— А ты не знал? — Гарри весело приподняла бровь. — Он сын Магистра Ливси.
— Яблочко от яблоньки…. — Сметвик взглянул на подругу. — Поможешь?
— Не вопрос, — злорадная ухмылка. — И фотографии заодно сделаю.
Гиппократ захохотал. Кто бы сомневался, леди Блэк не упустит своей выгоды.
Он подал девушке руку, провел ее в палату.
На больничных койках, поверх простыней, лежало три несанкционированных, не классифицируемых чудовища, помесь гориллы и чего-то серого, с мелкими фиолетовыми щупальцами по всему лицу. Гиппократ привычно запустил диагностические чары.
— Состояние стабильное, давление, сердцебиение в норме. Ауры мы им почистили, равно как и магические потоки. Ну, насколько это вообще возможно. Пробиться к разуму у наших менталистов не получилось из-за спонтанно возникшего окклюментивного щита. Аврорат мечтает пообщаться с ними по поводу создания не зарегистрированных ключей.
Чудовища побледнели, зашевелились. Целитель на автомате бросил в них параличку. Гарри смотрела на показания чар, узор в воздухе, задумчиво кивала каким-то своим выводам.
— Где Мастер Чар, мне хотелось бы с ним побеседовать, — обратилась она к Сметвику.
— Я здесь, моя прекрасная леди.
В палату вошел невысокий, хрупкий, почти прозрачный на вид старичок с завитой спиралькой бородкой. Морщинистый, как печеное яблоко, а белые волосы — легкие, как одуванчиковый пух. Он шагнул к женщине поцеловал протянутую руку.
— Мастер Галлахер, — искренне улыбнулась она, глаза ее засияли.
Самый старый Мастер Чар Европы, почетный член Гильдии, обладатель множества наград и премий, автор многочисленных трудов. Именно он стал учителем Гарри, когда девушка только-только начинала свой путь в Артефакторике. Она привязалась к нему, к его немного забавным, старомодным манерам и испытывала теплую благодарность. За все, что он для нее сделал.
— Вы согласились курировать этот случай? — удивилась женщина, приподнимая бровь.
После смерти жены Мастер Галлахер продал свой дом, переехал в сельскую местность. И терпеть не мог покидать свое небольшое имение.
— Ну, — он коротко стрельнул глазами в прислушивающихся чудовищ, — раз в год я обязательно отвечаю на один из вызовов. Чтобы узнать, помню ли еще что-нибудь.
Чудовища побледнели. Если бы не параличка Сметвика, поползли бы к выходу.
Гарри сдержала улыбку, Галлахер послал ей лукавый взгляд.
Сметвик чудом не смеялся, ему нравился профессиональный черный юмор.
— У них постепенно атрофируются конечности и голосовые связки, — Мастер Чар показал специфическую диагностику влияние взорвавшегося артефакта.
— Тогда, может, отрезать… правую ногу? — предложила Гарри, выводя палочкой руны.
— Нет, думаю, левую.
— Коллега, вынуждена с вами не согласиться. Правую.
— Настаиваю на левой.
Сметвик искренне старался держать лицо, слушая спорящих Мастеров и смотря при этом на чудовищ, что стремительно меняли окрас, становясь практически зелеными. Скоро можно будет поиграть в игру "Замаскируйся под дерево посреди палаты".
— Ну, ладно, — надоело спорить старику. — Мы с вами друг друга давно знаем, коллега, чтобы спорить по пустякам. Давайте отрежем обе.
Чудовища замычали, попытались сбросить параличку.
— А вы что думали? — обратилась к ним волшебница. — Так просто снять последствия вашей глупости и недальновидности. Начнем, Мастер Галлахер, я подготовила основу. Сметвик, подхватывай.
Целитель шагнул к койке, выставил вперед палочку, готовясь стабилизировать пациентов, если понадобится. И с восхищением стал следить за работой двух профессионалов, почти гениев. У Поттер имелся врожденный талант к Артефакторике, а Галлахер среди магов считался почти легендой. Не такой раздутой, как в свое время Альбус Дамблдор, а настоящей, что появляется только на основе мнения умных, проницательных людей, ставших его учениками, воспользовавшихся его трудами.
Сметвик сам учился по записям и журналам, изданным тогда еще профессором Галлахером, и он всегда мечтал поработать с ученым.
Несмотря на свой возраст, старик не отставал от молодой женщины ни в чем. Они шептали слова на латыни, выводили сложные символы и печати, распутывая ауры идиотов, отцепляя от них артефакт, превратившийся в паразита. На лбу леди Блэк выступили бисеринки пота, как и над чуточку вздернутой губой, которую она то и дело облизывала. Волосы Галлахера растрепались, магия вибрировала, кружила плотным, почти горячим полем.
Постепенно пациенты приобретали человеческий вид. Мальчишки, еще совсем дети, возомнившие себя гениями. И один Мастер Артефакторики, которому звание досталось благодаря папочке. Едва утих последний катрен, Сметвик наложил на них целый комплекс лечебных чар и погрузил в сон.
Гарри поддержала Галлахера.
— Виски, Мастер?
— Нет, благодарю, моя девочка, — старик потрепал бывшую ученицу по руке, и Сметвик отметил, какой морщинистой выглядела его кожа на фоне кисти леди Блэк.
Обращение, которое вызывало непроизвольную дрожь и заставляло вспомнить о лимонных дольках, на этот раз не ассоциировалось ни с чем… неприятным.
Просто заботливый дедушка, ушедший на покой.
— Я камином отправлюсь домой, там моя внучка, она позаботится обо всем. До встречи, моя прекрасная леди, — он снова поцеловал руку женщины и вышел из палаты.
— Я, пожалуй, тоже отправлюсь в особняк Блэков, — Гарри потерла лоб. — Вымотали меня эти идиоты. Зови, если понадоблюсь.
— Спасибо, Поттер, — Сметвик снова диагностировал состояние пациентов и не мог отвлекаться. Лишь заметил край черного платья у двери.
— Сочтемся, — фыркнула Мастер и вышла.
Выйдя из камина, Гарри рухнула в кресло без сил. Чары вымотали ее гораздо больше, чем она показала Сметвику. Просто не имела права терять лицо перед посторонними.
Артефакт неведомым образом превратился в паразита, медленно убивая мальчишек. Отцепить его было сложной, кропотливой работой. Впрочем, ей не привыкать, не зря же Мастер Артефакторики.
Глупцы те, кто считает, будто артефакторы — это люди, создающие защитные и атакующие побрякушки и тому прочее. Чары, Зелья, Трансфигурация, Гербология, Нумерология, Арифмантика, Руны, Ритуалистика, История Магии — вот неполный список того, что в совершенстве должен знать каждый Мастер Чар. Чтобы уметь зачаровывать артефакты, создавать их, правильно сочетая металлы и растения, пропитывать зельями, наводить заклятия, ликвидировать последствия неудавшихся экспериментов. И прочее, прочее, прочее. Гарри сама не поверила, когда поняла, что умудрилась стать Мастером к тридцати годам.
Опередив Снейпа всего на три года.
— Хозяйка Гарри совсем себя не бережет, — укоризненно заметил бесшумно возникший Кричер.
Эльф стащил с ног женщины балетки, сунул под стопы домашние мягкие тапочки. Принес чашку травяного чая с домашним печеньем.
— Спасибо, Кричер, — улыбнулась женщина, делая глоток. Закатила глаза, вздохнув от удовольствия, когда мятно-кислая нотка прокатилась по языку, освежая. — Меня вызывал целитель Сметвик. Ты же знаешь, я не могу отказать Гиппократу.
Эльф прижал к себе поднос.
— Хозяйке надо больше думать о себе и о благе рода, выйти замуж и родить наследника или наследницу. Если хозяйке так нравится уважаемый целитель, она может выбрать его. Сильный маг из старого темного рода, не такого древнего и благородного, как Блэк, но все же…
Гарри захохотала, когда поняла, что Кричер сватает ее за Сметвика. За целителя, что может создать атлас "Герои: внешнее и внутреннее строение" по памяти. Целителя, который старше ее на добрых сорок лет.
Хотя… не выглядел он на свой возраст, оставался крепким, привлекательным мужчиной.
Гарри вздохнула, сделала еще глоток. Полное отсутствие личной жизни сказывалось, вот уже и на Гиппократа заглядываться начала. Надо будет закрутить роман с кем-нибудь на ближайшем симпозиуме, чтобы развеяться. Иначе совсем от гормонов с ума сойдет.
В дверь позвонили. Хозяйка и эльф переглянулись. После получения Мастерства Гарри наложила на особняк дополнительные чары, убрала старые, исчерпавшие себя. И оставила весьма малый список тех, кому дом мог бы открыться. Если честно, в нем было не больше пяти имен, включавших в себя Гермиону, Гиппократа и Хоря-младшего.