- Гм... - задумалась Таня, обнаружив, что ящерка исчезла, растворившись в огне. - Пожалуй... мне будет трудно подняться по лестнице.

   - Не проблема! - Степан одним движением - резко и совершенно неожиданно для Татьяны - подхватил ее на руки и с силой выдохнул воздух:

   - Вес взят!

   - Браво! - захохотала она, чувствуя себя исключительно замечательно в его крепких руках. - Вперед, баронет. Докажите, что...

   - Что именно? - спросил он, тяжело перешагивая по ступенькам. Его пошатывало - это факт, но он шел, а Таня и думать не думала о возможности падения. В голове у нее было другое. Там в теплой и сладкой розовой полумгле плавали тяжелые рыбы желания, такие горячие, что и без того теплые, как в тропиках, воды начинали кипеть и испаряться.

   - Что? - переспросила она, вынырнув на мгновение из своего "внутреннего мира".

   - Ты сказала, я должен доказать... - он дышал тяжело, но шел по-прежнему быстро. - Что я должен доказать?

   - Не знаю... - наверное, ей следовало смутиться, но жар, охвативший тело, заставлял кипеть кровь и не оставлял места для других эмоций.

   - Ну, вот вы и дома, моя госпожа.

   А Таня и не заметила, когда и как оказалась снова в своей комнате. Притом она уже не возлежала на руках Степана, а стояла - хоть и не очень уверенно - на собственных ногах и смотрела на своего

визави

. А в глазах Степана...

   "Но ведь не воспользовался... джентльмен!" - и в этой мысли неожиданным образом присутствовало не только восхищение галантным "денди лондонским", но и раздражение: "Ну почему мы все должны делать сами?!"

   Она отступила на шаг, поводя взглядом из стороны в сторону - то ли разыскивая сигареты, то ли недоумевая, куда это ее вдруг занесло - потом еще на шаг, и повернула вправо - два шага, шаг - и влево...

   - Что? - спросил Степан, глядевший в ее глаза, как загипнотизированный, и, как завороженный, следовавший за Татьяной без ясного понимания, зачем он это делает. - Ты в порядке?

   - Тссс! - ответила Татьяна, обнаружив, что ее "танец" удался.

   - Я...

   - Молчи! - она толкнула его в грудь, и толчок этот был не таким уж сильным, но зато такого рода, что ни один мужчина не мог - просто не имел права - устоять на ногах. Не устоял и Матвеев, "бездумно" и "беспомощно" упав навзничь, тем более что за спиной его - по точному расчету Татьяны, пьяной, но не потерявшей еще разумения - находилась ее собственная кровать.

   ***

   - Партия! - кий полетел на стол. При этом Кайзерину отчетливо качнуло, но она устояла на ногах, улыбнулась победно, цапнула со стойки бара, куда ее привели начавшие вдруг заплетаться ноги, рюмку с киршвассером - даже не заметив, что это не ее рюмка - и опрокинув залпом, "по-русски", обернулась к Басту, едва снова не потеряв равновесия.

   - Партия, милостивые государи! - объявила она по-русски и загадочно улыбнулась. В тени ее длинных густых ресниц клубился колдовской зеленый туман.

   - Партия!

   - Есть такая партия! - шутливо поклонился героине вечера Виктор, и шутка его неожиданно показалась Олегу до того смешной, что он только что не заржал, как боевой конь. Но, тем не менее, он смеялся и от того, быть может, пропустил момент, когда рыжая "Лорелея" неожиданно для всех - то есть, для себя в первую очередь - начала падать лицом вперед.

   Впрочем, упасть он ей, конечно, не позволил, перехватив на полпути к полу, и тут же подхватил на руки: женщина не просто так падала - она была без сознания. И вот что интересно. Как ни был пьян Олег, он отметил - разумеется, совершенно мимолетно - что стоило ей закрыть глаза, как чудо пропало, уступив место прозе жизни: на руках у него оказалась отнюдь не богиня или волшебница, а просто чертовски красивая и - что правда, то правда - пьяная как сапожник молодая женщина.

   - Э?.. - Виктор, не успел понять, и пропустил, собирая шары, что тут произошло и как. И какого черта, Ольга очутилась вдруг на руках у Олега.

   - Свалилась...

   - А! И?

   - Не знаю, - пожал плечами Олег. - Наверное, следует отнести ее в постель.

   - Да, пожалуй, - согласился Виктор и, отвернувшись, начал что-то разыскивать среди выставленных в баре бутылок.

   Олег постоял секунду, пытаясь поймать ускользающую мысль. Ему казалось, что это что-то важное, однако, сосредоточиться не смог.

   "Ну и..." - пожав плечами, Олег пошел из биллиардной, унося доверчиво прижавшуюся к его груди женщину. А Ольга, и в самом деле, расслабилась и ровно дышала, посапывая и выдыхая теплый, насыщенный алкоголем воздух куда-то ему под нижнюю челюсть.

   Веса в ней было хороших полста килограммов, а то и больше, но Баст фон Шаунбург - та еще нордическая машина: он нес женщину и даже особой тяжести не чувствовал. Впрочем, последнее, скорее всего, связано с общим алкогольным отравлением организма. Спиртовой наркоз - как учит нас военно-полевая хирургия - ничуть не хуже любого другого. Даже лучше, потому что дешевле.

   Дойдя до "апартаментов" Ольги, Олег локтем отжал вниз бронзовую дверную ручку и без осложнений внес свой драгоценный груз в комнату. Но если он воображал, что Ольга-Кайзерина кокетничает, то, разумеется, ошибался. Она спала по-настоящему. Заглянув ей в лицо, Олег вздохнул и положил Ольгу на кровать. Но она не проснулась и тут. Лежала с закрытыми глазами и посапывала своим чудным носиком.

   "И что теперь?" - Олег пожал плечами и с минуту просто стоял над безмятежно спавшей женщиной, ни о чем, конкретно не думая, так как голова оказалась сейчас пуста.

   Потом к нему пришла мысль, что оставлять человека так - не хорошо, и Олег принялся ее раздевать. Занятие оказалось несложным, и крайне увлекательным. Однако когда женщина оказалась полностью раздета, вместо известного сорта энтузиазма, овладевающего мужчинами при виде красивых, да еще и обнаженных женщин, находящихся в пределах физической досягаемости и чуть ли не в полной их власти, - просто руку протяни, и все - Ицкович снова впал в ступор, пытаясь понять, что он забыл сделать. А забыл он укрыть Ольгу одеялом, что тут же и исправил. Не спать же ей голой, еще простудится, не дай бог.

   Олег подошел к столу, где стояла початая бутылка коньяка, налил себе в рюмку, из которой, по-видимому, успела выпить еще до ужина, ныне мирно спящая в своей постели Ольга. Махнул по-русски - залпом. Закурил, еще раз взглянул на спящую женщину, и, пожав - в который уже раз плечами - вышел в коридор, не забыв аккуратно притворить за собой дверь.

   "Зайти к Тане?" - неожиданно подумал он, что могло свидетельствовать об исключительной степени опьянения. На трезвые глаза, ему бы такое в третьем часу ночи и в голову не пришло. То есть прийти, конечно же, могло, но проходило бы, в этом случае, по графе сексуальных фантазий немолодого мужчины.

   Олег подошел к Таниной двери и остановился, не зная, что делать дальше. То ли постучать, то ли уйти, то ли еще что, и в этот момент через массивную дубовую дверь до него донеслись звуки, легко поддающиеся вполне очевидной интерпретации.

   "Hure! - зло выругался он и вдруг рассмеялся: - Зря мечете икру, сударь. Самому надо было... Впрочем, чего уж там. Кто не успел, тот опоздал, не так ли?"

   Все еще посмеиваясь - то ли над собой, то ли еще над кем или чем - Олег спустился вниз, чтобы выпить, и к своему удивлению встретил там Виктора.

   - Не спится? - спросил он, наливая себе чего-то, что просто первым под руку попалось.

   - Да вот перегулял, - пожал плечами Виктор. - А ты?

   - Есть такой анекдот, - вместо ответа сказал Олег. - Стоят трое мужиков. Мимо них проходит красивая женщина. Один другому: ты с ней спал? - Нет. А ты? - И я нет, а ты? - спрашивают они третьего. И я нет, отвечает. И тогда все трое: вот блядь!

   - Это ты о ком? - удивился Виктор.