— Том…

Билл буквально выдохнул его имя, и итальянец поймал его своими губами, притягивая стройное тело любимого ближе, скользя руками по тонкой спине, вжимая в себя так, чтобы между телами не осталось ни сантиметра пространства. Билл податливо прильнул к нему, обнимая за шею, и чуть царапая ногтями ткань натянутой на плечах рубашки. Хотелось стать как можно ближе, чтобы все, что разделяло их последние часы, исчезло, растворилось в привычной близости, в которой не было места ничему, кроме любви и желания брать и отдавать в равной степени.

Билл едва не вскрикнул, когда сильные руки почти до боли стиснули его ребра, приподнимая над полом, как невесомую куклу, ноги, чтобы удержать равновесие, обвились вокруг стройной талии итальянца, заставляя полы халата разойтись в стороны. Сделав один лишь шаг вперед, Том усадил Билла на подоконник, не упуская возможности освободившимися руками скользнуть по гладкой коже бедер, пробираясь под ткань. Видя, как сбилось дыхание немца, Том улыбнулся, стаскивая со смуглых плеч ненужную ткань мешающегося халата. Билл не отставал, едва не отрывая пуговицы от рубашки, его пальцы подрагивали от желания как можно скорее коснуться упругой кожи любимого и единственного в его жизни мужчины. Медленно его накрывало осознание, что Том действительно принадлежит ему одному, что никто, кроме него не касался сильных плеч, не скользил кончиками пальцев по четко выраженным кубикам пресса, что только он имел право так резко и даже чуть грубо срывать со стройного тела одежду.

— Том… Томми…

Ласковое прозвище само сорвалось с губ, и Билл чуть испуганно приоткрыл затуманенные глаза, вглядываясь в лицо Тома, не зная, как тот отреагирует. Иногда, когда в коктейль дикого возбуждения, любви и страсти вмешивалась сокрушающая волна нежности, Билл называл так любимого, хотя и знал, как тот ненавидит любое сокращение своего имени. Но сейчас в глазах напротив вспыхнуло пламя, окрашивая радужку в цвет темного золота.

Губы Билла сдались в плен без борьбы, и Том пользовался капитуляцией, врываясь в покорно приоткрытый рот жарким мокрым поцелуем. Удерживая затылок молодого парня в ладони, итальянец не позволял отстраниться, целуя голодно, так, что у Билла скрутило низ живота от возбуждения. Чувствуя дрожь желания, Том притянул Билла к краю подоконника, заставляя шире развести колени и прижаться к твердой плоти, защищенной пока двумя слоями одежды.

Том отстранился, развязывая пояс халата, буквально вытряхивая своего любимого из одежды. Не отрывая взгляда от открывшейся россыпи родиной на тонком боку, итальянец опустился на колени и стянул Билла на пол, заставив снова встать на дрожащие ноги. Обессиленный, немец едва устоял, упираясь локтями в шершавое дерево подоконника, а Том тем временем на контрасте аккуратно отогнул край белья и нежно прикоснулся губами к открывшейся светлой полоске кожи, там, где солнце никогда не касалось излишне стеснительного Билла. Продолжая целовать мелко подрагивающее тело, Том стянул с худых бедер последний предмет гардероба до щиколоток. Взглянув вверх, мужчина улыбнулся, увидев, как судорожно двигается кадык на запрокинутой шее его любимого, и снова вернулся к исследованию более светлой, чем все остальное тело, теплой плоти. Погладив бедро, Том заскользил рукой по бархатистой коже стройной ноги, пока в его ладони не оказалась круглая пяточка. Оторвавшись от исследования бедренной косточки, Том отстранился, чтобы выпутать ступню Билла из плена ткани. Немец не сопротивлялся, потерявшись в потоке ощущений, позволяя мужчине руководить собой, как марионеткой. Том ловко освободил и вторую ногу, поцеловал острую коленку, не забыв погладить чувствительное местечко под ней. Билл всхлипнул, едва не падая, но Том, удержал его, успев подняться на ноги и прижать теперь уже горячее тело к себе. Билл вслепую нашел его губы, впиваясь поцелуем, и едва не кусая тонкую кожу от переизбытка эмоций. Том не возражал, крепче притискивая к себе пылающего желанием молодого мужчину.

Оба точно не вспомнили бы, как оказались на кровати, и только потом, обнаружив маленький порез на ладони, Билл смутился, поняв, насколько лихорадочно пытался избавить любимого мужчину от штанов, что стоило ему пореза от острой кромки пряжки ремня. Ощутив всей кожей обнаженное тело Тома, Билл заскулил от нестерпимого удовольствия, обвивая сильные бедра ногами и царапая смуглые плечи впечатавшего его в кровать мужчины.

— Том, хочу тебя, — обжигая дыханием чуть колючую щеку, прошептал Билл.

Том приподнял голову, отрываясь от соблазнительной шеи брюнета, чтобы встретить взгляд горящих глаз любимого.

— Пожалуйста, Том…

Билл изогнулся, крепче стискивая ногами талию Тома и втягивая его в жадный поцелуй. Тонкие пальцы потянули за косички, заставив итальянца рыкнуть, жестче впиваясь в сладкие губы, пробежались по гибкой линии позвоночника, царапнули чувствительную разгоряченную кожу боков, огладили сокращающиеся мышцы живота, скользнули на грудь и остановились на темных пятнышках сосков, ставших твердыми от мимолетной ласки. Биллу до дрожи хотелось ощутить, как скользящая по его животу влажная головка члена толкнется в него, проникая все глубже, наполняя его до краев, до нестерпимого желания рассыпаться на миллион частиц и влиться в тело, придавливающее его к мягкому матрацу. Опустив руку, Билл соединил их истекающие влагой члены, заставляя Тома задохнуться. Уперевшись лбом в худое плечо немца, мужчина выдохнул сквозь зубы, не в силах совладать с судорогой удовольствия, скручивающей тело. Перед глазами маячила тонкая ключичная косточка, обтянутая мерцающей кожей, и итальянец не удержался от соблазна украсить эту красоту, виденную уже в тысячный раз, багровым пятном обжигающего поцелуя.

— Bello… Подожди…

С трудом заставив себя отказаться от ощущения скользящей по напряженной плоти ладони, Том заставил Билла убрать руку. Тот, впрочем, не сопротивлялся, только откинулся на подушку и шире развел колени, приглашая любимого взять то, что с радостью хотел ему отдать.

— Есть смазка?

Том растерянно огляделся, зная, что в таком состоянии не заметит нужной вещи даже, если она вдруг засветиться в сумраке комнаты.

— Тоооом… К черту ее… — простонал Билл, подаваясь бедрами вверх и беспомощно скребя простыню ногтями. – Давай так.

Резко выдохнув, когда тяжелое тело Тома всем весом навалилось на него, брюнет был пойман ладонями любимого, обхватившего его лицо. Карие глаза смотрели серьезно как никогда.

— Я не хочу делать тебе больно.

Неожиданно слова отозвались щемящей болью в сердце, заставив возбуждение чуть отступить. Билл застыл, вглядываясь в карие глаза Тома, и пытался совладать с желанием разрыдаться от облегчения и нежности, которые смели остатки неуверенности с его души. Том мягко накрыл его губы поцелуем, лаская, успокаивая, возвращая утраченное было желание. Брюнет задышал чаще, извиваясь в крепких объятиях Тома, желая как можно скорее соединиться с ним, стать одним целым телом, как за миг до того произошло с их сердцами.

Том ласкал его исступленно, словно они не были вместе очень давно, и Билл понимал, что в какой-то степени это так и было. Те несколько дней, которые они провели на грани расставания, казались невыносимо огромным сроком для тех, кто привык каждую минуту проводить рядом, дыша одним воздухом и деля все радости и беды. Сейчас казалось необходимостью быть как можно ближе, наверстать упущенное, укрепить то, что существует между ними, чтобы больше ни одна буря не смогла пошатнуть их доверие и любовь.