День. Солнце светило еще ярче, а облаков, чтобы хоть на время скрыть его, пока не наблюдалось. Зато войско было готово. Все его части, да и свои задачи знал каждый командир, до полусотника сключительно. Оставалось лишь ждать, да и то совсем малый срок. Дозоры уже в который раз докладывали, что орда надвигается.

Первый удар должна была принять тысяча Гостомысла. Затем включатся в бой хирды Оттара и Всеволода, а конники оттянутся назад, не прекращая обстрела противника. Потом же… Тут возможны варианты, потому загадывать не стану.

Нервы, они всегда заставляют чувствовать себя, как на раскаленной сковородке. Сейчас я немного отвлекался тем, что то частично вынимал меч из ножен, то резко вбрасывал его обратно. Мешочек с рунами что ли завести? Во, как у Магнуса. Правда, побратим его не для забавы с собой таскает, искренне верит в то, что посредством рун получает советы от богов в целом иЛоки в частности. Ну да это может так, а может и эдак. Мне то уж точно из этих инстанций всеобъемлющих подсказок не дадут. Хоть и верю в их существование, но вот насчет прямого или косвенного контакта с простыми и не очень людьми… в некотором сомнении нахожусь.

— Конница Гостомысла начала сражение, — доложил подбежавший полусотник из числа слабо мне знакомых. — Обстреливаютпротивника, ностараются несоприкасаться. Петляют, при этом отходя к нам.

Я лишь кивнул, показывая вестнику, что услышал, понял, а уточнений не требуется и он может быть свободен. Магнус же удовлетворенно потер руки, находясь в великолепном настроении.

Два малых хирда уже готовы. Ждут. Скоро мы увидим печенежскую орду.

— Мы и так ее видим, — указал я на клубящуюся в отдалении пыль. — да и звуки боя уже слышны.

— Но управлять тем, чего толком не видно, отсюда нельзя. Гостомысл сейчас сам по себе. Вот если бы та задумка, о которой ты говорил… Зрительная трубка, так?

— До этого еще далеко, — вздохнул я, вспоминая, как рассказал друзьям о самой возможности подобного. Правда насчет сроков не обнадеживал, переведя создание сей крайне полезной вещи в неопределенное будущее. Слишком много было сложного и заковыристого для моих скромных знаний. — Зато уже созданные новинки уже начинают кусать печенегов. И то ли еще будет!

Будет, обязательно будет! Это стало ясно менее чем через полчаса, когда конники Гостомысла, почти не убавившиеся в числе, промчались в промежутки между двумя изготовившимися к бою хирдами. Промчались и тут же развернулись в своего рода завесу за спиной пехоты. Их дальнейшие действия будут включать в себя исключительно стрельбу из дальнобойных самострелов по печенегам, поддержку обороны хирдов. Никакого ближнего боя, он для них, легкой конницы, исключен по определению.

— Началось, — выдохнул Магнус, мигом потеряв значительную долю своей невозмутимости. — Смотри, Мрачный, атака печенегов. Ее стоит посмотреть.

Слова побратима были лишними — я и без того не мог оторвать глаз от завораживающей красоты атаки конной лавы. Не то чтобы каждый из многочисленных всадников был мастером боя или обладал великолепными оружием и броней, вовсе нет. Скорее уж каждый был вооружен и бронирован по своему, не всегда надежно. Зато общее впечатление, энергия разрушения. Жажды крови и желания дорваться даже не до победы, но добычи. Да, такого я еще точно не видел. Ни сам, ни памятью прежнего Хальфдана.

Стрелы в хирды летели постольку-поскольку. Видимо степняки понимали, что плотное построения нашей пехоты и тяжелая броня вкупе с массивными щитами очень сильно снижают действенность обстрела. Ну или решили опрокинуть не столь значительные силы противника одним решительным ударом. Кто их ведает, право слово!

А из глубины строя хирдов летели болты самострелов. Короткие, утолщенные, пробивающие даже серьезную броню, не говоря уже о том, что заменяло ее у большинства степняков. Ритм стрельбы был высоким, ну да это и понятно. Стрельба шеренгами, для нас уже привычная, но для степняков неожиданная Сейчас они на своей шкуре чувствовали эффективность подобного способа.

Две сотни метров, полторы, сто, меньше… Часть хирдманов закидывает самотрелы за спину, вооружаясь уже для обычного боя. Ну а первые ряды хирдов еще теснее смыкают строй, сдвигая щиты, готовясь к первому, самому мощному удару вражеской конницы. Копейшики припадают на одно колено, упирая копья тупым концом в землю. Только так можно выдержать удар. А он будет! Печенеги успели усвоить, что кружить вокруг построения типа «хирд» — обрекать себя на огромные потери от ответных выстрелов.

Столкновение. Пыль поднимается чуть ли не до небес, но оттуда слышится многоголосый рев, взвизги, жалобные стоны раненых и умирающих людей и лошадей. Многоногое. Многорукое и многоголосое чудовище ворочается, не в силах вновь распасться на составляющие. И именно это свидетельствует о том, что хирды выдержали этот удар. Выдержали и сейчас должны откатываться назад под прикрытие обоза, где сейчас собраны все остальные наши силы.

Пыль оседала, открывая взорам то, что доселе было скрыто: трупы, выпавшее из мертвых рук оружие, отброшенные щиты, корчащихся раненых. И медленно пятящиеся хирды. Оттар сумел сохранить свой почти в целости. А вот Всеволоду досталось посерьезней. То ли атаковавшие его печенеги были более подготовлены, то ли строй подался по ударом конницы, но результат не шибко радовал. Из первоначальной тысячи примерно четверти клинков просто не было. Вырубили, хоть и заплатили дорогую цену. Хорошо хоть оставшиеся вновь выправили правильное построение и отступали, огрызаясь как короткими контратаками, так и неперкращающейся из глубины строя стрельбой, редкой, но меткой.

— Метателям «греческого огня» — сигнал!

— Рано…

— Нет, Магнус, самое оно, — не согласился я с побратимом. Иначе могут быть серьезные потери. Нужна передышка для отхода. Сигнал!

Гнусаво заныли рога, давая разрешение воспользоваться одним из наших козырей, самым, пожалуй, скромным. Ну а Оттара с Всеволодом дважды просить не надо, они с радостью пустили в ход имеющееся оружие. Заполненные «греческим огнем» примитивные зажигалки полетели в наседающих на строй хирдов печенегов. Пламя, крики боли и испуга. В таким степнякам сталкиваться если и доводилось, то крайне редко. К тому же ромеи применяли «греческий огонь» лишь на воде, да очень редко при штурме крепостей, посылая заполненные им бочонки за кстены с помощью метательных машин. А тут… горячий и неожиданный сюрприз.

Оперативная пауза во всей красе. Мне это стало ясно практически сразу. Продолжая обстреливать опешивших степняков, войска Оттара и Всеволода оттягивались в сторону лагеря, где были заботливо приготовлены проходы между телег. Сами же телеги на глазах менялись, превращаясь из простого транспортного средства в частицы сооружения. Известного в Европе более позднего времени как вагенбург, ну а на Руси как гуляй-город.

Вот чем были немалое время заняты ремесленники Киева. Свою работу они выполнили замечательно, у принимающих результат не было причин пенять на небрежность или головотяпство. Прочная древесина для основы, где надо окованная железом, грамотно сделанные бойницы для стрельбы из арбалетов, а в нескольких местах и из огнеметов-сифонофоров. И самое главное — модульные составляющие, благодаря которым нам удалось скрыть сей сюрприз от вражеских разведчиков. Я не вникал, каким образом умельцы стыковали друг с другом отдельные части деревянных конструкций, но собирать их можно было быстро, а разъединить с внешней стороны нереально. Проще разрушить всю конструкцию, хотя само понятие «проще» тут являлось весьма относительным.

Люди из хирдов Всеволода и Оттара даже без особой спешки успели проскользнуть в оставленные проходы, которые сомкнулись за ними. Теперь печенегам предоставлялась прелестная возможность расшибать лоб об укрепления гуляй-города. Правда, следовало заметить, что суть данного сооружения оставалась им неведома. Примеры использования схожих штуковин к этому времени уже имелись, но чтобы ханы печенегов читали воспоминания римских полководцев о войне с готами и их подвижных укреплениях или, пуще того, записи полководца Вэй Цина о китайско-хуннской войне, где он превратил в импровизированные крепости часть своих боевых колесниц… Помилуйте, мне уже смешно!