Каулитц едва уговорил араба поспрашивать у торговцев, расположившихся по соседству с домом, не приезжали ли к хозяевам гости, и заплатил ему за труд еще пятьдесят евро. Марокканец выяснил, что гостей к хозяину иностранцу приехало много, так как какой-то отец все же согласился отдать за неверного свою дочь, и сегодня жених ушел в дом невесты праздновать свадьбу.

Томас спросил, когда же вернутся молодожены, на что был немедленно посвящен в тонкости брачной церемонии – жених с невестой должны были вернуться ближе к ночи, чтобы начать свою семейную жизнь в доме мужа.

Каулитц устало привалился к стене дома, понимая, что он будет вынужден до ночи ждать возвращения молодоженов и сопровождающих их гостей. Мужчина чертовски устал и был голоден, как волк. В погоне за Биллом он совсем забыл, что ел последний раз почти сутки назад. Он побродил вокруг дома и наткнулся на торговца национальными марокканскими лепешками с бараниной и зеленью. Купив две штуки, Том съел импровизированный ужин, запив его захваченной из аэропорта водой из пластиковой бутылки.

Мужчина бродил вокруг довольно долго, пока не заметил, как к дому приближается процессия во главе с новобрачными, которых то и дело посыпают рисом, а двое детей раскидывают у них на пути лепестки цветов. Свадебная процессия была шумной, женщины пели какую-то арабскую песню и хлопали в ладоши, а дети визжали и бегали вокруг. В женихе бизнесмен с трудом узнал Густава – он не часто общался с лучшим другом Билла, поэтому в облаченном в белый бурнус молодом человеке не сразу признал Шеффера. Однако, приблизиться ему не удалось – провожатые выстроились полукругом около входа в дом, а молодожены с улыбками скрылись внутри. Томас понял, что пытаться настаивать на разговоре с хозяином дома бесполезно, к тому же, как он видел, в толпе гостей Билла не было. Каулитц понял, что сегодня его супруг не вернется в дом друга, поэтому приготовился ждать до утра, благо, недалеко было расположено небольшое кафе с верандой, где Том мог посидеть.

К девяти утра его глаза самопроизвольно закрывались, а тело дрожало от холода – ночи в городе, стоящем в пустыне, оказались прохладными. Но мужчина был полон решимости все же дождаться возможности поговорить с Густавом и узнать, куда делся Билл.

Том не сразу заметил шумную толпу, двигающуюся по узкой улочке по направлению к дому Шеффера. Но потом усталый взгляд покрасневших от недосыпания глаз выхватил в пестрой толпе знакомый худенький силуэт. Билл шел среди арабов, увлеченно переговариваясь о чем-то с невысоким черноволосым юношей лет пятнадцати, и иногда откликался на вопросы женщин, разодетых в цветастые блестящие платки. Его глаза весело сверкали, было очевидно, что юноше нравится находиться среди этих людей. Том испытал прилив ревности, ведь раньше Билл не хотел надолго с ним расставаться, а теперь… Теперь он не хотел возвращаться, и Том начинал смутно чувствовать, что ему не хватает своего привязчивого ласкового мужа.

«Я сделаю так, что ты ко мне вернешься» — пообещал Том.

— Билл! – позвал мужчина.

Юноша вскинул голову, не слыша, что один из спутников задал ему вопрос. Черноволосая голова поворачивалась в разные стороны, позволяя солнечным лучам играть с уложенными черными волосами. Том в очередной раз поразился, насколько Билл красив – даже срезав так нравящиеся мужу длинные волосы, он остался самим совершенством в плане внешности.

— Билл! – еще раз крикнул Том, и, наконец, встретился взглядом с юным супругом.

Том даже приостановился – в глазах Билла застыло выражение загнанного зверя, и мужчина почти ощутил, как по белой нежной коже побежали мурашки. Что-то внутри со звоном лопнуло, заставив Тома резко выдохнуть – раньше, сразу после их свадьбы, бизнесмен не раз замечал, что от его взглядов или прикосновения Билл покрывается мурашками, заставляющими Тома мгновенно понимать, что он вызвал желание у своего черноволосого мальчика. Сейчас же Билл просто испугался, и это заставило Тома, наконец, понять, что то, что он сотворил с мальчиком – нельзя простить.

Каттерман опустил взгляд и исчез за массивными дверьми, а Том окинул взглядом стены, высокие и неприступные – у него не было возможности пробраться во владения Густава. Мужчина просто вернулся в тень здания и принялся ждать – что-то ему подсказывало, что Билл не станет засиживаться на одном месте.

Чувство, возникшее при взгляде на юного мужа, заставило Тома впасть в состояние некоторой апатии. Вообще, с тех пор, как черноволосый юноша сбежал, мужчина чувствовал, что его мировоззрение меняется, заставляя понять, как много на самом деле вещей в его жизни зависело от Билла. Том всегда был собственником, даже по отношению к отцу и друзьям. Он знал, что Георг его не предаст, хотя иногда друг и совершал странные поступки, руководствуясь собственными представлениями о благополучии Томаса. А отец… Это отец – он никогда не бросит и не отвернется, что бы Том не сделал, и мужчина очень четко это понимал, поэтому зачастую позволял себе обижать Йорга.

Том не думал, что так скоро допустит Билла в категорию близких людей – он и не думал о мальчике иначе, чем как о красивой и полезной игрушке. Но, как оказалось, Билл просочился в его жизнь так глубоко, что теперь, когда он решил исчезнуть, все остальное рушилось, словно лишаясь связующего раствора. Георг… Том чувствовал, что друг перестал его поддерживать, бизнесмен понимал, что Листинг целиком и полностью возлагает вину за все произошедшее на него. Отец… Впервые Том не был уверен, что его простят и все станет по-прежнему. Он сам от себя скрывал, что даже ревновал отца к юноше, ему даже казалось, что Йорг любит Билла больше. Но все это мужчина прикрывал ложно циничными словами о том, что папа всегда хотел иметь дочку.

Слова Андре заставили Тома, наконец, позволить себе подумать обо всем произошедшем, как будто со стороны, и с некоторой внутренней апатией молодой мужчина понял, что сам упустил возможность стать действительно счастливым. Ведь стоило только дать Биллу уверенность, что он любим, и все бы было хорошо. Сейчас, оглядываясь назад, Том не мог объяснить, зачем он изменял супругу, ведь ни один из его любовников не мог даже близко сравниться с робким черноволосым юношей, который мог растворяться в близости без остатка. Ведь теперь, когда Билл практически исчез из его жизни, Том перестал даже обращать внимание на других парней, желая только того, кто убегал от него всеми возможными путями.

Том не знал, что скажет Биллу при встрече, слишком сумбурные чувства и эмоции он испытывал. Мужчина только надеялся, что та любовь, которую питал к нему юноша, не иссякла.

— Так, все готово? Амира, ты все собрала? Тогда вперед, – Густав вывел пять закутанных в платки фигурок во внутренний двор, и только четверо из них были женщинами.

— Я выделяюсь ростом, – тихо сказал Билл, поправляя бурнус.

— Если вы пройдете быстро, он не заметит, – ответил Шеффер. – Амира, проводи его до ворот, там ждет машина. Все, Бог вам в помощь.

— Спасибо, Густ, – Билл не выдержал и обнял друга, а тот только крепко стиснул юношу, похлопывая по тонкой спине.

— Не расклеивайся, мелкий, скоро увидимся.