– Проблема не в этом, – возражаю я. – Хотя должен признаться, впечатление твоя новая любовница с непривычки производит сногсшибательное.

– К твоему сведению, я с ней не сплю. Хотя Шевонн постоянно отпускает намеки на эту тему. Правда, с ней трудно судить наверняка… Но я все ее поползновения игнорирую.

– РТ, проблема не в характере этой девицы и не в ее личной жизни, – продолжаю я, – а в том, что она теперь работает у нас! Забыл про наши финансовые трудности?

– Именно поэтому я ее и нанял! – оживляется РТ. – Шевонн нам поможет! В праздники изучал результаты аналитических исследований, и тут будто молния в башку ударила! Эврика! Сразу понял, как спасти журнал!

Едва сдерживаю стон. Осенило РТ уже далеко не в первый раз – гениальные озарения для него обычное дело. Но увы. Вместо того чтобы помочь журналу подняться, гениальные идеи РТ только ускоряют наше падение.

– Что нам нужно, так это привлечь женскую аудиторию! – восклицает приятель. – Вот тебе и решение всех проблем! Среди читателей «Крика Вильгельма» женщин почти нет. Представляешь, как сразу вырастет посещаемость сайта?

Удрученно тру ладонями лицо. Из-за предстоящего неприятного разговора выспался плохо, а головная боль отнюдь не способствует оптимизму.

– И каким же образом двадцатилетняя девчонка с синдромом Туретта поможет нам подняться на вершины богатства и славы?

– Шевонн ведет блог, – ответил РТ. – Читателей у нее, правда, пока не очень много, но для «Крика Вильгельма» ее стиль – как раз то, что доктор прописал. Тебе тоже надо почитать. А лучше сразу покажи своим издателям. С руками оторвут! Пусть напечатают сборник, или альманах, или… в общем, книгу.

– И о чем же она пишет?

– Обо всем подряд. Повседневные мелочи, наблюдения… – отвечает РТ. – Первый пост разместил на нашем сайте еще на прошлой неделе, но ты, наверное, не заметил. Еще бы, ты ведь у нас человек занятой, весь в делах…

РТ отпивает большой глоток кофе и краем глаза зыркает на меня, проверяя, попал ли в цель его выпад, хитро замаскированный под проявление сочувствия, или для меня такие изящные словесные шпильки слишком тонки. Что правда, то правда: за последние несколько лет «Криком Вильгельма» почти не занимался и спихнул львиную долю работы на РТ. Это дает ему право выставлять себя мучеником труда, а меня – кем-то вроде вечно отсутствующего начальника, который время от времени под настроение заглядывает в офис и сразу принимается наводить свои порядки. Раньше я ему даже иногда подыгрывал, но сейчас, по мере того, как нить, связывающая нас, становится все тоньше, пришло время взять дело в свои руки и решительно ее перерезать.

Собственно, за этим я и пришел.

– Послушай, РТ, от «Крика» один убыток. Не могу же я дальше выбрасывать деньги непонятно на что. Журнал придется закрыть.

– Три месяца! – восклицает РТ, порывисто вскакивая на ноги. – Дай всего три месяца! Если за девяносто дней посещаемость хоть чуть-чуть возрастет…

– Предположим, возрасти она должна очень серьезно, а отнюдь не «чуть-чуть»…

– Ладно, ладно, – уступает РТ. – Если дела пойдут немного получше…

– А под «немного получше» ты имел в виду, что журнал начнет приносить прибыль…

– Прибыль? Ну, не знаю. Тут тремя месяцами не обойдешься. – Но потом РТ замечает выражение моего лица и сразу понимает, что на дальнейшие уступки рассчитывать не придется. – Хорошо! Будет тебе прибыль. Через три месяца «Крик Вильгельма» будет приносить доход – или хотя бы перестанет работать в убыток.

Качаю головой и тяжко вздыхаю. Каждый раз одно и то же. Ну почему в редакцию я прихожу с твердым намерением прикрыть эту лавочку, а потом безо всяких уважительных причин иду на попятный?

– Извини, РТ, но знаешь, где у меня уже сидит твой «Крик Вильгельма»? – объявляю я. – Даже если через три месяца журнал и правда станет успешным, я в этом деле больше не участвую.

– Неужели вот так возьмешь и уйдешь? – переспрашивает шокированный РТ. – Но почему?

– Просто в последнее время потянуло на что-то новенькое.

– В смысле? Ты что, уехать хочешь? Или на новую работу устроиться? Зачем? Нет, серьезно – на кой черт тебе менять работу? Круче, чем эта, все равно не найдешь!

Окидываю взглядом сырую, убогую кладовку. Отопление здесь из соображений экономии отключено – ничего, что нужно держать в тепле, мы в этой комнате не храним. Окна грязные, жалюзи сломаны. Старая краска облупилась так, что на стенах живого места не осталось. От решения о сносе наше здание отделяет буквально полнарушения. Совместный бизнес столько раз находился на последнем издыхании, что давно уже может считаться живым трупом. Короче говоря, считать журнал «Крик Вильгельма» крутым может только человек, которому больше некуда податься. Увы – у одного из наших редакторов как раз такой случай.

– Идешь сегодня на показ к Ленни? – спрашивает РТ, чтобы сменить тему.

Ленни Фонг – один из новых членов нашего киноклуба. Мечтает стать стендап-комиком. Два года назад РТ слушал его выступление на вечере свободного микрофона. Весь монолог Ленни посвятил лицемерию рок-звезд-мультимиллионеров, строящих из себя независимых бунтарей. Шутки большинство собравшихся не развеселили, зато РТ привели в полный восторг. Мой друг сразу объявил, что отныне он – поклонник Ленни на всю жизнь. Чтобы иметь возможность идти к своей мечте, Ленни вкалывает сразу на нескольких работах. Сейчас трудится баристой в сетевой кофейне, располагающейся в торговом центре «Торонто Итон Сентр», и официантом в мясном ресторане, а еще дежурит в ночную смену на круглосуточной автозаправке. На последнем из перечисленных рабочих мест Ленни восемь раз становился жертвой ограбления (из них три раза – вооруженного). Ленни говорит, что использует этот опыт в качестве материала для своих монологов. Живет он в темной двухкомнатной конуре, которая находится в подвале в Аннексе. Вторую комнату занимает студент университета. Единственное, что в этой конуре хорошего, – от нее до метро пять минут ходу.

Ленни страдает своеобразной формой раздвоения личности, которая проявляется только на сцене. Стоит Ленни очутиться у микрофона, как из приятного парня он сразу превращается в злобного, агрессивного типа, что во время выступлений оказывается очень к месту: Ленни работает в жанре комедии оскорблений. Нередко у служебного входа его потом подкарауливают неблагодарные зрители, желающие сломать комику нос.

Обычно, принимая у себя собрания киноклуба, Ленни заказывает пиццу из ресторанчика за углом и демонстрирует что-нибудь с Клинтом Иствудом. Уже посмотрели «Перевал разбитых сердец» (единственный известный мне фильм, где кульминацией является вторжение на Гренаду) и «Непрощенного». Последнюю картину Ленни особенно любил и выучил практически наизусть. Сам того не замечая, бормотал себе под нос реплики за несколько секунд до того, как их произнесут на экране. Ощущение было такое, будто фильм посмотрели с суфлером.

– Надо прийти, раз обещал, – отвечаю я на вопрос РТ.

– Круто! – оживился тот. – Тогда поедем вместе.

Понятно, с чего он так обрадовался, – нашел, за чей счет проехаться на метро. Учитывая мою сегодняшнюю уступку по поводу «Крика Вильгельма», приходится признать: РТ совсем обнаглел. Из Доярки приятеля уже пора переименовывать в Вампира. Нет, парень совсем зарвался, пора поставить его на место.

– Ты ведь еще не обедал? – как бы между прочим интересуется РТ. – Может, зайдем перекусим?

– Давай.

– Одолжишь пятерку? Кошелек дома забыл, неохота наверх бежать.

– Конечно, какие проблемы?

– Хочешь суши? За углом открыли новый суши-ресторан. Говорят, неплохой.

– Сегодня больше хочется сэндвич.

– Не вопрос. Заодно для Шевонн что-нибудь возьмем. Она вегетарианка. Вернее, так сказала, но вчера видел, как Шевонн уплетала за обе щеки буррито с курицей.

– Ты с ней точно не спишь? Поклянись.

– Честное слово! Хотя, может быть, это был буррито с тофу. А что, тофу с виду похож на курицу, особенно если нарезать тонкими полосками. Но пахло-то курицей… Надо у нее спросить. На всякий случай.