По широкому коридору они прошли к очередным дверям, за которыми и был бассейн. Бассейн оказался более чем необычным, точнее даже само помещение: наполовину оно находилось в цокольном этаже, вторая же его половина выходила за пределы дома и была полностью остеклена - и потолок, и все три стены, через которые сейчас лился яркий солнечный свет.

Снаружи были видны удобные шезлонги, стоявшие на таких же молочного цвета плитах, что и пол внутри, и несколько небольших столиков с торчащими из их центров пляжными зонтами. Всю эту идиллию окружала сочная зелень кустов и деревьев.

- Стены раздвигаются, - кивнул Илья на французские окна, начиная снимать с себя вещи, - и потолок тоже. Давай, не тормози, раздевайся. Пока сидел на ЗНО, чувствовал себя курицей-гриль.

Сняв с себя все вплоть до трусов, он с разбега плюхнулся в бассейн, проплыл под водой и вынырнул на середине. Намокшие волосы казались черными, плотной шапкой облепив голову; он смахнул ладонью воду с лица и крикнул:

- Айхгольц, не тупи!

Златоверхий, разговаривая как обычный человек, сразу выпадал из своего образа сволочного, надменного принца, и Хартмуту тяжело было совмещать в голове то, что он знал о нем одиннадцать лет, с тем, что узнал за последние пару месяцев. Он не спеша разделся, аккуратно складывая одежду на скамью; трусы снял тоже, чего уж стесняться? Харт спустился по римской лестнице в воду, и, оттолкнувшись от гидромассажного сиденья, наверное, хорошо будет понежиться на нем на обратном пути, поплыл к Златоверхому.

Улыбающийся Златоверхий производил еще более гнетущее впечатление, чем нормально разговаривающий:

- Ну что, давай наперегонки?

Хартмут одарил его тяжелым взглядом; чистейшая прозрачная вода ничего не скрывала, и смотреть ниже лица было неловко, но, видимо, только не для Златоверхого - тот, похоже, пробежался глазами по всему телу Хартмута до самых пяток и растянул губы в наглой порочной улыбке.

- Ну же, Айхгольц, давай посоревнуемся, не будь тюфяком.

Широкие плечи, выпуклая мускулистая грудь, накачанные руки и ноги, загорелая кожа - на фоне Ильи Хартмут ощущал себя бледным недокормленным цыпленком, может, роста они были примерно и одинакового, но в остальном...

- Зачем? - Харт крепко ухватил Златоверхого за запястье. - Я же все равно буду сверху, - он обхватил его второй рукой за плечи, подтянул к себе и впился поцелуем в губы.

Поцелуй затягивал как омут, Илья прижал к себе Хартмута и дополнительно обвил его ноги своими, они целовались жадно, ненасытно, опускаясь на дно, отталкиваясь от него и всплывая, хватая открытыми ртами воздух и снова набрасываясь друг на друга. Пока Илья не потянул Хартмута куда-то в сторону, плыть сцепившись было тяжело и неудобно, благо всего лишь пару метров. Харт почувствовал под ногами дно и прочно встал, подхватывая Илью - в воде удерживать его было очень легко. Илья сцепил ноги на пояснице Айхгольца, сползая телом немного вниз, чтобы вжаться своим пахом в его, он прикусил легонько кожу на плече Хартмута, тот зашипел и в отместку стиснул руки на его ягодицах, пальцы так и соскальзывали к ложбинке между ними, а языком коснулся уха Ильи, которое как раз оказалось рядом с его ртом. Он провел кончиком по ушной раковине и скользнул внутрь, Златоверхий поежился и прижался крепче, он потерся стояком о такой же Хартмута, вода добавляла скольжения, но уменьшала силу трения, и Илья заставил себя оторваться от тех волшебных ощущений, что дарил ему язык Хартмута: колкие, искристые волны сбегали от уха вниз. Он потянул Харта из бассейна.

- Пошли в комнату, не могу больше.

Он вылез первым и сразу направился к двери под недоуменным взглядом Айхгольца.

- В чем дело?

- Ну ты же не думаешь, что я пойду мокрым и голым через весь дом? - язвительно уточнил Хартмут.

- Неженка, - закатил глаза Илья, возвращаясь и открывая соседнюю дверь, - тут сауна и есть все необходимое.

За дверью оказалась очень уютная, просторная комната: под одной стеной возле овального столика стояли такие удобные и мягкие на вид кресла, что Харту уже захотелось там устроиться. Пока он разглядывал плазменную панель на стене и пялился на кадку с пальмой, раздумывая живая она или искусственная, Илья уже откуда-то извлек большое пушистое полотенце белого цвета и кинул Хартмуту. Тот с готовностью замотался в него и, прижав свои вещи к груди одной рукой, второй прихватив туфли, отправился следом за Ильей наверх. Миновав арочный проход на кухню, он поймал себя на мысли, что неплохо было бы перекусить, но Златоверхий негостеприимно продефилировал к лестнице на второй этаж, и Хартмут, скрипя зубами от злости, последовал за ним. И на кой черт ему вообще понадобилось туда переться? Внизу были чудесные комфортные кресла и вполне можно было перегнуть Илью через мягкий подлокотник и хорошенько выебать!

Первым делом Харт, придерживая полотенце, аккуратно развесил свои брюки и рубашку на спинке стула, не успел все толком расправить, как полотенце с него нагло сдернули. Сзади стоял ухмыляющийся Златоверхий:

- Ну что, блондинчик, продолжим?

- Блондинчик? - разъяренно прошипел Харт. - Может, ты бы к фамилии выучил бы уже мое имя?

Он толкнул Илью к кровати, тот упал на спину и мгновенно перевернулся, выставляя напоказ свою шикарную голую задницу. Дежавю. Ну нет, руку он отбивать в этот раз не будет! Харт подошел к стулу и вытянул из шлевок брюк ремень. Первый удар лег как всегда неожиданно, и Илья вскрикнул, но тут же расслабился, завозившись и устраиваясь поудобнее, - резкий ожог плавно перешел в тягучую боль на грани с ожидаемым удовольствием. Белая полоса тут же порозовела, и Хартмут проложил в сантиметре от нее еще одну такую же, ремень гулко шлепал по заднице Ильи, расцвечивая ее припухшими красными полосками. Удары постепенно из сильных превращались в короткие и частые, расслабляя и добавляя удовольствия, где-то после трех десятков Хартмут отбросил ремень и положил ладони на алеющие ягодицы, кожа на них была раскаленной и обжигала, он сжал пальцы, и Илья глухо застонал, подбирая под себя ноги и выпячивая зад. Харт смотрел на сжатое отверстие, выставленное напоказ, и понимал, что в этот раз Златоверхий себя не растянул, брезгливость боролась в нем с желанием врубиться в эту тугую задницу, втрахать его в кровать, выебать до звездочек в глазах.

- Лубрикант есть?

Илья слегка повернул голову в его сторону, посмотрев совершенно невменяемым, томным взглядом. Догадавшись, что вразумительного ответа не дождаться, Хартмут поднялся и пошел в ванную за уже опробованным бальзамом после бритья. По дороге к кровати щедро ливанул на пальцы и, забравшись назад, попытался вставить сразу два, но тугие мышцы не поддавались. С усилием просунув один палец, Харт тут же добавил второй, разводя их в стороны, прокручивая и случайно натыкаясь на простату, Илья дернулся и протяжно застонал.

- Давай! Не тяни, сука!