Он пригласил её пообедать с ним в "Золотом орле". Расходы будут, правда, большие, но разочек можно и пострадать.
- Я тут новичок, - сказал он, - может вы меня просветите?
- Да, пожалуй, - согласилась она, но тут же добавила, что г-н Рокфорд просил её позаботиться о нём. Они уселись в нише ресторана. Милдред дала ему некоторое время осмотреться. Взгляд у неё был ни дружелюбен, ни враждебен.
- Знаешь, почему ты так понравился боссу? Вовсе не потому, что оказался прекрасным торговцем. Ты грабишь клиентов в два раза больше хозяина, а клиентам это нравится. Ну, конечно, и он этому рад. Как это ты так ловко научился делу?
- У меня был однокашник, который работал в магазине мужской одежды в Нью-Йорке.
Я походил к нему недельку и понаблюдал, как он обдирает клиентов. Всё показалось просто.
- Да, у тебя хорошо выходит. Но боссу ты приглянулся вовсе не поэтому. Всё из-за твоей манеры разговаривать, и потому, что ты был преподавателем латыни.
- Ассистентом.
- Всё равно. Если бы ты пришёл устраиваться, когда за прилавком была я, то ты бы через полминуты вылетел вон. А господин Рокфорд до сих пор сожалеет, что ему не довелось учиться в колледже. Ему так хотелось бы пощеголять латынью среди знати.
Он часто пользуется одним латинским выражением: "Caveat emptor", котороепо его словам означает: "Клиент должен быть осмотрительным". Когда ты появился у нас, он сказал, что надо сделать плакат с такой надписью и вывесить его в магазине.
- У меня складывается репутация разбойника с большой дороги.
- Наши покупатели тоже не очень-то честно заработали свои денежки. Они получали их на городских контрактах и махинациях, на обвесах и обсчётах. Так что грабить грабителя не грех.
Что верно, то верно. Хобарт не чувствовал за собой вины, но и не очень-то гордился своими подвигами.
Прошёл месяц, а звезда Хобарта поднималась всё выше. Милдред вручила ему чек на зарплату: сто долларов. И не было никаких признаков того, что ей не нравится его продвижение. Напротив, в глазах у неё сквозило удовлетворение.
- Это ты подбила сделать мне повышение.
Она не стала ни признавать, ни отрицать этого. Но теперь он уже понял, что Милдред делала с г-ном Рокфордом всё, что хотела. Он был старым одиноким человеком, жена у него давно умерла, а детей не было. И его исключительно хорошенькая и компетентная секретарша заняла у него в сердце место дочери.
- Я не могу тебя сейчас отблагодарить должным образом, так как вон уже маячит покупатель. Но ты ведь позволишь пригласить тебя пообедать со мной?
- Да.
Они сидели в нише "Золотого орла".
- Какой всё-таки прекрасный хозяин г-н Рокфорд, - сказал Хобарт.
- Да. Жаль только что он не честолюбив. В прошлом году он посылал меня в Англию посмотреть, что носят мужчины, особенно лорды. И мне пришлось также поехать в Шотландию, так как в Калифорнии полно шотландцев. У них там было что-то вроде карнавала, и все мужчины носили юбки. Вот такие коротенькие порточки, и вот такие короткие гольфы, так что их большие красные колени торчали на морозе. С чего бы это у мужчин такие уродливые колени?
Потому что женщины забрали себе все запасы красивых коленок. И прячут их при этом, как скупердяи.
Милдред нахмурилась, затем продолжила: " Мне подумалось, что с этими юбками можно будет кое-что сделать. Знаешь, любой, в ком есть хоть капля шотландской крови вплоть до двенадцатого колена, будет покупать их. В субботу по вечерам они будут тучами ходить по тропкам горы Тамалпэ или продираться сквозь кустарник, раздирая в кровь свои ужасные колени. Мы войдём с тобой в долю и построим на вершине горы роскошный ресторан, будем подавать там почти сырые бифштексы и то, что они называют по своему уискибо, но мне кажется, просто виски. И они почувствуют себя чуть ли не внуками шотландского короля Брюса. Для того, чтобы начать такое дело, надо иметь 20 тысяч долларов. Г-н Рокфорд всё это прекрасно понимает, но спустил всё на тормозах. Он просто не честолюбив.
- А какое у него состояние?
- Что-то около четверти миллиона.
- Может быть, ему хватает.
- Никогда не хватает, если можно заполучить больше. Коль у тебя есть четверть миллиона, то можно сделать и миллион, надо только заняться этим.
- А затем делать десять миллионов, если только заняться?
- Да, можно.
Когда они расставались у дверей Милдред, она как бы невзначай заметила: "Чикагцы всегда целуют девушек после второго свидания. Но ты-то ведь с востока".
Хобарт поцеловал её. Это было приятно. Он поцеловал ещё раз.
- Только раз, а не дважды.
- Я всегда всё делаю не так. Извини. Я начну сначала. - Он поцеловал её ещё раз.
Она нахмурилась, а затем улыбнулась.
- Ну ты герой, Хобарт. Может быть, даже чересчур.
Прошёл год. Хобарт всё успешней обдирал покупателей, но интерес к этой игре у него уже прошёл. Он всё больше и больше тосковал по чистой атмосфере науки.
- Пойдём сегодня пообедаем, - как-то сказала Милдред. - Мне надо тебе кое-что сказать.
Когда они уселись, Милдред стала внимательно, медленно и систематически рассматривать черты его лица и фигуры. Он почувствовал себя неловко.
- Г-н Рокфорд склонен нас поженить. А я ответила: "Нет. Я за него не выйду, если вы не сделаете его своим компаньоном." Так вот, ты этого не знаешь, а ведь именно это он и хочет сделать.
- Но, Милдред, как же мы можем пожениться? Что касается меня, так это не так важно. Но ты же ведь ни капельки меня не любишь.
- Но мы же не дети. Только дураки влюбляются и женятся. Потом любовь проходит, и что же? Они, возможно, осёдланы визжащими отпрысками, которые удерживают их вместе, хоть они сами и грызутся между собой. Мы же взрослые люди. Мы точно знаем, что делаем сейчас и что будем делать потом. Мы образуем это дело и добудем миллион. Разве не так?
- А как насчёт визжащего отпрыска?
- Нет уж увольте. Это не для меня.
У её дверей Хобарт поцеловал её ещё раз и постарался, чтобы его "Спокойной ночи"
прозвучало искренне. Ему это не удалось, но он знал, что и она этого не ожидала.
Он был глубоко неудовлетворён собой. Вот ему представилась возможность взять в жёны такую красавицу, каких он ещё не встречал. И вместе с ней золотой шанс заполучить наследство. Любой другой парень в его возрасте был бы безумно счастлив.
