- Я сказал – нет!
- Другой кровати здесь нет, - попытался достучаться до моего здравого смысла оборотень. – Где?..
- Мне плевать, где ты будешь спать, хоть на коврике под дверью, как и положено воспитанному песику, но только не со мной! – зло зашипел я, перебивая его на полуслове.
Какого черта я несу?! Вот зачем я его так обидел?! А то, что обидел своими словами очень сильно, по лицу видно… Идиот! Какой же я несдержанный идиот, оказывается! Стыдно.
- Том… - я уже сто раз успел раскаяться и тут же попытался исправить положение.
- Не нужно, - холодно и отчужденно прервал меня полу-волк. – Я понял своё место и, если ты не против, посплю в кресле. На коврике немного жестко, а я, как вполне домашний «песик», люблю комфорт и удобства.
Вот что тут ответишь? Знаю же, что виноват. Надо дать ему время остыть. Извиняться завтра буду.
6.
Утро началось с молчания. Похоже, Том серьезно обиделся вчера и сегодня разговаривать со мной не желал. Точнее, он вел себя так, будто меня здесь и нет вовсе. Завтрак на тумбочке меня в этот раз не ждал. Пожелание доброго утра тоже. К тому времени как я проснулся, Том, судя по виду, уже успел сходить в ванную, переодеться, и выглядел вполне бодрым и отдохнувшим, глядя, словно сквозь меня, чем бесил невероятно.
Понимаю, что виноват, и что нужно попросить прощения, но нафига мне жизнь усложнять этим показушным равнодушием? Я только попытался заговорить, как Том уткнулся взглядом в телефон, который до этого крутил в пальцах, сделав вид, что разглядывает там что-то крайне важное и интересное. Понаблюдав за ним немного, я решил сначала умыться, привести себя в порядок, основательно собравшись с духом, а потом уже и к серьезному разговору приступать можно.
Покончив со всеми необходимыми делами, я вернулся в комнату, открыл рот и так и замер как дурак. И что сказать? Том, прости меня, я больше не буду обзываться? Даже мысленно по-идиотски звучит.
Да еще и этот волк-переросток ни одного хотя бы миллиметрового шажочка навстречу сделать не хочет. Вот теперь уже я чувствую себя собачкой, причем дрессированной. Может, он этого и добивается? Блин, и сколько мне теперь кругами прыгать, показывая фокусы, пока он не решит до меня снизойти?
- Том, - осторожно позвал я, наконец, решившись. – Мне нужно…
- Тапочки принести? Так я могу. Запросто. Я песик послушный, вышколенный, – зло перебил меня он.
Черт. Только сейчас я начинал понимать, насколько терпеливым по отношению ко мне был Том всё это время. Ни разу ведь не позволил себе и намека на раздражение, как бы я не тупил и какие бы истерики не устраивал. Спокойно переносил мое непонимание и бесконечный поток вопросов. Нет, надо всё-таки просить прощения!
- Вообще-то я собирался извиниться, - теперь мой голос звучал твердо и решительно. – Я не хотел…
- Не хотел – не сказал бы, - снова перебил меня Том.
- Может, хватит? - не выдержал я, тоже начиная заводиться не на шутку. Гложущее меня чувство вины не очень способствовало спокойствию. – Я устал, перенервничал, вот и ляпнул, не подумав. Давай теперь, мы с тобой, оба ненавидеть меня будем до скончания века. Я понимаю, что сказал то, чего говорить не нужно было, да я вообще так не думаю! Вот пытаюсь у тебя теперь прощения попросить, а ты не даешь мне этого сделать, рычишь и вообще ведешь себя как обиженный щенок! – твою мать! Извинился, называется…
В какое мгновение я оказался прижатым к балконной двери, я так и не понял. Штора опасно натянулась, угрожая оторваться и поддерживая под спину импровизированным тентом. Том, вцепившись мне пальцами в плечи, зло скалился, сверкая темно-алыми глазами, а угрожающе-острые зубы, которые мне совершенно не хотелось проверять на прочность, находились слишком близко от моего лица. В груди у оборотня клокотал глухой вибрирующий звук, передаваясь мне нервной дрожью.
«Только бы когти не выпустил, мне же больно будет…» - мелькнуло где-то на краю сознания.
Я зажмурился изо всех сил и еще сильнее вжался затылком в ненадежную тканевую опору, стараясь отодвинуться от него как можно дальше. Раздавшийся странный звук я опознал не сразу, только ощутив, как натяжение ткани подо мной ослабло, понял, что державшее шторы крепление не выдержало и частично оборвалось.
- Том… - чуть слышно прошептал я, так и не открыв зажмуренных глаз.
Вибрация под упирающимися в грудь Тома ладонями стала слабее, а угрожающее рычание постепенно стихало, наполняя, словно сгустившийся вокруг нас воздух тишиной.
Шеи коснулось что-то теплое и влажное. Ласковое. Едва ощутимое. Совершенно не вяжущееся с ситуацией. Что он делает? Чувствительную кожу за ухом обдало горячим дыханием, и раздался тихий, хрипловатый звук, подозрительно похожий на изо всех сил сдерживаемый стон, после которого к моим губам прижались нетерпеливые, непривычно жесткие губы. Не мягкие, податливые девичьи, а…
Он целует меня! Господи, Боже мой, он меня целует! Я дернулся в сторону, глаза широко распахнулись, тут же закрывшись вновь. Смотреть, когда кто-то находится к тебе настолько близко, практически невозможно. Губы возмущенно приоткрылись.
Том бессовестно воспользовался моментом. Одна его рука скользнула мне под спину, прижимая ближе к себе, пальцы второй зарылись в волосы, поддерживая затылок. Горячие губы снова накрыли мои - дрожащие и, наверное, почти белые сейчас. Странно. Как же это странно не вести самому, а подчиняться чьей-то воле. А Том требовал именно подчинения, не грубо, но настойчиво и неумолимо.
Его язык, обойдя преграду зубов, скользнул глубже, а лежащая на спине рука спустилась еще ниже, чувствительно погладив по пояснице и вызвав у меня крупную дрожь. Том выдохнул мне в рот, притираясь своими бедрами к моим. Захватил зубами нижнюю губу, чуть потянул, отпустил, лизнул ее языком, снова потянул... Мое дыхание вопреки желанию сбилось, становясь частым и сиплым. Стыдно. Страшно. Приятно…
Я растерялся настолько, что повис в его объятиях тряпичной куклой, позволяя делать всё, что ему вздумается. По крайне мере себя я уговаривал, что это именно растерянность. Прижавшись к щеке губами, Том мелкими поцелуями спустился ниже, лизнул за ухом, захватил губами мочку. Перешел на шею, лизнул кадык, прикусил зубами едва ощутимо, одновременно пробираясь рукой мне под футболку.
