Трагедия заключается в том, что если бы эти ходячие фаллосы-анусы, находились только в фантазиях Толкина, это было бы, как говорится, только его личное дело, и никого не касалось бы. Но ведь нет. Превратившись в навязчивую идею, они вышли за пределы воспаленного воображения их создателя, и были реализованы Толкиным не в его личной жизни, а перенесены прямо во фрагмент Тонкого Мира, изуродовав и измарав его своей грязью настолько, насколько это было возможно. Согласно этой навязчивой идее, избежавший "падения", "отец" Гэндальф должен был вдохновить символических фаллосов, собрав их всех вместе, на борьбу с женским началом в виде Кольца Всевластия, преодолевая с огромным трудом, по ходу сюжета, его соблазн. Дойдя в своем агрессивном отрицании женщины до предела, они общими усилиями уничтожили ее источник, тем самым полностью удалив из своего мира. К этой победе над "Вселенским Злом" никто другой, кроме Гэндальфа - Толкина, этот отряд фаллосов привести не мог. Его не остановила даже угроза уничтожения их собственного мира, гибель которого стала закономерным итогом борьбы против законов Природы. Невероятно, но то, что согласно Толкину, якобы оказалось не под силу достойнейшим людям и прекрасным эльфам, удалось сделать ходячему мужскому половому органу под руководством физически заинтересованного в нем, "мудрого пастыря". Ну что же, как говорится, честь им и хвала. Вот она, полная победа христианства над здравым смыслом. Все встают на колени перед отважными фаллосами, полностью победившими "первородный грех". Занавес. Именно так следует интерпретировать тщательно спрятанную Толкиным гомосексуальную суть "Властелина Колец".
Борьба с самим собой - основной закон христианства
Половое влечение можно уподобить реке. Когда она спокойно течет в своем русле, она не представляет никакой опасности. Но если попытаться остановить реку, если поставить на ее пути искусственную плотину, то рано или поздно река уничтожит и плотину, и того, кто ее воздвигнул. В древности люди спокойно относились к этой реке. Они не боялись ее, и не считали средоточием мирового зла. Адекватно воспринимающий свой пол и свою сексуальность человек - это, прежде всего, сильный и умный человек. Христианству же во все времена нужны были только слабые и глупые. Поэтому христиане совершенно справедливо боятся разрушительной силы этой реки. Но сделали они ее разрушительной сами, соорудив на ее пути многочисленные преграды.
Толкин бросил все свои силы на сооружение еще одной, дополнительной плотины внутри своего сознания. Причем для сооружения этой плотины он использовал уже не библию, а самый драгоценный материал, который предназначался совсем для других целей и лично ему не принадлежал. То есть, у его преступления есть еще и отягчающие обстоятельства. Во-первых, он использовал не по назначению, а, по сути, преступно растратил фрагмент чужого Тонкого Мира. Во-вторых, ускорил, вместо того, чтобы остановить, разрушение нашего плотного Мира.
Женские образы в книге "Властелин Колец"
Если вдуматься, то в этой книге нет ни одного полноценного живого женского образа. Начнем хотя бы с того, что согласно утверждению Толкина, у гномов женщины почти не отличались от мужчин, и точно неизвестно, видел ли их кто-нибудь. У хоббитов в этом вопросе не намного лучше. Далее, Толкин, как мы помним, уводит от древоподобных энтов их жен по какой-то эфемерной причине, причем так далеко, что их больше никто и никогда не видел. Мордор и орки лишены вообще каких-либо признаков присутствия женщин, хотя сюжет от этого, на наш взгляд, сильно проигрывает. Эльфийские женщины изображены внешне прекрасными, но слишком холодными и недоступными. Причем, эта холодность и недоступность больше напоминает элементарное нежелание автора раскрывать их образы полностью.
Анализируя отсутствие положительных, или хотя бы просто ярких и запоминающихся женских образов, а также описанные Толкиным противоестественные союзы бессмертных эльфийских женщин и смертных мужчин, равно как и чрезмерно близкую мужскую дружбу, можно прийти к выводу, что Толкин исключал возможность длительных и здоровых отношений между мужчиной и женщиной внутри любой расы.
Например, принцесса рохирримов, Йовин, постоянно носившая кольчугу и меч, несомненно, больше напоминает воина, чем женщину. Однако благородная Йовин все-таки была женщиной, и, несомненно, она получила воспитание, соответствующее ее высокому социальному статусу. Поэтому в реальности ей вряд ли бы пришло в голову искать решение своей любовной проблемы на поле боя. Искать смерти в бою может только горячий неопытный юноша. Более того, дочь правителя, будущая наследница престола - она никак не могла пренебречь своим долгом. Оставив трон во время войны, она обрекала свой народ на смерть, и настоящая принцесса не могла этого не понимать. Таким образом, Толкин изобразил Йовин не принцессой, достойной преемницей власти своих предков, а психологически и социально незрелой простолюдинкой, тем самым обесценив значимость ее образа.
Но больше всех не повезло эльфийской принцессе Арвен. "Вечерняя звезда" эльфийского народа, живое воплощение абсолютной красоты и совершенства, недоступного смертным, она была хладнокровно принесена в жертву. И кому? Толкин, пользуясь правами автора, уготовил ей незавидную судьбу разменной пешки в недостойной игре низших рас. Его фантазия, разгоряченная гомосексуальными видениями, окончательно потеряла связь с реальностью. Только с точки зрения инфантильного подростка, или того, кто давно потерял сексуальные ориентиры, связь Арвен и Арагорна может вызывать какие-то романтические ассоциации. С точки зрения эльфов, как и нормальных людей, этот союз так же отвратителен и противоестественен, как и любое межвидовое скрещивание. Именно в такой причудливой форме сработало подсознательное стремление Толкина избавить любого мужчину от "проклятия" библейского Адама.
Германия 30-х годов и упущенные возможности
Вполне возможно, что одной из причин, по которой Толкин отказался от перевода "Хоббита" на немецкий язык в 1937 году, был расцвет психоанализа в довоенной Германии. Постоянно вращаясь в научных кругах, Толкин не мог не знать об этом новом направлении в психотерапии. В 30-е годы еще был жив Зигмунд Фрейд, у которого было много талантливых учеников и последователей. Для них не составило бы большого труда распознать то, что именно Толкин так тщательно замаскировал. И хотя нацисты не любили Фрейда, вероятность быть разоблаченным именно в Германии, для Толкина была велика. Вот почему он инстинктивно отказался представить немцам доказательство своего арийского происхождения, которое немецкая сторона считала необходимым условием для начала сотрудничества с иностранцами. И если с арийскими предками у Толкина было все в порядке, то гомосексуалистов в гитлеровской Германии не любили так же сильно, как и евреев. Поэтому Толкин нашел благовидный предлог и ушел от контактов с немецкими издателями. Да и в Англии тогда лучше было быть скрытым евреем, чем открытым гомосексуалистом.
Здесь необходимо упомянуть один очень важный момент. Черновик "Сильмариллиона" был показан Толкиным своему издателю сразу после успеха "Хоббита". И что же? Рукопись была возвращена, причем совершенно справедливо, на доработку. Но если бы именно "Сильмариллион" на тот момент имел завершенный, отшлифованный и безупречный вид, у Толкина не было бы оснований бояться каких-либо психоаналитических разоблачений. Более того, основной труд его жизни был бы опубликован, миссия выполнена и, возможно, мир был бы сейчас совсем другим.
Однако Толкин вложил весь свой талант не в "Сильмариллион", а в забавную детскую сказку, призванную принести автору и деньги и славу. Затратив массу усилий и времени, он написал вполне качественное и цельное произведение. И его труд не был напрасным - "Хоббит" был благосклонно встречен публикой и хорошо продавался в Англии и Америке. Так что же еще, кроме неосознанного страха перед разоблачением, могло побудить Толкина отказаться от такого выгодного предложения, как издание "Хоббита" массовым тиражом в Германии? Если бы Толкин дал свое согласие, это принесло бы его творчеству не только мировую известность, но и позитивно разрешило бы сложную финансовую ситуацию, в которой он тогда находился. По какой еще причине мог быть отвергнут такой подарок судьбы, о котором мечтает каждый писатель?
