого обоим очень не хотелось. И они вскарабкались наверх, Егор спрыгнул на мягкую рыхлую землю, поймал на руки подружку, и в сопровождении поскуливающих псов они побежали к арке, последней перед домом назначения. Во дворе кишмя кишели, как стая весенних тараканов, милиционеры, да еще и с мигающими машинами впридачу. Что-то тут происходило и без участия Егора.
Из окон квартиры, в которой он провел если не лучшие, то самые спокойные дни и месяцы, клубами валил жирный серо-синий дым.
Донесся сухой треск выстрелов. Вдребезги разлетелось стекло окна на кухне, и спиной, словно пятясь от чего-то грозного, в проем окна вывалился парень; пару раз перевернувшись в полете, он вниз головой рухнул на асфальт у подъезда. К нему сбегались люди.
— Нам нужно попасть в квартиру, Димка там, — прошептал Егор.
— Кого они ловят? Тебя или моих сестер? — спросила Малгожата.
— Какая разница... Пошли, мы из соседнего подъезда по стене в окно квартиры попадем. В то окно, что на Литейном, менты не заметят. А заметят, так не помешают...
По кустам, под окнами соседнего дома они пробрались ко второму подъезду, нырнули в него и забежали на площадку четвертого этажа. Егор с треском выдрал заклеенные бумагой много лет назад форточки, выглянул: дым валил еще гуще.
— Неужели они там сгорели... — шепнул испуганно.
— Нет, это не пожар, — покачала головой девушка. — Молчанка умеет такие фокусы выкидывать. Там ничего не горит, а дым для маскировки пустили...
По узкому, шириной в вытянутую ладонь, карнизу (да еще слегка покатому и с наклоном наружу) можно было добраться до окна гостиной в квартире, миновав предварительно два чужих окна. Егор, не раздумывая, вылез и встал на карниз первым. Малгожата менее уверенно и быстро, но полезла за ним, а как оторвалась от реек окна, сделала первый шаг, так взвизгнула и покачнулась.
— К стене животом жмись! — рявкнул Егор. — Вниз не смотри, на меня только, и не отставай.
Она так и сделала, в два шага догнала его и протянула руку, чтобы уцепиться за Егора — ей казалось, что так будет безопасней. Но Егор молча стукнул ее по пальцам, сам же отвернулся и пошел вперед. Мельком заметил, что под ними, на тротуаре Литейного проспекта уже бегают двое или трое парней в голубой форме и круглых, как блины, фуражках. Надо было спешить. Окно в гостиной пока уцелело, и дым выбивался из приотворенной рамы, клочьями полз по стене, встречая новоявленных скалолазов, — от горького и вонючего запаха у обоих запершило в горле, они кашляли и отворачивались.
Добравшись до своего окна, Егор дождался девушку, запустил ее первой, затем, глянув вниз, и сам нырнул в клубящееся дымом пространство квартиры. А к дому уже пыталась приткнуться пожарная машина с торчащим костылем спасательной лестницы.
Малгожата первым делом отодрала от штор два длинных куска ткани, один намотала себе на лицо, другой протянула Егору, предлагая сделать то же самое.
— Я могу и так, — отмахнулся Егор. — Ты стой здесь, я по комнатам прошвырнусь...
— Нет! — возмущенно крикнула она.
— Тогда ищи тоже, брата моего или старика... и к черному ходу на кухне тащи их. Оттуда сваливать будем...
Он первый нырнул в дым, сразу же исчезнув, а Малгожата хоть и пыталась удержаться рядом с Егором, тут же потеряла и его, и всякое представление о местном пространстве: везде был только плотный сизый дым.
Как он ни изощрялся, никакое колдовское зрение не помогло ему преодолеть дымовую завесу; дышать колдун приспособился, а ориентироваться приходилось целиком по ощущениям. Ощущения подсказали, что в центре комнаты кто-то есть, он расставил руки, сделал два-три шага, споткнулся о какую-то мебель и наткнулся на отчима. Отчим не стоял, а мелко пританцовывал и Егор, пока не ощупал его лицо, думал, что тот в страхе отстраняется от его рук, — а по высунутому языку и закинутой на спину голове стало ясно, — тот мертв. Егор вынул из кармана прихваченный перочинный ножик, резанул шпагат, и тело шумно упало на невидимый паркет. Егор побрел дальше. Сзади раздался женский крик, видимо, Малгожата наткнулась на повешенного.
А трупов оказалось много, они вдруг возникали в просветах дыма на полу: лежал на пороге гостиной мертвый милиционер с азиатскими выпуклыми скулами и чуть раскосыми глазами. В коридоре, видимо, случилась слепая перестрелка: стены были мокрыми от кровавых брызг, и снова валялись тела, исковерканные и вспоротые пулями. Много, пять или больше человек.
