- Не забудь, ты мне обещал помочь с Сехуном, - перекривила его Пэй, вдруг разозлившись от надменного тона, с которым говорил парень.

- Я помню, - коротко ответил Лухан и, больше не сказав ни слова, захлопнул за собой дверь. Злясь от собственного бессилия, Пэй вновь взглянула на себя в зеркало и устало потерла сонные глаза.

Кажется, ей выдастся ужасный день, потому что родители наверняка волнуются о том, где она пропала, если только ее не прикрыла Нил, а сделала ли она это? Загадка. Ей бы нужно было позвонить, но делать это в доме Лухана, где его родственники, Пэй никак не могла, слишком нагло с ее стороны. Да и, скорее всего, их очень интересует причина, по которой она провела ночь в чужом доме, хотя если они ничего не знают об этом, то можно выкрутиться, сказав, что она пришла рано утром. Только вот зачем это делать, да еще и в будни, когда, по идее, нужно спешить на пары?

Казалось, ее голова сейчас взорвётся от всех этих мыслей, но как раз вернулась Хани, и девушке пришлось надеяться на собственную импровизацию и сообразительность.

- Вот, - сестра Лухана принесла с собой черную косметичку и, положив ее на краешек раковины, посмотрела на Пэй. – Сразу видно, что у тебя нет старшей сестры, иначе она бы позаботилась о тебе. Но знаешь, если ты теперь девушка Лу, то я стану твоей онни и помогу тебе!

Хани довольно улыбнулась и, поковырявшись в косметичке, выудила оттуда черный карандаш.

- Сейчас подрисую тебе стрелочки с губками и будешь просто конфетка! – пропела она, подхватывая большим и указательным пальцами подбородок девушки, заставляя чуть поднять голову и посмотреть себе в глаза. – Знаешь, ты и правда очень миленькая! Мы с мамой приятно удивлены, что Лухан выбрал такую симпатяжку, ведь обычно он смотрит на настоящих стерв. Почему-то они у него все блондинки.

От этих слов Пэй захотелось хохотнуть в голос, но она сдержалась, прикрыв глаза и чувствуя, как по веку осторожно скользит грифель. Хоть она и притворялась сейчас чужой девушкой, внутри нее появилось теплое чувство по отношению к семье Лу. Это было само по себе удивительно, что столь богатые люди принимают ее такой, какая она есть, не насмехаются и даже помогают. Они не самовлюбленные и не надменные, каковыми являются обычно богачи, а напротив, весьма дружелюбные и понимающие люди. Поэтому Пэй становилось грустно, что рано или поздно они узнают всю правду, и тогда она не сможет даже посмотреть им в глаза.

- Спасибо, - тихо сказала девушка, но не увидела, улыбнулась ли Хани, потому что ее глаза все еще были закрыты.

- Завтра большая игра, будешь поддерживать Лухана? – вдруг спросила она, продолжая выводить линию на веке Пэй. В голосе сестры было столько доброжелательности и тепла, что девушка невольно почувствовала себя так, словно рядом с ней и правда ее собственная онни, и хотя в ее вопросе не было ничего такого, что могло бы так растрогать брюнетку, чувство неожиданной радости нахлынуло на Пэй, заставив мягко улыбнуться в ответ. Это только сыграло ей на руку, ведь она, вроде как, должна притворяться влюбленной в ее брата.

- Да, конечно же…

- Я тоже приду, - ответила Хани и, отстранившись, снова полезла в косметичку. – Думаю, будет здорово посмотреть игру на свежем воздухе и покричать слова поддержки для брата! Может, пойдем вместе? Хочешь, я помогу тебе накраситься?

Пэй поняла, что Хани просто хочет сблизиться, подружиться с ней, поэтому и предлагает такие вещи в первый же день знакомства. Это вызывало неловкость, а еще угрызения совести, но, несмотря на противоречивые чувства, девушка уверенно кивнула, расплываясь в улыбке.

- Сочту за честь!

- Ох, ты и правда миленькая! – всплеснула ладошками Хани. – Как же мне хочется узнать тебя получше! Все-таки меня раздирает любопытство и хочется задать кучу вопросов, но ты выглядишь уставшей, поэтому не буду тебя мучать! Видимо, вы с Луханом вчера слишком много выпили.

- Да… Я немного перепила, - стыдливо призналась Пэй, опустив глаза.

- Понимаю… Хм, сейчас попробую тебя спасти от матери, а завтра приходи поболтать, хорошо? – радостно произнесла Хани, и девушка с благодарностью посмотрела на нее, не зная, что и сказать. – Я сразу заметила, что тебе как-то нехорошо, а если сейчас еще и придется торчать у нас на кухне, пока мамино любопытство не будет утолено… тебе не позавидуешь.

- Да… - ухмыльнулась брюнетка, удивляясь тому, как отлично ее понимает сестра Лухана, в то время как сам парень попросту сбежал, даже не пожелав помочь ей! Ну ничего, вот она придет в себя и обязательно ему выскажет все, что думает об этом!

Глава 7

Последние несколько часов Пэй размышляла об оставленном в спальне Лухана супе от похмелья и приготовленном госпожой чае, которым та собиралась ее угостить. Благодаря Хани девушке удалось избежать расспросов на не до конца трезвую голову, однако, когда она вернулась домой, она не смогла рассказать родителям о своем состоянии и просто сделала вид, что все в порядке. А ведь было бы так здорово попробовать еду мамы Лу!

Ее же родители в очередной раз за последний месяц поссорились и теперь находились каждый на «своем участке». Мама – на кухне, отец – в кабинете. Пэй ничего не могла поделать с этим, и все, что ей оставалось, это приглядеть за Шинни, что мирно играла в саду, рисуя листочки на клочке бумаги.

Сидя на лавочке, брюнетка наблюдала за малышкой и размышляла о том, что могло бы стать причиной столь сильных разногласий между родителями. Может быть, вопрос в деньгах? Или у кого-то из них поменялись взгляды на какую-то извечную проблему? В любом случае, довольно неприятно наблюдать, когда твои самые близкие люди точат друг на друга зуб, а тебе и влезть в их проблемы, конечно же, не позволят, как бы ты ни хотел помочь. Ее сердце обливалось кровью, стоило увидеть на бледном мамином лице слезы или нахмуренный лоб отца, губы которого сжаты настолько плотно, что кажется: еще чуть-чуть - и они попросту лопнут от напряжения.

Пэй решила просто пустить все на самотек. Что бы она ни делала в данном случае – это бесполезно, нужно оставить все это на самих родителей, в конце концов, они ведь взрослые люди и должны сами разобраться в своих бедах. Жаль лишь, что молнии, мечущиеся между ними, задевали и Шинни, которая была и без того слишком впечатлительной, и стоило родителям затеять очередную ссору, как девочка начинала плакать и приходила к старшей сестре, боясь одиночества. Пэй было очень жаль малышку, но и изменить что-либо ей было не под силу.