— Да.

— Как и что говорить тебе решать. Но помни ты сейчас рода не богатого, но при важных людях состоишь. В Гнезно по важному делу. Намекнуть можно, но раскрывать нет. Так любой бы поступил на месте тех, в кого мы рядимся. Все смекаешь? Хорошо. Тогда начинай.

Легко ли двум благородным панам завязать знакомство, находясь в хорошем трактире? Проще простого. Особенно тогда, когда есть хорошее вино, общие интересы для разговора и прекрасные пани, способные украсить мужское общество.

Станиславу удалось неожиданно для себя столь легко и быстро войти в круг пирующих Кшиштофа с друзьями, что аж диву давался. Быть может тому помогли бутыли отборного вина, выставленные на общий стол. А может необычная и завораживающая красота Вельмиры, которую она умело использовала. Кто знает! Главное, что где-то через час-полтора они уже весло и непринужденно болтали о причинах, побудивших одних направлять в Гнезно, а других выезжать в направлении Гданска

— Я не последний человек среди панства, — грозя пальцем неведомо кому, важно изрек Кшиштоф, другой рукой держа чашу с крепким вином. Невесть кого и не послали бы, чтобы плыть к Тс-с! Тайна, во! А тебя, Михаил, по важным и тайным делам уже послать успели? Чтобы не в захолустный городишко, а в Ну, ты меня понимаешь.

— Понимаю, Кшиштоф. Мы, люди князя, не абы кто, — охотно соглашался Станислав, заботливо следя за тем, чтобы и у Кшиштофа и у его друзей всегда было налито.

Сам же он, как его учили в Киеве, пил либо немного, либо, когда требовалось осушить чашу до дна, незаметно выплескивал большую ее часть под стол. Там, под столом. И так было полно всякого. Чаши наполнялись и снова пустели, головы пирующих становились все более туманными. И все более яркий огонек торжества разгорался в глазах Вельмиры. Дичь была рядом, ее осталось даже не загнать, а всего лишь разорвать ей горло. Нужно было лишь подходящее место и возможность не оказаться уличенной. Впрочем, этому ее долго и упорно обучали.

— Вымани его на свежий воздух, — прошептала Вельмира перед тем, как впиться в губы Станислава долгим, жгучим поцелуем. Оторвалась и вновь прошептала. Не одного, со всеми остальными. Многолюдство поможет.

Сказать было легко, а вот сделать Станислав попытался придумать что-либо, но все толковые мысли куда-то улетучились. Понявшая это Вельмира лишь тяжко вздохнула. Поняла, что тут ей придется действовать самой.

— Горе ты мое — тогда изображай сильно пьяного пана, который уже мало что понимает. Но делай все, что я скажу. Понял?

— Да.

Окинув взглядом окружение, Ведьмира была готова действовать. Находящие под хмельком паны и их совсем уже нетрезвый предводитель по имени Кшиштоф тому не мешали, а скорее уж помогали. Что же до девок, которых они лапали между делом, так тем и вовсе было безразлично, что бы ни творилось вокруг. Хотя нет, они с удовольствием бы пошарили в кошелях и карманах упившихся до полусмерти. Но и только.

— Пан Кшиштоф, у вас така-ая красивая сабля! — всплеснула она руками и мило рассмеялась сказанному, изображая захмелевшую наивную пани. Такая богатая рукоять. А правду ли мне говорил знакомый отца, оружейник, что если на сабле украшения, то сталь плохая? Раньше верила, а теперь У столь бравого пана не может быть худого оружия!

— Это он вас обманул, пани Магдалена, — поставив опустошенную чашу на стол, Кшиштоф покачнулся, но все же удержался на ногах. Видимо, остатками разума понимал, что упасть под стол сейчас, на глазах такой красотки, было бы большим уроном для собственного его самолюбия. Я заплатил за эту салю А хотя ничего я не платил! Снял ее с убитого язычника, одного их тех, кто пытался устроить смуту против благородного нашего князя Мешко и этих А, точно! Добрых братьев во Христе, что ведут Польшу из тьмы языческого невежества Ну куда-то в хорошее место ведут! И это главное.

Друзья-приятели Кшиштофа слушали того без особого интереса. Ну распускает перья перед случайной красоткой, так и что? Муж ее вон, чуть ли не ликом в стол уткнулся, лишь изредка распрямляется, сделает пару глотков из заботливо пополняемой чаши и вновь отдыхать. Их дело. Они лучше еще малость выпьют-закусят, да и девки, с которыми давно пора удалиться в укромные уголки.

Вельмира тем временем продолжала подводить Кшиштофа к нужным поступкам. С пьяными подобное совершить куда как проще. Потому те же Софья с Еленой, порой спускавшиеся с занимаемых ими вершин и учившие своих молодых товарок жизненным премудростям, говорили: «все, что затуманивает разум, является великой слабостью. Добровольно же идущий на это слав многократно. Ваше дело подтолкнуть цель к этой слабости или усугубить уже имеющуюся. Это все равно что подменить отточенный меч на тупую и проржавевшую его копию. Только клинок этот незримый, но есть ли в том разница?» Сейчас она снова убеждалась в правоте наставниц.

— А вот мой супруг говорил, что его меч, хоть ничем и не украшен, а куда более острый, чем все эти «придворные поделки». И не раз бился о заклад, что докажет это на деле.

— Поединки? — заинтересованно хмыкнул Кшиштоф. Никогда от них не отказывался. Мы с вашим мужем люди князя Мешко. Но до первой крови, без вражды это можно. Никто не посмеет помешать двум панам рассудить, чя сабля или меч острее. Без смертей и большой крови. Только

— Доброе вино, — понимающе улыбнулась Вельмира. Но к чему именно поединок. Да и нам с Михаилом уже утром нужно спешить в Гнезно. Нас там очень ждут. Ну не нас, а вестей.

— Жаль Я бы не отказался ик. Побыть с вами, прекрасноокая Магдалена, подольше. Ваше лицо, ваш стан, лебединая шея

— И еще здесь мой супруг. Пока еще здесь и не совсем сражен вином.

Многообещающая улыбка, мимолетное прикосновение руки О, Вельмира хорошо знала, как именно раззадорить мужчину. Точнее мужчин, самых разных пристрастий. Этому ее тоже учили. Сейчас она давила на чисто мужскую гордость, а также воинское мастерство Кшиштофа. Ведь воином он бы, несмотря ни на что, весьма искусным. Да и сабля, хоть и в богато украшенной рукоятью, с крайне дорогих ножнах, была не только для того, чтобы блистать при дворе. Опытный взгляд сие подмечал легко. Но кто ожидает опыта в таких делах от юной и наивно хлопающей глазками с длинными ресницами красотки?

Выпитое вино, красота и заигрывания Ведьмиры, «пьяный» супруг, из последних сил борющийся за нахождение в сознании Лучшего для выполнения поставленной цели жрица Лады и пожелать не могла. Оставалось только воспользоваться тщательно приготовленными частями задумки, внеся в нее последнюю черту.

— Но иногда он бьется об заклад не только на деньги.

— О! — разгоревшиеся огни в глазах Кшиштофа явно намекали на желаемый им вид заклада.

— Если

— Да-да, храбрый и благородный пан, — томно вздохнула Ведьмира, про себя ядовито посмеиваясь над бодро идущим к собственной смерти отступником и убийцей людей, еще недавно бывших друзьями и соратниками тогда еще Збигнева. Если вы победите. То поцелуй от восхищенной женщины будет частью заклада. Ведь вы же не сможете проиграть ему?

— Смотря каков спор будет, — еще сильнее оживившийся Кшиштоф казалось даже немного протрезвел. Но я сделаю все!

— Простой спор На то, чей клинок острее. Поочередно вы и он будете рассекать разные вещи. Думаю, несколько из пирующих по соседству воинов смогут рассудить, кто оказался обладателем самого лучшего клинка? Ну а я…

Только совсем уж пьяный или слишком недогадливый пан не понял бы, что именно за намеки скрываются за словами красотки, оказавшейся отнюдь не образцом супружеской верности. Кшиштоф же был просто в восторге. Выпитое вино еще сильнее толкало его показать себя во всей красе, выиграть заклад и Быть может, окончательно напоив мужа Магдалены в честь собственной победы и в утешение его поражения, ему удастся узнать красоту не только лица и рук пани, но и того, что находится под одеждою.

Надо было только вызвать на спор мужа, Михаила. Но то оказалось столь легко, что Кшиштоф не способен оказался удержаться от пьяной торжествующей ухмылки. Оставалось лишь выдать ее за уверенность в собственной победе, вымолвив: