— Нет, — аристократка вытерла непрошеную слезу. — Нет, там все серьезно, они любят друг друга.

Гриффиндорка успокоилась, она верила в искреннюю любовь ребят.

—Тогда в чем дело?

— Дело в том, что я спать несколько лет спокойно не могу, мне стыдно, горько, обидно. Я боюсь, дорогая, представить масштаб вашей трагедии. Я бы на вашем месте мстила, поэтому поражаюсь вашему великодушию. — Волшебница глубоко вдохнула. — Вы необыкновенная, Эбби пошла в вас. Мы боимся потерять наше сокровище, обещайте, что не отнимите ее у нас. Обещайте, молю.

Нарцисса была потерянной, взгляд казался шальным. Гермиона впервые видела эту ледяную женщину в таком состоянии, и впервые ей захотелось успокоить, взбодрить миссис Малфой. Она поддалась внезапному порыву и взяла мать Драко за руку, та ответила ей мягким прикосновением.

— Обещаю, — произнесла Гермиона, гадая, что произошло в династии Малфоев.

Пару минут женщины сидели, молча, не размыкая рук, затем миссис Малфой поднялась и с тоской в глазах проронила:

— Хотела бы я покинуть этот мир, зная, что вы сможете простить нас.

***

16 мая. Вечер.

— Эбби, — Драко подошел к дочери и нежно поцеловал в щеку, — мне сказали, что ты приехала вчера, зря не предупредила. У меня были дела, но зная, что ты здесь, освободился бы раньше.

Дочь выглядела встревоженной, грустной. Малфой нежно провел большим пальцем по ее скуле. Он всматривался в лицо дочери, пытаясь понять, что не так с его девочкой.

Она долго не решалась, но вдруг резко произнесла:

— Папа, я не хочу, чтобы ты женился на этой женщине.

«Что?» — Малфой озадаченно вскинул брови.

— Милая, но что случилось, почему ты мне говоришь об этом за несколько часов до свадьбы?

— Думала, ты одумаешься, — взволнованная девушка пытается подобрать слова. — Папа, зачем тебе все это?

Малфой крепко обнял дочь:

— Милая, женитьба никак не скажется на моем отношении к тебе, ты же знаешь, что дороже у меня никого нет.

— Ты же не любишь ее, папа!

— Дорогая …

— Твое сердце до сих пор с ней, с мамой, да? Ты ведь не забыл ее.

Лицо Малфоя полыхает.

Как же забыть, ведь все вокруг напоминает о ней, он спит в комнате, в которой Грейнджер подарила ему дочь. Работает за столом, за которым их накрыла вспышка безумия, за которым его любимая женщина отдала всю себя. Когда приезжает к родителям, Малфой-мэнор подкидывает воспоминания, в которых Гермиона принадлежит только ему. И сейчас на него смотрит его любимая девочка с глазами Гермионы Грейнджер. Конечно же, он не забыл.

— Ты же до сих пор любишь ее, ведь так?

Он выпускает дочь из объятий.

— Я чувствую это, — продолжает взвинченная девочка. — Зачем ты женишься на нелюбимой? Ответь! Зачем этот спектакль, зачем тебе рядом фарфоровая безмозглая кукла?

— Эбигейл! — грозно произносит слизеринец.

Голос гриффиндорки дрожит:

— Никогда не спрашивала, никогда не задавала вопросов о маме, боялась огорчить тебя, мне надоело это, говоришь, что любишь меня, но не хочешь выслушать, папа, и ответов не даешь! Почему?!

— Не все так просто, милая. Я не уверен, что готов рассказать эту историю, я боюсь потерять тебя из-за правды.

— Я много раз слышала от бабушки с дедушкой, что ты сильно обидел маму, и что они себя не так вели. Но, что можно было сделать такого, чего нельзя простить?

Малфой замер на несколько минут, не зная, что ответить.

Наконец он решился:

— Такое не прощают. Боюсь, ты возненавидишь меня.

Девочка села на диван, она давно хотела знать правду, хоть и боялась, что она напугает ее.

— Ты уверена, что хочешь знать правду?

Эбигейл храбро кивнула.

— То, что ты услышишь, не просто история о безответной любви, и я не пытаюсь оправдаться, скорее это исповедь. В первую очередь, я пытаюсь признаться в собственных ошибках себе.

Не секрет, что я рос избалованным ребенком, в материальном плане у меня было все. А вот что касается чувств, эмоций, мне всегда приходилось прятать их глубоко внутри. Я ни разу не забывался, все было четко отработано, четко и правильно … до нее. Когда я влюбился, вся система дала сбой.

Девушка завороженно слушала отца.

— Мой разум предал меня, я стал безумцем, одержимым безумцем.