– И вообще, ведущей, которую мы обсуждаем, никак не меньше двадцати, – прибавил Тео.

– Надеюсь, – произнес я. – Иначе нашего друга Костаса упекут за решетку.

– Костас не хочет в тюрьму, – подключился к обсуждению тот. – Хотя в старших классах Костас сказал консультанту по выбору профессии, что мечтает работать охранником в женской тюрьме.

Между тем принесли еще пива, и Костас вручил официантке стодолларовую купюру. Бедняжка даже растерялась – сначала лишилась дара речи, потом собралась бежать за сдачей. Костас сказал, что если она за чем-то и должна сбегать, так это за новой порцией пива, а насчет сдачи может не беспокоиться. Девушка ответила чуть испуганной улыбкой и поспешно скрылась в кухне.

– Надо придумать какой-нибудь повод, чтобы почаще собираться, – произнес Тео, окинув взглядом выставленные перед ним две с половиной пинты. Судя по выражению лица, он явно сомневался в своих силах.

– Отличная идея, – поддержал Костас, уже расправившийся с первыми двумя пинтами и принявшийся за третью.

– Какой, например? – спросил Дэвид.

– Моя невеста Дориан состоит в книжном клубе, – проговорил Тео. – Сначала выбирают книгу, которую все должны прочесть, а потом через месяц собираются у кого-нибудь дома и обсуждают. В прошлом месяце хозяйкой была Дориан.

– Извини, приятель, но Костас не читает.

– Нет-нет, я не к тому веду, – возразил Тео. – Просто хотел сказать, что в университете состоял в киноклубе. Очень хорошая организация – обстановка расслабленная, неформальная… Впрочем, нас там было всего шесть человек.

– И что, вы раз в месяц все вместе ходили в кино? – уточнил я. – Как же в феврале и марте выкручивались?

Прокат в это время в помойку превращается – валят в одну кучу фильмы, которым не досталось кинопремий, и разную ерунду, которую только затем и выпускают, чтобы напихать побольше рекламы летних блокбастеров. Ну, организуем мы общество, а в кинотеатрах ничего стоящего.

– Нет, фильмы смотрели у кого-нибудь дома – как с книжным клубом, – ответил Тео. – Собирались и устраивали свой собственный киносеанс.

– Между прочим, классная мысль! – оживился РТ. – Какие фильмы смотрели?

– Любые. Какие угодно. Правда, у нас был клуб любителей кино семидесятых, поэтому единственное условие: чтобы фильм был снят или выпущен в семидесятые.

– Да, хорошего кино тогда было много, – кивнул я. – Но, если подумать, зачем ограничиваться десятью годами?

– Согласен, – подхватил Дэвид. – Ведь тогда за бортом останутся все фильмы французской новой волны! Не говоря уже о немецком экспрессионизме!

– Да-да, именно это и имел в виду, – язвительно пробормотал я.

– Я не предлагал накладывать жесткие рамки, – оправдывается Тео. – Будем смотреть все, что захотим.

– Ну, совсем без ограничений не обойтись, – возразил РТ. – А то вместо фильма кто-нибудь притащит музыкальный клип. Или покажет полсезона телесериала.

– Конечно, – кивнул Тео. – К показу будут допущены только фильмы.

Так родился наш киноклуб. С тем, что без правил далеко не уедешь, согласились все, поэтому решили тут же их сочинить. Весь список кое-как нацарапали на обратной стороне меню. Ныне он висит в рамке на почетном месте в редакции интернет-журнала, который мы с РТ вместе учредили. Брызги пива и пятна от соуса, с которым ели куриные крылышки, давно выцвели, но принципы остались нерушимы.

1. Никому не рассказывать о киноклубе.

2. Правило № 1 обязательным к исполнению не является.

3. К показу будут допущены только полнометражные фильмы (то есть продолжительностью не менее семидесяти минут), которые демонстрировались (либо должны были демонстрироваться) в кинотеатрах. Телесериалы, ролики с YouTube и короткометражки не допускаются.

4. Запрещается устраивать просмотр фильма, который уже показывал другой член клуба (бывший или нынешний).

5. Запрещается ругать выбор других членов клуба, даже если в создании представленного фильма принимал участие кто-то из следующих лиц (либо все сразу): Стив Гуттенберг, Уве Болл, Том Шадьяк, Манодж Нелльятту Шьямалан, Адам Сэндлер (исключение допустимо в случае, если режиссером выступал П. Т. Андерсон), Майкл Бэй, Энди Уорхол, Лорна Майклсон, Роб Шнайдер. То же самое касается фильмов, чей рейтинг на сайте IMDb составляет 5 из 10 или ниже.

6. Член клуба, показавший что-то из перечисленного в пункте 5 (не считая исключения), будет немедленно изгнан из наших рядов.

Предлагали и другие правила. Например, специально для Костаса – «никакой порнографии». Однако его любимый киножанр в список решили не вносить, сочтя, что предупреждения вполне достаточно. Когда мужская компания традиционной ориентации устраивает совместный просмотр порнушки, ничего хорошего из данной затеи не получается. В этом пришлось убедиться на собственном опыте на вечеринке в честь дня первокурсника. Сказать, что атмосфера сразу становится неловкой, – значит ничего не сказать. Все сидят молча, уставившись прямо перед собой и избегая встречаться взглядами с другими присутствующими. Начинаешь чувствовать себя как в вагоне метро.

Кто-то предложил установить максимальный лимит на продолжительность фильма – не более трех часов. У этой идеи нашлись и плюсы и минусы. С одной стороны, не придется высиживать киномарафоны вроде «Берлин-Александерплац». С другой, исключается классика вроде «Лоуренса Аравийского» или второй части «Крестного отца». Поэтому данное предложение решено было отклонить. РТ требовал запретить фильмы с субтитрами, но мы с Дэвидом в кои-то веки были единодушны и вместе выступили против. Не хотелось перегружать устав запретами и строгими правилами, превращая чисто развлекательное мероприятие в собрание совета директоров. К тому же свободного места для новых правил на меню не осталось. И вообще, по мере возрастания количества выпитого предложения вносились все более экзотические. Например: «В каждом фильме должны быть сиськи!» или «В каждом фильме должны быть сиськи Дженнифер Коннелли!».

Первый кинопоказ в будущем месяце предстояло организовывать мне. Мы с РТ снимали на двоих крошечную двухкомнатную квартирку на втором этаже старого здания на Голден-авеню в районе Маленькая Италия. На первом этаже располагался рыбный магазин, а напротив – автомастерская, поэтому плату с нас требовали более чем скромную. Однако нет в мире совершенства: из-за двух вышеназванных обстоятельств шум и запах в квартире царили невыносимые. Цитируя поэтическое сравнение Костаса, воняло, «как у Анджелины Джоли между ног». Кстати, РТ живет на том же месте по сей день. Условия, правда, с тех пор улучшились: и рыбный магазин, и мастерская приказали долго жить. Теперь на первом этаже располагается редакция интернет-журнала «Крик Вильгельма», который мы с РТ основали после окончания университета. Но об этом позже.

Сам удивился, сколько времени решал, какой фильм выбрать. В конце концов остановился на «Касабланке».

Знаю, о чем вы сразу подумали: струсил и нашел самый безопасный, беспроигрышный вариант. Фильм, стабильно занимающий место в первой пятерке по версии Американского института киноискусства. Одинаково любимая и критиками, и зрителями черно-белая классика с величайшими кинозвездами в главных ролях. Кино, подарившее нам множество запоминающихся цитат (хотя большинство их почему-то цитирует неправильно), и так далее, и тому подобное. Если хотел подобрать беспроигрышный вариант, было только два пути: или «Касабланка», или «Гражданин Кейн». Последний, по общему мнению, следует считать лучшим фильмом всех времен и народов.

Но вот в чем штука. Сейчас сделаю шокирующее признание: ну не люблю я «Гражданина Кейна», и все тут! Строго говоря, это гораздо более амбициозный, сложный и смелый фильм, чем «Касабланка», снятая Майклом Кертисом год спустя. «Гражданин Кейн» был выпадом против Уильяма Рэндолфа Херста – человека, который в те времена считался кем-то вроде Руперта Мердока, братьев Кох и Билла Гейтса в одном лице. При съемках Грегг Толанд применил много новаторских методов, в том числе впервые использовал линзы с глубоким фокусом, благодаря чему стало возможно выстраивать композиции кадра, о которых до этого и не мечтали. Так был создан визуальный стиль, элементы которого до сих пор можно встретить практически во всех фильмах. Сценарий Орсона Уэллса и потрясающе талантливого Хермана Манкевича одновременно и блестящ, и бесстрашен. Услышав о проекте, Херст пустил в ход все свое немалое влияние, чтобы остановить съемки и запретить показ фильма. А когда «Гражданин Кейн» хоть и не без большого труда, но все же вышел на экраны, Херст наложил строжайший запрет на рекламу фильма в принадлежавших ему СМИ – а тогда это были почти все газеты. Магнат даже пытался выкупить у студии пленку, собираясь сжечь ее. Тем не менее в прокате картина провалилась, а Оскар за лучший фильм достался драме «Как зелена была моя долина». Карьера Уэллса, и до того не слишком успешная, резко пошла вниз. Последующие фильмы выходили в сокращении, безжалостно порезанные продюсерами. В других случаях ему ставили палки в колеса, в результате чего съемки оказывались сорваны. А от остальных проектов Уэллс отказался сам.