И туманность отношений Сэма и Фродо, и принципиальный отказ от женитьбы, как Фродо, так и Бильбо, наводят на мысль об их настоящей половой ориентации. Ничем не мотивированная на первый взгляд, трогательная забота и любовь Гэндальфа к маленьким хоббитам, оказывается вполне логичной, если предположить, что в ее основе лежит извращенное сексуальное желание. Точно так же выглядит странная привязанность некоторых католических священников к мальчикам-послушникам. Если ко всему этому добавить иррациональную ненависть к женскому началу, то становится понятно, что в своих литературных персонажах Толкин показал то, что хотел скрыть от самого себя.
Толкин - хоббит - шудра
После прочтения "Властелина Колец" неизбежно возникает вопрос: почему Толкин, этот уникальный вестник иных миров, так много внимания отдал ничтожным хоббитам, и так мало рассказал нам о прекрасных эльфах? Зачем, имея возможность выбора, нужно было вводить в сюжет именно этих слаборазвитых полулюдей, с шерстью на ногах, живущих в норах, и, более того, делать их вершителями судеб мирового уровня?! Почему Толкин не сосредоточился на главном в открывшемся ему мире, на эльфах?
Попытаемся ответить на этот вопрос. Как известно, подчеркнутое игнорирование высшего и возвышение низшего - основной признак, по которому можно отличить шудру от представителей других каст. Поэтому Толкин, несмотря на свое происхождение и образование, безусловно, был шудрой. Без маски праведника и борца с "первородным грехом", он был лишь жалким представителем низшей касты, мелочным и непомерно тщеславным. Именно это гипертрофированное тщеславие создало в его воображении идеальный образ самого себя, который впоследствии Толкин успешно изображал всю жизнь. Он создал о себе у окружающих впечатление, как о непогрешимом и самоотверженном защитнике "добра", выдающемся ученом, примерном отце и муже, хотя на самом деле, больше всего на свете его интересовали любая возможность прославиться и собственные мелкие страстишки, искусно загримированные под борьбу с "Вселенским Злом".
Но вместе с тем, истинная натура любого человека также постоянно требует самовыражения, и от этого никуда не деться. Толкин нашел выход этой потребности, выразив себя настоящего в образе хоббита. И даже публично заявил об этом уничижительном сравнении, разумеется, из чувства "природной скромности".
Суть хоббита и шудры абсолютно идентичны по своей природе. И тех, и других интересуют только еда, сон и совокупления, а также любая возможность избежать какой-либо напряженной работы. Будучи патологически ленивыми, и те, и другие очень любят слушать и сочинять истории, где им подобные решают судьбы мира, где перед ними преклоняют колени короли, где о них слагают песни и легенды. И пусть потом окажется, что они лишь пешки в чужой игре. Минута славы - вот и все, что им нужно. Пусть рушатся волшебные миры, пусть гибнет даже их собственный мирок - им все равно. Им нужно хотя бы на секунду почувствовать себя в центре внимания. Таковы хоббиты, таков и породивший их Толкин. Один тот факт, что он спокойно продал авторские права на открывшийся ему эльфийский мир одному ловкому американскому дельцу, является тому горьким подтверждением. "Сильмариллион", который должен был стать главным трудом всей жизни Толкина, о чем уже говорилось выше, так и не был завершен им самим. Эту работу вынужден был сделать за него сын Кристофер. Какие еще нужны аргументы, доказывающие принадлежность Толкина к самой низкой касте, не различающей высшее и низшее, и не умеющей ничего доводить до конца?
У кого-то может возникнуть вполне правомерный вопрос: если Толкин принадлежал к низшей касте, почему Высшие Силы доверили ему такую важную и ответственную миссию? На этот вопрос тоже есть ответ, а именно: существует простой закон жизни, заключающийся в том, что предназначение низших каст - всегда быть исполнителями. Неважно, кто ставит им задачу - люди высших каст или иные Миры. Цель жизни шудры, если он является носителем какого-либо редкого дара или таланта, может быть только одна - полноценно материализовать его в этой реальности. При этом ему ничего не надо придумывать самому. Ему надо лишь покорно принять свою судьбу, много трудиться и не тратить данную ему энергию на собственные удовольствия. Конечно, далеко не все шудры способны нести эту ношу, но из тех, кому это удалось, получаются гениальные "авторы одного произведения", примеров которых, и в науке, и в искусстве известно великое множество.
Если говорить о Толкине, как об "авторе одного произведения", ради которого он пришел в этот Мир, то этим произведением должен был стать, вне всяких сомнений, только "Сильмариллион", а не "Властелин Колец", и уж тем более, не "Хоббит".
Что именно символизирует образ хоббита
Если заняться поиском аналогий, то самая первая параллель возникает между хоббитами Толкина и сатирами из древнегреческой мифологии. Такие же веселые жители леса, умеющие хорошо прятаться, имеющие человекоподобный верх и заросшие шерстью ноги, не нуждающиеся в обуви - у них, действительно, очень много общего. В том числе и секс, где пол партнера не имеет никакого значения, и к которому проявляли особый интерес как сатиры, так, видимо, и хоббиты, хотя подчеркнутая асексуальность "Властелина Колец" и не дает повода для подобного утверждения. Но продолжим наши рассуждения.
Если говорить о самом слове "hobbit", то оно слишком похоже на английское "rabbit", что не может быть случайным совпадением. Любой психоаналитик, владеющий английским, без труда раскрыл бы эту взаимосвязь, увидев только одно название одноименной повести Толкина. А какая основная ассоциация возникает вокруг кроликов, всем известно - это секс. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что сам Толкин не только считал себя хоббитом - "кроликом", но и, как хоббит - "сатир" находил очень привлекательными других хоббитов мужского пола. Их мохнатые, с позволения сказать, попки, влекли к себе и не давали ему спать по ночам.
Также, не будем забывать, что Толкин одновременно вмещал в себя не только хоббита, но и Гэндальфа, возвышающегося над толпой инфантильных "полуросликов", где каждый был бы рад составить ему компанию. Один вопрос, почему предметы вожделения были изображены им в виде малорослых существ с мохнатым основанием и розовощекими физиономиями, практически не отличающимися друг от друга? Может быть, потому, что их личности, на самом деле, были не так уж и важны? Может быть, достаточно было их фалоссоподобности? Целая страна, населенная веселыми и беззаботными фаллосами - такое содержание вряд ли можно найти даже в потоке сознания отчаявшейся старой девы. Характерно, что эти ходячие фаллосы жили в уютных норках с круглыми дверями и окнами. При этом о самках и детенышах хоббитов у Толкина сказано так мало, что вспомнить о них что-либо конкретное крайне сложно.
Ассоциация хоббитского жилья с анусом очевидна, равно как и название повести Толкина: "Хоббит. Путешествие туда и обратно". Нас можно обвинять в предвзятости сколько угодно, но, с учетом содержания этой книги и всего вышесказанного, никакого другого смысла в этом названии нет. Как правило, авторы, отправляющие в путешествия своих героев, если и возвращают их обратно, то совершенно другими - более зрелыми и мудрыми, чего никак не скажешь о хоббитах. В их внутреннем мире ровным счетом ничего не меняется. Из книги в книгу их всегда интересует одно и то же - обильная еда, алкоголь, курение, и, по умолчанию, совокупления с себе подобными. С этой точки зрения, действительно, жители этой очаровательной долины с удовольствием "ходили в гости" друг к другу. Этакий рай гомосексуалистов за ширмой забавной сказочной страны.
