— Проверять буду без тебя, не могу рисковать своей репутацией. Увидимся.

Странно, Малфой ее даже не запер. Гриффиндорка стала гулять по замку, было интересно, как живет ее девочка, казалось, что она должна вот-вот выбежать из очередного коридора. Женщина представила смех малышки, жаль, что она даже не знает, как он звучит на самом деле, не знает, что любит ее ребенок, ничего не знает о ней.

Девушка подошла к очередной комнате. Она вспомнила ее. Именно за этой дверью она родила, именно за этой дверью она рассталась со своей малышкой.

Приоткрыв дверь, гриффиндорка поняла, что комната жилая и, судя по цветам, сейчас в ней обитает хозяин поместья. Она тут же с силой захлопнула дверь.

Женщина бежала прочь по коридорам, прочь от воспоминаний, пока не оказалась на лестнице, ведущей в подземелья. Кажется, она раздумывала над тем, стоит ли ей спускаться.

Сзади раздался голос Малфоя:

— Интересно? — он ловил ее замешательство, она не нашла ответ.

— Можешь спуститься, камер там нет.

Девушка под пристальным взглядом слизеринца осторожно стала спускаться вниз.

Глава 15

Удивительно, внизу оказалось что-то наподобие лабиринта, украшенного цветами, фигурками волшебных зверей, птиц и фонтанами. Ярко, сказочно.

«Вероятно, Малфой создал это чудо специально для дочки».

Стены подземелья были украшены рисунками, Гермиона почувствовала, что это рисунки Эбигейл. Она заулыбалась.

Драко продолжал наблюдать за ней на расстоянии.

— Малфой, — обратилась она к нему, — расскажи мне об Эбигейл.

Он не стал противиться. Ему впервые захотелось поделиться столь сокровенным для него.

— Эбигейл очень смышленая, умная девочка. Она любознательная, уже много читает, занимается музыкой, танцует. Недавно она попросила меня научить ее кататься на лошади, — на последнем предложении его глаза потускнели. — В тот день я купил лошадь, я собирался выполнить ее просьбу.

— Она рисует? — Гермиона провела рукой по стене с изображением единорога.

— Да, это ее рисунки, — подтвердил Малфой.

Гриффиндорка смутно помнила свое детство, но мама рассказывала ей, что пятилетняя Гермиона хорошо рисовала для своего возраста.

Женщине стало очень грустно.

— А что если мы ее не увидим, что если … — в карих глазах стояли слезы.

Слизеринец поддался внезапному порыву и обнял гриффиндорку. Он нежно провел рукой по спине Грейнджер. Она не вырывалась, наоборот, уткнулась носом ему в грудь.

Драко не сразу опомнился:

— Это зелье Нарцисса взяла в дневнике своего прадеда. Все особенности его действия не описаны. Ты спросила, как я тебя нашел, у меня было четкое видение, если честно, я думал, что на месте найду Эбигейл, но увидел тебя, поскольку это зелье – зелье соединения …

— Оно привело тебя ко мне, потому что я была в опасности, — закончила Гермиона.

Мужчина кивнул.

— Значит ли это, что Эбби сейчас ничего не угрожает?

Слизеринец пожал плечами:

— Мне бы этого хотелось.

Драко стоял слишком близко.

— Я пойду наверх, — женщина судорожно сглотнула.

Казалось, хозяин поместья ее проигнорировал.

Гермиона посмотрела через плечо, он поднимался за ней. Тут координация подвела ее, она споткнулась, но Малфой не позволил ей упасть.

Гриффиндорка снова оказалась в объятиях слизеринца, теперь еще ближе. Их губы были на одном уровне.

Мужчина тяжело дышал, как же он скучал по этим губам. Сколько лет он мечтал снова поцеловать Грейнджер, в воспоминаниях и снах он снова и снова врывался в рот любимой девушки.

Драко собрался перенести сны в явь, но его отвлекло настойчивое покашливание.

Эта была Нарцисса Малфой.

— Мама?

— Драко, — миссис Малфой окинула пару гневным взглядом, — Люциус с остальными ждут тебя у Звонкой стрелы.

— Они выяснили …

— Сынок, поторопись.

— Грейнджер, ты остаешься здесь, — заявил Малфой приказным тоном.

— Но …

Слизеринец снова проигнорировал ее и исчез в камине.

«Внизу он был любезен, на лестнице не дал мне упасть, смотрел так, что по коже побежали мурашки, а тут опять вернулся деспот. Он пытается казаться независимым, а сам до сих пор находится во власти своих предрассудков».

Нарцисса смотрела на Гермиону с полным отвращением. Девушке хотелось скрыться от этой женщины.

«Только бы она не заговорила!»

— Если с моей внучкой что-то случится, ты пожалеешь, что родилась, грязнокровка, — прошипела миссис Малфой. — Как ты вообще посмела приблизиться к ней?

— Это моя дочь, которую у меня отняли! И она - ребенок грязнокровки, моя плоть, моя кровь. Моя грязная кровь, которая испачкала вашу - чистую! — зло прохрипела Гермиона Грейнджер.