В этот момент Ханнес поднял голову и вытер пот со лба. Ребята пригнулись, но было уже поздно.

– Эй! – крикнул он и махнул рукой. – Хватит глазеть, лучше помогите с дровами. Ну, чего встали?

– Не вздумайте, – прошипел Йосси. – Просто сделаем вид, будто не слышали его. Иначе он нас уже не отпустит.

Они бросились наутек, а Ханнес ревел им вдогонку:

– Я вам это припомню, сопляки! Так просто я этого не оставлю, даже не думайте. Всю ночь напролет пахать заставлю!

– Что ему от вас нужно? – спросил Петер на бегу. – Пахать всю ночь? Вы что-то натворили?

– Не в том дело, – просипел в ответ Йосси. – Но нам, батрацким детям, он всегда находит работу. – Лицо его омрачилось. – Особенно теперь… Но лучше прибереги воздух, бежим скорее!

Пригнувшись, они пробежали кладбище и двинулись дальше по переулкам, к мосту через Аммер. Сердце у Петера бешено колотилось. Еще вчера новые друзья показали ему несколько хороших мест, где можно наловить форели. А сегодня они хотели посвятить его в какую-то тайну. Во время занятий Петер нетерпеливо ерзал на скамье; в перерыве он засыпал вопросами Йосси и Максля, но те отказывались что-либо говорить. Теперь он наконец-то все узнает!

– Куда мы бежим? – спросил мальчик, запыхавшись от бега.

Но Йосси лишь захихикал и побежал себе дальше.

– Скоро узнаешь. У тебя глаза на лоб полезут.

Они миновали мост и побежали через поля, местами еще укрытые снегом. Впереди, у самого подножия Кофеля, темнел хвойный лес. Как только они оказались под кронами деревьев, стало заметно прохладнее и темнее. Всюду лежали обломки булыжников, словно какой-нибудь великан бросал их с горы в приступе гнева. Между камнями змеилась узкая тропинка.

Через некоторое время они остановились перед массивной скалой. С этой стороны она представляла собой гладкую стену высотой в семь шагов. Петер с удивлением заметил нацарапанные на ее поверхности странные рисунки: пентаграммы, кубок и громадную голову в рыцарском шлеме.

– Что это? – спросил он.

– Мы называем эту стену Меченой скалой, – пояснил Максль с таинственным видом. – Говорят, это древние рисунки, зашифрованные послания и заклинания против злых духов. – Он показал на тропу: – Тут, у подножия Кофеля, повсюду такие скалы. Потому эти места считаются проклятыми. Люди редко ходят этими тропами. – Он ухмыльнулся: – На наше счастье.

Петер получше присмотрелся к рисункам.

– Пентаграмма! – воскликнул он взволнованно. – А это похоже на льва или двуглавого орла…

– Там, где орел крикнет в два голоса, держись по узкой тропе тени горы, – пробормотал Йосси.

– Что ты сказал? – переспросил Петер в недоумении.

– Ну, поговаривают, что венецианские рудокопы из легенд…

– Давайте скорее, – перебил его Максль, бросив на друга предостерегающий взгляд. – А то, чего доброго, пройдет какой-нибудь лесоруб и отправит нас домой. Это заповедный лес, знаешь ли, он принадлежит монастырю. Нам вообще-то нельзя тут бывать.

Максль с проворством серны взбежал по левой стороне скалы и скрылся в расщелине. Йосси и Петер последовали за ним. Взбираясь, последний на ходу размышлял о диковинных рисунках. Хотелось бы ему разузнать о легендарных карликах… Что ж, быть может, позже и выпадет случай расспросить об этом подробнее.

Они пробрались через скользкую расщелину, преодолевая поваленные деревья и булыжники, и обогнули при этом скалу. Потом Йосси неожиданно остановился, скрестил руки на груди и с таинственным видом обратился к Петеру:

– Прежде чем двинемся дальше, ты должен поклясться, что никому не расскажешь об этом месте, – заявил он торжественно.

Петер с готовностью кивнул:

– Я… клянусь…

– Жизнью своей матери и верой в Господа! – велел Максль.

– Жизнью моей матери и верой в Господа.

Йосси широко улыбнулся:

– Ну вот, теперь идем.

Он взял Петера за руку и провел еще несколько шагов, пока они не оказались точно по другую сторону скалы.

– Добро пожаловать в укрытие батрацких детей! – произнес Йосси и поклонился при этом. – Чувствуй себя как дома.

У Петера отвисли челюсть от изумления. Внушительная скала с этой стороны образовывала некое подобие скатной крыши, нависающей над входом в пещеру. В ней было просторно, как в гостиной. Справа открывалась еще одна небольшая пещера, вдоль стен которой были расставлены плоские булыжники, как стулья. Посередине находился очаг, а рядом стоял широкий дубовый пень. Очевидно, он служил столом, судя по расставленным на нем кружкам. В сумеречном свете Петер разглядел даже несколько медных тарелок.

– Да это же… настоящий дворец! – сумел он наконец выговорить.

Йосси рассмеялся:

– Ну, может, и не дворец, но вполне уютное укрытие. Особенно когда нас разыскивает Ханнес.

Вслед за Макслем он прошел в соседнюю пещеру и поманил за собой Петера, пригрозив:

– Если нарушишь клятву, пожалеешь. Мы подвесим тебя вниз головой над муравейником и скормим муравьям. Ясно?

– Яс… ясно. – Петер сглотнул. – А кто еще знает про это укрытие?

– Кроме нас, еще с дюжину ребят, – ответил Максль и принялся загибать пальцы: – Пауль, Вастль, Лилли, Йозеффа. Все дети простых батраков и переселенцев. – Он ухмыльнулся: – Такие, кого отец Непомука называет бесполезным отребьем. И ты теперь входишь в их число. Деревенские сторонятся этих мест, поэтому нам тут никто не мешает. – Он опустился на мох, достал из-под плоского камня мешок и с благосклонным видом протянул его Петеру: – Угощайся. Тут засушенные ягоды и орехи, мы набрали. Осенью мы даже сидр делаем.

Петер взял несколько сладких ягод и принялся с удовольствием жевать. Он прислонился к стене, внутри разливалось приятное тепло. Мальчик чувствовал, что наконец-то оказался среди своих. В Шонгау он был лишь мерзостным внуком палача.

– Если столько ребят знают про укрытие, почему они не здесь? – спросил Петер, когда проглотил. – У них сегодня времени нет?

Некоторое время Йосси и Максль хранили молчание и смущенно поглядывали друг на друга. Потом Йосси наконец ответил.

– Их здесь нет, потому что после обеда они должны работать на Ханнеса, – пояснил он хмуро. – Их родителям нечем платить за школу, поэтому дети работают на него не разгибая спины. На поле или в лесу. – Он показал на Максля и на себя. – Нам тоже через час надо явиться к нему. Надеюсь, настроение у него будет лучше, чем прежде…

– Но это несправедливо! – возмутился Петер. – Кто-то двух слов на латыни связать не может и после обеда лежит у печи, а другие должны гнуть спину…

– Наши родители рады, что так мы хотя бы можем ходить в школу, – пожал плечами Максль. – Ничего не поделаешь. У нас, батрацких детей, нет никаких прав. А теперь нас и из долины намереваются…

Тут снаружи донесся шум, и он резко замолчал. Послышался шорох шагов – кто-то прошел совсем близко от пещеры. Йосси прижал палец к губам и заговорщически взглянул на Петера. Когда шаги наконец стихли, он шепотом обратился к друзьям:

– Давайте посмотрим, кто это был. Вообще-то сюда редко кто забредает.

– Господи, только бы не Ханнес! – взмолился Максль. – Если он пронюхает о нашем укрытии, все пропало.

Йосси между тем скользнул в первую пещеру и осторожно выбрался наружу. Оглядевшись, он махнул Макслю и Петеру и прошипел:

– Там кто-то есть у скалы! Идемте!

Йосси и Максль проворно забрались на скалу, Петер боязливо последовал за ними. Несколько раз он соскальзывал по замшелым камням, но все-таки взобрался на вершину, где его нетерпеливо дожидались старшие товарищи. Бесшумно, насколько это возможно, они подползли к самому краю. Снизу доносился какой-то шорох.

Петер медленно выглянул через край и увидел у подножия скалы мужчину, широкоплечего, с густыми усами. Это совершенно точно был не Рябой Ханнес – и тем не менее он кого-то напоминал Петеру.

– Глазам не верю, Франц Вюрмзеер! – прошипел Йосси. – Отец жирдяя Непомука! Что он здесь забыл?

Действительно, человек внизу имел большое сходство с толстым Непомуком. Он стоял на коленях перед скалой, наклонившись немного вперед, так что Петер не мог разглядеть, что именно он там делал. Через некоторое время Вюрмзеер поднялся и поспешил прочь. На земле лежало несколько белых камешков и веток, расположенных в каком-то порядке. Петер не сразу вспомнил, где ему доводилось видеть подобное.