А о Жаннет, значит, вспоминать не будем? Конечно, воспользовался пьяной комсомолкой, как хотел, и забыл об этом лёгком приключении. Разложенец буржуазный! А что ещё мне было делать? Она вся извелась по белокурой бестии - душке Себастьяну и... В общем если бы не я - глупостей бы наделала, как пить дать. Дружеский секс, своего рода психотерапия и ничего больше. Хотя я бы повторил - и не один раз..."
Мысли о красавице Кисси и ночи с Жаннет, внезапно вызвали тянущее ощущение внизу живота, - полузабытого в прежней жизни предвестника эрекции. Захотелось бросить всё и, забыв, который час, отбросив усталость и условности, позвонить Мардж. Но, к счастью, в поместье просто не было телефона.
"Что, козёл похотливый, - даже озлобленность на себя вышла у Степана в этот момент какой-то усталой и неубедительной, - дорвался до баб, как Витя с Олегом до "бухла"? Скорую сексуальную помощь себе нашёл? Баронессы не дают, комсомолки далеко, так на гувернантках отрываешься? Пользуешься тем, что девочка на тебя "запала"? Впрочем, здоровый секс по обоюдному согласию раз в неделю ещё никому не повредил. Отнесём это к терапевтическим процедурам".
Проблема, однако, в том, что Мардж находилась сейчас в Лондоне, а он... Он даже не в Эдинбурге, он черт знает где, на берегу одного из богом забытых шотландских озер. Но ему здесь, как ни странно, - хорошо. Даже очень хорошо.
Матвеев выглянул в окно. В редких разрывах низких серых облаков проглядывали... нет, не кусочки синего неба, а другие облака, светлее по оттенку и плывущие выше. Солнце пряталось где-то совсем высоко. И куда, спрашивается, исчезли голубые небеса полудня? Хмурый северный день клонился к закату. А не очень-то и далеко отсюда - если смотреть по прямой - за морем и горными кряжами Западной Европы, на юго-востоке, пробивались первые, ещё достаточно робкие ростки новой войны. Но и это и всё происходящее за окном уже через несколько минут Степана не беспокоило. Он буквально "вырубился" прямо за столом, привалившись спиной к стене и уронив голову на грудь. В пепельнице дотлевала, чёрт знает какая по счёту, сигарета, а в чашке подёрнулся маслянистой плёнкой недопитый кофе, сваренный уже безо всяких изысков. Организм, подстёгиваемый никотином и кофеином, не выдержал такого издевательства и выдал парадоксальную реакцию - Матвеев просто уснул. На этот раз без сновидений.
***
Ну, разумеется, ни в какую Швейцарию она не поехала. Что ей там, в этой Швейцарии делать? Что потеряла она в унылом Цюрихе и похожей на ломбард Женеве? Ровным счетом ничего. Однако, если ты лиса, а Кайзерина Кински никем другим просто и быть не могла, то "взмахнуть пушистым хвостом", заметая следы и отводя взгляды, - и не в труд вовсе, а в удовольствие. Вот и взмахнула - "
Аааа... Я уезжаю
,
Но скоро вернусь
!" - а сама прямо из Парижа отправилась в Вену, разослав в Цюрих, Женеву и Стамбул короткие телеграммы самого невинного содержания, да медленно ползущие через континент письма с более подробным изложением тех же обстоятельств. А обстоятельства эти были самые прозаические: миссия полковника Левчева в Берлин, - опять деньги на оружие клянчить, - да объявление очередного "лота" под названием "лёгкий танк "Skoda"LT vz.35 и другие сопутствующие товары от фирмы производителя..." По некоторым прикидкам секреты фирм производителей - "Шкода" и "Чешска Зброевка", включавшие техническую документацию на ручные пулеметы CZ vz.26, девятимиллиметровую "Чешску Зброевку" и еще кое-какой металлолом, - должны были принести ей никак не меньше двадцати тысяч фунтов стерлингов. А деньги, тем более такие деньги, в нынешних ее обстоятельствах - вещь совсем нелишняя. Ну, в самом деле, не у мужа же "на шпильки" выпрашивать? Хотя, если припрет, можно и у мужа...
***
Вена встретила Кайзерину солнцем и мокрыми тротуарами. Накануне прошел снегопад, но, разумеется, снег в марте - это даже не смешно. Вот и ей это никакого удовольствия не доставило, но Кейт и задерживаться в Австрии не собиралась. Отправила письмо "товарищу Рощину", про которого знала только то, что он легальный резидент советской внешней разведки, проверила почту: Стамбул, как и предполагалось, откликнулся первым; пообедала в хорошем ресторане близ главпочтамта: суп с фриттатен, форель, белое вино из южной Штирии и, разумеется, большая порция кайзершмаррен с кофе и малиновым шнапсом; и вернулась на вокзал, чтобы убыть вечерним поездом в Мюнхен. А в поезде не успела выпить на сон грядущий толику коньяка, как уже - "Гляди-ка!" - утро на дворе, баварские Альпы во всем своем великолепии и проплывающие за окном вагона фольварки, деревни, да зеленые сосновые рощи. Одним словом, красота и величие истинно германских земель, хотя если честно, с каких пор австрийцы и баварцы стали немцами, одному Гитлеру известно. Самих их предупредить, судя по всему, забыли...
А она, что она сама забыла в Мюнхене?
"Ради бога! - отмахнулась Кайзерина от непрошеных мыслей. - Я никому более отчетом не обязана! Захотелось в Мюнхен, значит, так тому и быть!"
Вот уж чего она точно не собиралась делать, так это рефлектировать. Достаточно этим назанималась еще будучи Ольгой, а теперь - все. Как отрезало.
"
Ни слез, ни душевных терзаний, ни... трам-пам-пам-пам-пам-па-па... пошли-ка все на... фиг... ребяты, сегодня гуляю одна
!"
Она сняла номер в хорошем отеле; перекусила в обеденном зале, пока ее вещи путешествовали с вокзала в гостиницу, а затем забралась в горячую ванну, закурила пахитосу, приняла на грудь - "На мою белую грудь... Хох!" - толику французского коньяка и, наконец, подняла трубку телефона.
Все-таки Германия крайне организованная страна. Кайзерине только и нужно было, что задать соответствующий вопрос портье, и, поднимаясь на лифте в свой номер, она имела на руках маленькую картонную карточку, где тщательно и со всеми подробностями были изложены искомые сведения. А интересовало Кайзерину, как не трудно догадаться, местопребывание госпожи Вильды фон Шаунбург. Ну и где бы ей быть, кузине Вильде, как не в имении мужа? А там, оказывается, и телефон есть - двадцатый век на дворе, а не абы как - и ехать туда, если все-таки придется, не так чтоб уж очень далеко: пешком не пойдешь, но на извозчике или автомобиле - совсем рядом. За три-четыре часа вполне можно добраться.
- Але! - выдохнула она в трубку. - Это дом Себастиана фон Шаунбурга?.. Да... Нет... Какая жалость! А вы, милочка? Вильда фон Шаунбург? Надо же! А я... Да, да, да!.. Ну, конечно же мы родственницы! На свадьбе... Нет, не помню. Хотя постойте, Вильда! Это когда было-то?.. Ах, вот оно как! Я была в Африке тогда... Ну конечно расскажу!.. Приеду, почему бы и не приехать?! Извозчик? Ах, даже так?.. Очень любезно с вашей стороны, Вильда...
Когда через четверть часа она положила трубку, вода в ванне несколько остыла - надо было вовремя горячей добавить - но зато, не успев еще познакомиться с Вильдой лично, Кайзерина обрела в той подругу и родственницу, что совсем не мало, если смотреть на вещи трезво. А баронесса Кайзерина Альбедиль-Николова умела видеть вещи именно такими, каковы они есть. Это-то как раз и называется "трезвый взгляд" даже если хозяин "взгляда" пьян. Но была ли Кайзерина пьяна?
***
А Вильда оказалась чудо как хороша! Истинно арийская женщина, и все такое.
- Да, - серьезно кивнула Кайзерина, выслушав предположения Вильды фон Шаунбург. - Несомненно. Вы в зеркало посмотрите...
Но это, разумеется, были чистой воды дамские глупости. Ну и что, что рыжие да зеленоглазые? У них и цвет кожи один и тот же. Да и вообще обе они женщины, со всеми вытекающими из этого факта особенностями анатомии и физиологии. Вот, разве что, грудь у Вильды не такая высокая, да тяжелее немного, но разве же в лишних граммах счастье?
