– Том! – вздрагиваю, оборачиваясь на голос отца, сердце замирает, когда я вижу, как из развалов... Двое мужчин выводят кого-то...

Avt ©

Пока Том разглядывал вершины гор, стараясь донести свои чувства Биллу, разговаривая с любимым внутри себя, группа мужчин начала разгребать завалы. Сгорело все. Хата не была большой, поэтому им удалось быстро добраться и до двери в подвал, где уцелел только источник, что был из камня. На своем пути они не нашли ни одного трупа, ни одного намека на чью-то смерть. И это радовало.

И в один момент, кто-то слишком тихо, но отчетливо попросил:

– Помогите.

Мужчины пробрались к чану, в котором барахтался практически не пострадавший Георг. Когда дом загорелся, парень сначала сильно напугался, заметавшись, заорав. Он обжигался и боялся, что вот-вот и сам вспыхнет, словно спичка. Удалось развязать веревки. Голова уже кружилась от жара и от дыма. Вокруг все полыхало, выбраться наружу возможности не было. Но в самые опасные моменты наше тело способно на многое, дабы сохранить жизнедеятельность организма. Георг прорвался в подвал, скатываясь по ступенькам кубарем и, ныряя в источник. Он понимал, что вода тут итак никогда не остывает, а если огонь нагреет чан, то парень может свариться заживо... Но другого выхода не было.

– Георг! – Том бросился к другу, обнимая ослабленное тело. – А Билл? Вы нашли Билла? – оглянулся к мужчинам, но те лишь отрицательно покачали головой. Том был рад, что Георг смог уцелеть, но страх за Билла возрастал с каждой минутой.

– Он был с Кляйном... – хрипит Георг и отключается. Его тут же подхватывают чужие руки.

– Но Кляйн... – он оглянулся на труп бывшего одноклассника, который кто-то уже укрыл курткой.

– Несите его к машине, надо уезжать... Надо доставить вас в больницу! – Алекс проследил за мужчинами, которые перенесли Георга к транспорту. Но Том не думал уезжать, ему было необходимо найти Билла, без него никуда. Но время было не на его стороне. И с каждой минутой его организм слабел, не давая парню выбора.

– Не поеду! Надо искать Билла! – конечно, Том попытался возмутиться. Но даже он на краешке сознания понимал, что сейчас ничем тут не поможет. Алекс слишком долго искал сына, чтобы рисковать им сейчас. Да, Тому скорее всего придется принять тот факт, что Билл погиб, но не сейчас... Мужчина хотел увести сына как можно подальше, чтобы в момент, когда тело мальчишки будет найдено...

– Том, – голос дрогнул, – Том, тебе тут не место! Тут остаются мои люди! Сюда уже выехал отряд полиции и скорой помощи.

– Нет, я останусь тут! – ноги почему-то подкашивались, во рту как-то резко пересохло, а дышать стало сложнее, в один миг все вновь закружилось... Земля сменилась небом, а где-то совсем рядом раздался голос: «Мы последнего нашли!»

Tom ©

Это была невероятно красивая долина. Мы с Биллом шли, даже за руки не держались, просто о чем-то разговаривали и почему-то я чувствовал себя невероятно счастливым. Повсюду цветы, недалеко лес, в котором мы точно прогуляемся.

Но вот он толкает меня и я падаю прямо в траву. Конечно, ударяюсь, но молчу, улыбка ни на секунду не сползает с моего лица. Билл тут же садится на мой живот, тоже улыбается. Он невероятно красивый. Всегда.

– В тебе наверно совсем нет недостатков, да? – веду ладонями по его бедрам, по бокам, пальцами пробегаю по ребрам, Билли дергается.

– Их много, просто ты, влюбленный болван, не видишь их! – посмеивается, на секунду накрывая своими ладонями мои руки и тут же притягивая их к своим губам, целует. Я смотрю на него снизу вверх, наслаждаюсь его лаской. Малыш трется щечками и губами о мои руки, сжимает их в своих ладонях и почти мурлычет. Зачем-то согревает дыханием, хотя тут итак тепло.

– Но я твой самый большой недостаток... – почему-то волна небывалой тоски медленно расплывается в груди.

– Не говори ерунды, Том, – склоняется ко мне, – ты мой. Ты просто мой!

Я верю его голосу, прикрываю глаза и тихо всхлипываю. А он продолжает согревать меня своим дыханием. Его глаза блестят огнем, я влюблен в них, я влюблен в каждый его взгляд...

Я прикрываю глаза. Тяжесть его тела, его касания, движения, тепло... Я так хочу сказать ему, что я люблю... Хочу, чтобы он знал. И хочу открыть глаза, чтобы снова увидеть его. Но что-то не дает мне этого сделать...

– Ты мой... Ты просто мой... – я все еще слышал эхом его голос, но ощущение его присутствия исчезло.

А я все пытался сказать, что люблю, что мне от чего-то невероятно больно... Или стыдно. Я даже понять не могу, что чувствую, знаю только то, что люблю... И мне очень хочется донести это до Билла. Но больше нет приятного запаха цветов, я не чувствую под собой колкой травы и нагретой солнцем земли. Я пытаюсь ощутить его дыхание на своих ладонях, его тепло... Но ничего.

– Том...

Свет. Боль. Ярко. Сложно шевелиться. Где я...

– Спокойно, Том... Все хорошо, – боль в груди, а голос знаком, не могу до конца уловить интонацию, – Он очнулся...

Прикрываю глаза, ведь они начали слезиться. Свет слишком яркий.

– Том... Слава Богу...

Кто-то касается меня, но даже простое прикосновение причиняет боль. Снова пытаюсь понять, где я... И до меня теперь доходит... В больнице. Последние моменты перед обмороком... Я вспомнил. Во рту пересохло и горло сводит.

– Напоите его, только немного...

Голос холодный. Будто все так и должно быть.

А потом я вновь попробовал открыть глаза и увидел...

– Мама... – в этот же момент моих губ касается край стаканчика. Вода. В этот момент я понял, что у воды есть вкус.

– Тихо-тихо, милый, я тут... С тобой... – она тут же забирает стакан, не давая мне возможности напиться водой. – Все хорошо, главное, что ты в норме...

– Билл... – какого хрена мне так трудно говорить? В голове вечерний звон колокола наяривают.

– Том, сейчас главное, что с тобой все хорошо, что ты...

– Билл... – а голос набирает обороты, сердце все быстрее бьется.

– Ты ведь знаешь, что наш отец связался с Симоной, Том? Как ты можешь при мне о нем спрашивать?!

– Мама... – но сказать что-то еще у меня не выходит. Я прямо-таки чувствую, как веки мои тяжелеют, закрываются, и мое сознание снова погружается в темноту.

Миг и я снова смог открыть глаза. Только уже не было этого противного света, горел лишь ночник на небольшом столике у кровати. В другом конце комнате, в кресле, сидел человек. Спит?

– Эй... – опять пить хочется. Но в этот раз я прямо-таки чувствую, что сил во мне прибавилось, – Дайте мне воды!