этом

мире что-то еще изменилось, но вот каковы будут последствия таких "инноваций" знать заранее уже, к сожалению, невозможно.

   - Это значит, что "Кондором" дело не ограничится, - предположил Степан.

   - Да, уж... У тебя сигареты есть?

   - Держи, - протянул пачку Матвеев. - А тебе, значит, еще ничего не сообщили?

   - Нет, - коротко ответил Олег, закуривая. - Я эти дни все время с итальянцами крутился, но они ушли вместе с мятежниками, когда тех вышибли из города. А сейчас у меня нет связи даже со своими. Консульство почему-то закрыто. Порт не работает, а по телеграфу... Ну, я послал, разумеется, "статью" в газету, но ответа пока нет. И из Парижа ничего... Никому мы, Степа, не нужны...

   - Да, нет. Тут ты ошибаешься, - усмехнулся Степан, закуривая. - Витьке мы нужны, да и девочкам нашим не безразличны. Опять же ГРУ, НКВД, Гестапо, МИ-6... Просто пауза образовалась, а ты вместо того, чтобы наслаждаться покоем, дурью маешься.

   - Что будешь сообщать начальству? - как ни в чем не бывало, спросил Олег, возвращаясь к злобе дня.

   - Что ты, скорее всего, как и предполагалось, все-таки аналитик, и в Испанию попал случайно. А чем занят на самом деле - не понятно.

   - Одобряю.

   - Ну, я где-то так и думал, что тебе понравится.

   - Проблема в том, что у них нет общей границы, так что только морем... - задумчиво произнес Олег и потянул из заднего кармана брюк серебряную фляжку. - Будешь?

   - Буду... Но ведь и "у нас" гнали пароходами из черноморских портов.

   - Франция тогда приняла решение об эмбарго... А итальянцы под видом испанцев пробовали атаковать наши суда...

   - Наши? - подколол Степан, принимая фляжку.

   - Ну, а чьи же еще? - пожал плечами Олег. - Смотри, вроде бы та вот таверна открыта!

   - Точно! - Матвеев сделал несколько аккуратных глотков и вернул фляжку Ицковичу. - Зайдем, а то так пить хочется, что живот от голода подводит.

   - Аналогично, - кивнул Олег. - Только я еще и спать смертельно хочу. И душ бы принял с удовольствием, и белье опять же...

   - Слушай, а где это тебя носило?

   - Задание партии выполнял.

   - Какой партии?

   - Ну, не лейбористской же! - огрызнулся Ицкович. - Мне же карьеру делать надо, а то, не ровен час, Шелленберг на кривой обойдет!

   - Ну и?

   - Собрал кое-что о состоянии флота и военной авиации. Завербовал пару идиотов. Ты их потом тихо сдашь через кого-нибудь. Ну и описал, как мог, местное революционное руководство: ПОУМ, анархисты, социалисты, коммунисты, профсоюзы всяческие... Чёрт ногу сломит в этом бардаке! Кое с кем даже лично познакомился. Любопытные люди, хотя иногда возникает впечатление, что они невменяемы. Особенно ФАИ и их лидер - как его... Всё время забываю...

   - Дуррути его фамилия... И они стали говорить с фашистом?

   - Ну, вы меня просто удивляете, мистер Гринвуд. У меня, что на лбу написано, что я член НСДАП? Вполне могу быть бывшим троцкистом.

   - Почему именно троцкистом?

   - Ну не сталинистом же! Мы же в Испании, здесь эти фокусы пока не проходят.

   Они подошли к таверне и заглянули в открытую дверь.

   - Есть кто живой?! - выдал Ицкович старательно, а главное при свидетелях, заученную фразу.

   - Сеньоры желают что-нибудь выпить? - из жарких сумерек, сплотившихся в глубине помещения, навстречу гостям вышел высокий тощий, как жердь, старик с седыми усами щеточкой.

   - Вино, - сказал по-испански Степан. - Белый. Кушать. Ветчина... э...

   - Колбаса, - предположил Ицкович.

   - Да, - кивнул Степан. - Колбаса и... как его... да! Сыр.

   - Овощи и фрукты, - с радостной улыбкой полного идиота сообщил Ицкович и, закурив, уселся, наконец, за стол.

   - Сейчас все будет, господа, - чуть улыбнулся старик, вполне оценивший лингвистический подвиг ранних посетителей. - У меня есть все, что вам нужно.

   У него действительно оказалось все, что им было сейчас нужно, кроме душа, разумеется, свежего белья и койки. Впрочем, койка вполне могла обнаружиться где-нибудь наверху, но Олег предпочитал по возможности спать дома.

   - Ты не знаешь, - спросил он, благодарно кивнув хозяину таверны, принесшему им вина. - Каков статус черноморских проливов?

   - Ты что газеты не читаешь? - удивился вопросу Степан. - В Монтрё с июня месяца конференция работает. Именно по статусу проливов.

   - Что, серьезно? - спросил Олег, выпивший едва ли не залпом стакан прохладного белого вина.

   - Вполне, - Степан покрутил головой, но тоже сделал несколько жадных глотков, прежде чем развил свой ответ.

   - Сейчас статус проливов регулируется положениями, принятыми на Лозаннской конференции еще в начале двадцатых годов. У Турции по этим соглашениям нет никаких прав, но сейчас ситуация вроде бы меняется, и, я думаю, у СССР будет право проводить через проливы и военные транспорты, и корабли сопровождения. Вот только как бы не влететь в конфликт с Италией. У дуче вполне современный и неплохо обученный флот. Против нас, британцев, разумеется, не потянет, но против РККФ - вполне.

   - Не полезут они... - отмахнулся Олег, хорошо представлявший теперь, на что способны, а на что - нет, итальянцы.

   - ...из-за угла нагадить... Это пожалуйста. Диверсантов послать могут, как собственно и поступали. Торпеду с подлодки пустить под видом испанских националистов, или попытаться досмотреть одиночный транспорт - это да. Но в открытую не полезут. Им последствий войны с Эфиопией за глаза и за уши хватает. Значит, наши могут свободно возить войска, - он нарочито использовал местоимение "наши", но и то правда, советские ему все же не чужие. - И никакое эмбарго им в этом случае не указ. Прямое вмешательство по просьбе законного правительства.

   - Так-то оно так, - Степан тоже закурил и, допив вино, разлил по новой. - Но и в прошлый раз правительство было законное, что не препятствовало французам и англичанам провести в Лиге Наций решение о невмешательстве. Фактически - эмбарго. Но и наших, в смысле, красных, это тоже не сильно остановило, как возили оружие и советников, так и продолжали.

   - Слушай, - усмехнулся вдруг Олег, вспомнив вчерашнюю встречу в Мартореле. - Ты как насчет - трахнуть интересную женщину?

   - Э? - Степана предложение Ицковича явно застало врасплох. - Какую женщину?

   - Долорес Ибаррури, - давясь смехом, ответил Олег, и продолжил:

   - Вчера познакомили с пламенной... Как ее там? Пассионарией, что ли? Так вот, тетка конечно в теле и не так, чтобы молода - сороковник явно стукнул - но, учитывая "энергетику", вполне приличная партия... на одну ночь. Не сказать что двое детей...

   - Пошел ты! - опомнившись, облегченно рассмеялся Матвеев. - Не серьезный вы человек, господин Шаунбург. - Вам такое счастье выпало: с самим товарищем Сталиным в одно время проживаете, а вы... - он притворно махнул рукой, стараясь не смотреть на едва сдерживающего рвущийся наружу смех, Ицковича.

   - Вы должны, товарищ, не есть, ни пить, а денно и нощно трудиться на благо советского народа! - он воровато оглянулся, не слушает ли их кто, и добавил:

   - А вы что делаете?! Почему до сих пор в Москву не отправлены чертежи лучшего в мире танка? А?

   - А ты знаешь, какой из них лучший? - Олег все-таки сдержался и не заржал. - А как устроен "калаш" знаешь?

   - А ты?

   - Я знаю "МИ-6", но не подробно, разумеется, да и все равно нельзя. И не потянут, и вопросы лишние возникнуть могут. Так что будем продолжать... любить любимых женщин, пить хорошее вино, - он поднял перед собой стакан с вином.

   - Прозит! И делать, что можно в предоставленных нам обстоятельствах.

   - Прозит! - улыбнулся ему Степан и отпил из стакана. - А ведь неплохо у нас выходит, как полагаешь?

Хайфа -