– Придурок! – пинается Билл, когда Том пытается схватить его за ногу.

– Уйди ты от него... – Георг оттаскивает друга, скидывая его с кровати.

– Георг!!! – Том бьет парня ступней в живот, отталкивая от себя и психуя еще сильнее. – Ты лезешь не в свое!

– Ему нельзя нервничать!!! – орет в ответ Листинг, чувствуя, как уходят последние капли самообладания. – Почему ты не можешь просто забыть?

Они начали ругаться, громко орать друг на друга, посылая в далекие дали, и не сразу обратили внимание на то, что Билл не отвечает. Парень потерял сознание, а по бледной щеке ползла капля крови.

– Билл? – Том первым замечает неподвижного мальчишку.

– Твою ж... – Георг матерится и запрыгивает на кровать, разворачивая парня к себе.

– Что с ним?

– Не знаю. Я ничего не знаю. – с ужасом в голосе проговорил друг, отмечая про себя, что Билл потерял сознание, а кровь снова пошла носом...

Tom ©

Я вытащил тушу волка из дома. Тяжелая сволочь. И в домик возвращаться не хочу. Там Билл, что так и не пришел в себя. И Георг, который теперь не разговаривает со мной. Я сижу в снегу и мечтаю о том, что вот прям в эту минуту нас нашел отец. Он же ищет нас, да? Почему-то слишком долго. Неужели они с Симоной так увлечены поездкой, что забыли о нас? Мы ведь обещали позвонить им по прибытии в Берлин, но этого так и не случилось... Так ведь? Они должны были что-то заподозрить...

Внутри растет боль, и с каждой минутой я все сильней убеждаюсь в том, что мне лучше быть подальше от Билла. Лучше не подходить к нему совсем. В который раз я не смог совладать со своей внутренней истерикой и сорвался на нем. А ему все хуже. Георг не сказал ничего... Ну, да, и дело не только в том, что он не разговаривает со мной, дело в другом... Он сам не знает, что происходит с Биллом. И это пугает меня в сотни раз сильней, чем волки, что не переставая скулят и воют. Их тени мелькают за ближайшими деревьями, я слышу клацанье их зубов и понимаю, что в этот раз нам будет сложнее выбраться отсюда.

Дверь за моей спиной открывается и на улицу выходит Кляйн.

– Том, идем в дом...

– Проваливай.

– Замерзнешь. Если еще и ты заболеешь...

– С чего такая забота?

– Это не забота, а понимание того, что если еще и ты с ног повалишься, то всем только хуже будет.

– Что же ты не думал ни о чем таком, когда насиловал Билла?

– Кто тебе сказал, что я его насиловал?

– Не прокатит, Кляйн. Я не верю ни одному твоему слову.

– Глупый ты. Мне казалось, что ты умней будешь. Неужели ты не видишь, что Билл играет с тобой в игру, которую сам и затеял.

– Такая абстрактная ложь ни о чем конкретном не говорит.

– А ты представь, что все, что сейчас происходит – обман, красивая картинка, которую выгодно показывать тебе и Георгу, то, что тогда?

– Я не понимаю о чем ты. И я уже сказал, твои красивые речи не сработают.

– Разве ты не видишь, что он ведет тебя к расставанию... Каждый новый день все ухудшает вашу ситуацию. Ты ведь чувствуешь, что местами он сам тебя провоцирует. Ты ему больше не нужен... Знаешь почему? Потому что твои родители разводятся, а твой отец уже долгое время, за твоей спиной, встречается с его матерью. Том, тебя обвели вокруг пальца.

– Ты врешь... – внутри что-то происходит... Пальцы на руках трястись начинают...

– Он ведь не объясняет тебе причину нашего с ним поцелуя, так?

– Нет...

– Дело в том, что причина проста – мы с ним встречаемся. А ты лишний! Неужели ты в самом деле думаешь, что будь там что-то другое, он бы тебе не сказал? Не усложняй, Том. Все лежит перед тобой, все до боли просто. Его мать и твой отец сошлись, поэтому ему больше не нужно заботиться о материальной стороне их с мамой жизни. Поэтому он сейчас говорит о расставании. Он ведь даже ничего не отрицает, Том...

Я медленно прикрываю глаза и чувствую, как в горле что-то жжется, мучительно сжимается сердце.

– Прости, Том...

– Нет! Ты лжешь!

– Я больше ни слова не скажу, но вот увидишь, он расстанется с тобой сразу же, как только нас найдут! – Говорит и уходит.

Ну, не может этого быть... нет ведь?!

11 глава

Tom ©

Я не знаю сколько прошло времени, прежде чем я вернулся в хату. Больно. Господи, почему так больно? То, что сказал Кляйн... Я не верю. Не хочу верить, но... Что-то мне подсказывает, что он говорит... Говорит правду? Мои родители расстанутся? Из-за... Нет.

Георг сидел за столом, который пришлось перенести от окна... Сидит и пялится в свечу перед собой. Я опять сорвался на Билла. Знаю, что не должен был, но прав Кляйн – Билл меня провоцирует. В этом точно прав. И, скорее всего... Про родителей? Зачем о таком врать. Кляйн сказал, что мой воробышек попытается расстаться со мной, ведь смысла встречаться больше нет... Ибо мой отец и его мать сошлись. Бред, да? У меня крепкая семья. Просто Симона симпатизирует отцу... А еще у них много общего – дети геи. От этой мысли по лицу ползет скудная улыбка.

– Че такой довольный? – Георг возвращает меня с небес на землю, и по телу вновь ползут волны невменяемой боли... Или усталости.

– Георг... – сажусь напротив него, тянусь к кувшину с водой, – Подай мне чашку?

– Встань и сам возьми! – бурчит себе под нос, разглядывая пламя свечи.