— Надеюсь, у тебя не будет проблем из-за этого с остальными клиентами?

Женщина закатила глаза.

— Гарри, у меня не ресторан, а всего лишь маленькое, безобидное кафе, у нас здесь нет очередей по записи. Если понадобится, я легко расширю пространство на время и добавлю пару-тройку столиков.

— Спасибо, ты спасла нас от голодной смерти, — засмеялся Сметвик.

— Проходите, — Гарри провела студентов к столику. Гиппократ помог ей снять мантию, повесил ее на вешалку неподалеку. Туда же забросил пальто детей. — Присаживайтесь. Что будете заказывать? — подвинула им меню. — Не беспокойтесь, я заплачу.

Лили смущенно порозовела и решительно качнула головой.

— Так нельзя, профессор! У нас нет денег, но… я не могу вот так просто, за ваш счет.

— Я тоже, — решительно кивнул Северус, поддерживая подругу.

— Ну, хорошо, — Гарри задумчиво постучала пальчиком по подбородку. — Специально для вас, мисс Эванс, придумаю оплату, — сделала паузу. Дети напряглись, Лили подалась вперед. — Перешлете мне ужин со стола Гриффиндора как-нибудь.

Гиппократ расхохотался, дети подумали немного и тоже прыснули.

— Как не патриотично, артефактор Певерелл, вы же декан Слизерина! — укоризненно покачал головой Сметвик.

Гарри рассмеялась.

— А что вы любите, профессор? — Лили подпрыгивала, она уже предвкушала, как будет утаскивать тайком кусочки и пересылать их преподавателю. И ведь дело не в реальной пользе, а в безобидном веселье.

— Шоколадные кексы, — мечтательно проговорила волшебница.

— И все виды сладкого, — поддакнул целитель.

— Предатель! — притворно обидчиво прошипела Гарри.

— Скорее, информатор! — поправил ее мужчина.

— Но этого не дают у нас за столом, — огорчилась Эванс.

— Я знаю, где можно достать, — произнес Снейп. И тут же покраснел: — Мне

старшие ребята про кухню рассказали.

— Слизеринец, — удовлетворенно кивнул целитель. — Факультет в надежных руках.

Мия принесла пышущее ароматами, брызжущее соком жаркое с золотистой картошечкой, с вкуснейшей подливкой. Пусть кафе, не ресторан, но и здесь можно было сытно покушать, не только сладкое, но и более серьезные блюда.

Аромат раздразнил аппетит еще больше, дети налетели на еду так, словно не ели неделю. Свежий воздух, обилие впечатлений сыграло свою роль. Гарри улыбалась, глядя на них. Можно представить, что она находится в кругу семьи, что это ее дети, а Гиппократ…

Щеки окрасились розовым. Куда-то не туда завели ее мысли. Ей ли не знать, что по Сметвику сходят с ума все медиковедьмы больницы и пациентки в возрасте от шестнадцати и до ста тридцати. Гиппократ сам со смехом рассказывал, как миссис Стивенс, пожилая ведьма, делала ему предложение руки и сердца. Вернее, сказала, что готова принять в семью, лишь бы он всегда осматривал ее суставы и отслеживал сердечную деятельность.

Поэтому Гарри выбросила из головы ненужные мысли и отдалась теплой, раскованной атмосфере.

Вскоре дети отвалились от стола, как насосавшиеся крови комарики. Разве что надувшиеся животики не поглаживали.

— Лучший способ переварить еду и сбросить калории — физические нагрузки. Как целитель вам заявляю, а потому сейчас — на каток! — провозгласил Сметвик.

Каток располагался там же, неподалеку от Косой аллеи, в магическом квартале. Специально отгороженное пространство, где чары обновляли лед, полировали его, иногда добавляли разноцветных искорок. На каток ходили все, вне зависимости от положения и знатности. Можно было увидеть и чистокровных, и маглорожденных, нарезающих круги.

— Простите, — Северус, посмотрев на все это великолепие, прикусил губу и перевел неуверенный взгляд на взрослых. — Я не умею кататься.

— Я тебя научу, пойдем! — Лили схватила его за руку и потащила паренька к скамейке, где зашнуровывали коньки. По пути она объясняла, как выбрать лучшие.

— Хорошие ребятишки, — посмотрел им вслед Гиппократ. — Даже не верится, Гриффиндор и Слизерин, а так дружны.

— Дети не рождаются со штампом, на какой факультет пойдут, — Гарри выпрямилась, выдохнула. Зашнуровывать коньки без магии тяжело, жаль, здесь нельзя применять дополнительное волшебство.

Гиппократ подал руку, и они вместе заскользили по катку, следуя по кругу за остальными парами. Кто-то кружился, кто-то делал ласточку, некоторые, как Лили и Северус, совершали свои первые шаги. Многие уже лежали звездочкой, но не обижались, хохотали до слез. И никому не имелось дела до того, из какой семьи вышел волшебник.

— Помнишь, я когда-то так же учил кататься тебя? — Гиппократ сжал руку женщины, делая очередной поворот.

— Помню, я еще неделю сидела у Нокса на подушках, — поморщилась Гарри. На синяки, оставленные магическим льдом, не действовали никакие снадобья.

Северус делал неуверенные шаги, судорожно цепляясь за руку Лили. Эванс не отходила далеко, помогала, что-то говорила, поддерживала. От близости подруги и отчаянных усилий Северус раскраснелся, сдувал выбившиеся их хвостика пряди со взмокшего лба. Он был счастлив, его глаза сияли, делая неправильные, тяжелые черты одухотворенно прекрасными, такое выражение бывает у гениев в момент озарения — возвышенное, почти наслаждение.

Если они останутся друзьями, если чувства Снейпа найдут ответ… не появится на свет никакая Гарри Поттер. И нельзя сказать, что Гарри Певерелл сожалела об этом. Она сама выбрала свой путь, изменила уже достаточно, чтобы отступать.

В свое время она увлекалась не только Артефакторикой и магическими науками. Ей полюбился магловский кинематограф. Имелась там серия фильмов "Назад в будущее". Гарри смеялась до слез, смотря на приключения Марти и Дока. Так вот сейчас происходило то же, что было описано в одном из фильмов. В какой-то точке мир пошел другим путем, появилась вторая ветвь, оставив ту реальность нетронутой, продолжающей свой развитие. И, если честно, Гарри была рада, что малыш Астории продолжит свое существование. Но для нее, для самой Гарри, та реальность была закрыта, завершена. Прямо сейчас она создавала новую цепь событий. Даже если на свет родится Гарри Снейп или Гарри Поттер, она будет совсем другим человеком, выросшей в других обстоятельствах. Уж профессор Певерелл позаботится об этом.

— Когда ты задумываешься о чем-то серьезном, у тебя на лбу, вот тут, появляется маленькая морщинка, — Гиппократ провел кончиком пальца между бровей женщины.

— Прости, ничего серьезного. Напало философское состояние, — Гарри отъехала в сторону, к барьеру, краем глаза отметив местоположение подопечных.

Северус все также медленно вышагивал за Лили, а та заливисто смеялась и поправляла ему сбившийся набок шарф. Гарри повернулась к собеседнику.

— Не знала, появится ли возможность выбраться к тебе в отделение на Рождество, а проклинать себя жутко не хочется. Поэтому вот, мой подарок, заранее.

И протянула тщательно завернутый плоский предмет. Гиппократ развернул и достал из бумаги зеркало размером с ладошку, в плотной деревянной оправе.

— Это…

— Да, Сквозное зеркало. Пока что оно связано лишь с моим, но есть возможность привязать его к чьему угодно. Например, к зеркалу Ричарда или больничному. Стоимость услуг артефактора Певерелл включена в цену подарка, — сухим тоном произнесла она, состроив важную мину.

Наверное, так действует на нее Рождество, хочется дурачиться и быть хоть немного… не такой взрослой.

— Спасибо, — Гиппократ стянул перчатку с руки подруги и прижался горячими губами к самому центру ладони.

Сквозные зеркала при всей их внешней простоте являлись продуктом кропотливого, многодневного труда. Тем более такие, с многими связями. Гиппократ, как потомок старинной семьи, мог по достоинству оценить подарок Гарри.

— Боюсь, что твой подарок я вышлю совой только к празднику, — с долей сожаления произнес Сметвик.

— И хорошо. Мне нравится разворачивать подарки под елкой, — беспечно улыбнулась Гарри.

Все-таки хороший сегодня выдался день.

17