— Так будет гораздо лучше, — Гарри призвала со стола заранее подготовленную резинку для волос. Давно надо было это сделать.

Волосы у Снейпа оказались мягкими, тонкими, легкими, как вода. Наверное, именно поэтому так быстро пачкались и казались жирными. Гарри забрала их в маленький низкий хвостик у основания шеи, открывая черты лица. Нос уже не казался таким большим, как в то время, когда торчал из завесы длинных волос, Снейп отъелся, кожа уже не отливала болезненной желтизной. Прогулки до теплиц на уроки Травологии и те, на которое его вытаскивала Лили, положительно сказались на цвете его кожи.

— Мистер Снейп, не скрывайте своего лица, — попросила она, глядя в глаза мальчика. — Вы не красавец, как Малфой, думаю, вас уже просветили, — Северус кивнул. — Но черты у вас приятные, яркие и запоминающиеся. Я не ошибусь, если скажу, что в будущем вы станете видным мужчиной.

Лили снова захихикала, глядя на розовеющего от смущения друга. Гарри поднялась с колен.

— Хорошо, готовы? — дети кивнули. — Тогда идем!

Камином пользоваться первокурсники не умели, еще занесет куда-нибудь не туда, как Гарри в свое время. Аппарировать с ними женщина не рисковала, мало ли как отреагируют еще только развивающиеся организмы. Поэтому оставался один вариант — "Ночной рыцарь". За границей барьера Гарри взмахнула палочкой. Через минуту у ног волшебницы затормозил трехэтажный ярко-фиолетовый автобус, дверь распахнулась. Молодой кондуктор выскочил на нижнюю ступеньку:

— Добро пожаловать в волшебный автобус "Ночной рыцарь", который отвезет вас, куда пожелаете!

Дети смотрели на него с нескрываемым восхищением, кондуктор даже горделиво выпятил грудь.

— Добрый день, нам в Лондон, в Косую аллею.

— Десять сиклей со взрослого, восемь — с детей, — тут же ответил кондуктор, заходя внутрь.

— Проходите, проходите, — Гарри подогнала детей ладонью. Достала кошелек, чтобы рассчитаться. Снейп открыл было рот, чтобы запротестовать против траты на него денег, однако профессор не обратила внимания, перебила: — Садитесь, держитесь крепче. Поверьте, это понадобится.

Кондуктор на ее слова лишь хохотнул, отсчитал сдачу, пробил билеты. Гарри опустилась в кресло, на всякий случай набросила парочку заклинаний на детей и вцепилась в подлокотники сама.

Есть вещи, неизменные в любые времена. Например, трехэтажный волшебный автобус. Штормило — единственное слово, которым можно охарактеризовать поездку на нем. Сиденья ездили по всему автобусу, волшебники сталкивались коленями и локтями, шипели сквозь зубы, поминая Мерлина и Моргану. Лишь три сиденья, которые Гарри прикрепила специфическими заклинаниями, не двигались. Лили и Северус с восторгом смотрели, как окрестные деревья в ужасе разбегаются от водителя-лихача на "Ночном рыцаре".

— Косая аллея, прошу на выход!

— Благодарю, — со всей возможной искренностью произнесла Гарри.

Автобус уже умчался, а волшебница все еще пыталась отдышаться.

— Профессор, с вами все в порядке? — дернула ее за рукав Лили, на лице написана была тревога.

— Да, — Гарри потерла лоб. — Просто… не очень люблю поездки на этом автобусе. Всегда потом голова кружится. Но я уже в норме, так что идемте.

Косая аллея и в обычное время вызывала восхищение, а уж рождественская, она стала предметом бесконечных восторженных вздохов, веселого смеха. Золотые огоньки освещали каждое здание, снаружи и внутри, карабкались по трубам и крышам над лестницами миниатюрные Санта-Клаусы, живые, почти как настоящие, они весело смеялись, трясли маленькими мешками с подарками. В венках на дверях таились крохотные феечки, омела серебристо мерцала, как маленькие звездочки. Повсюду порхали наколдованные птицы, снежные бабочки. Пахло хвоей, печеными яблоками и горячей карамелью. А на углу можно было заметить веселого продавца с бочонком глинтвейна. За десять сиклей он наливал полную кружку каждому желающему. От него волнами расходился аромат нагретых на огне специй: кориандра, гвоздики, кардамона.

— Потрясающе! — Лили захлопала в ладоши.

Северус кивнул, вертя головой, хлопая глазами, как маленький совенок. Нет, все же вороненок.

В магическом театре в этом году давали "Рождественскую историю", адаптацию "Рождественской песни" Чарльза Диккенса, первый по популярности спектакль. Вторым шел "Щелкунчик", за ним — "Девочка со спичками". На праздник было принято показывать истории, которые воспевали доброту, участие, силу духа человека. Гарри помнила их все, столь яркие эмоции вызывали они у людей. Магия Рождества, не иначе.

— Артефактор Певерелл! — низкий баритон, знакомый рык.

Гарри обернулась с улыбкой к подходящему к ним мужчине. Заметила краем глаза, как напряглись дети. Ну, да, Гиппократ поначалу пугал. Высоченный, широкоплечий, с густыми волосами до плеч, громкий, шумный. Но стоило только посмотреть в смеющиеся глаза, в лукавые морщинки, отходящие от их уголков, как страх пропадал бесследно.

— Целитель Сметвик! — поприветствовала она его. Гиппократ поцеловал ей руку и только потом с удивлением взглянул на детей.

— Когда вы успели, артефактор Певерелл? — деланно удивился он.

Гарри ударила мужчину по предплечью, легко, непринужденно.

— Это мои студенты. Мистер Снейп, мисс Эванс, познакомьтесь с одним из лучших целителей больницы Святого Мунго, Гиппократом Сметвиком.

Чего нельзя отнять у целителя, так это умения подобрать ключик ко всем. Он пожал руку Северусу, как взрослому, как равному. Легонько чмокнул кисть Лили, заставив ту смущенно покраснеть. И распрямился.

— Так мы идем? Я уже купил билеты. Вместе веселее.

— Спасибо, Гиппократ.

Он предложил волшебнице руку, и женщина легко опустила ладошку на сгиб локтя. Северус покраснел, бросил косой взгляд на Лили. Искушение боролось в нем с опаской. Хотелось сделать то же самое, но он стеснялся, боялся отказа. Эванс решила все за него, легко подхватила друга под руку. И к театру важно шагали уже две пары.

Представление понравилось всем. Духи Рождества завораживали. Они действительно парили под потолком, пугали своей таинственностью. И даже привыкшие к привидениям маги, охали восторженно, когда Дух Будущего Рождества промчался над ними, подобно дементору. То, что маглам приходилось изображать с помощью спецэффектов, веревок и акробатики, магам удавалось легко, почти играючи. И в то же время актеры отдавались своему делу со всей душой. Наверное, поэтому в зале царила радостная, оживленная атмосфера. И все громко хлопали, отбивая ладони, когда закончился спектакль.

— Это удивительно, вы видели, декан, как он…. — Северус разговорился.

Лили кивала, поддакивала другу, а взрослые внимательно слушали. Гиппократ весело сверкал глазами на свою спутницу, за что не раз получал острым локоточком под ребра. Но не переставал веселиться. Северус на этот раз легко, непринужденно предложил свою руку Лили. Определенно, он стал вести себя более независимо, когда понял, что к нему так отнеслись не из жалости. Гиппократ уже успел рассказать, что это их многолетняя традиция — ходить на рождественские спектакли.

Гарри уверенно повела их в свое любимое кафе, дети проголодались, это было понятно по еле слышному урчанию, доносящихся из животов.

Помещение дохнуло на них густым запахом выпечки и карамели, а также — жарящегося на углях мяса с вином.

— Гарри! — Мия выскочила из кухни, вытирая руки полотенцем. — И снова давно к нам не заглядывала, — ведьма приветливо улыбалась. И с некоторым удивлением рассматривала вполне семейную картинку: мужчина и двое детей. Но смолчала, лишь весело приподняла бровь. Гарри уже успела рассказать знакомой о своей новой должности, так что догадаться, откуда дети, труда не составляло. А с Гиппократом не раз пересекались, тому тоже полюбилась местная выпечка.

— Здравствуй. Есть столик на четверых?

— Для тебя сейчас найдем, — кивнула женщина, орлиным взором осмотрела свое заведение. — Да, вот там, как раз освободилось твое любимое место.