Только теперь Георг в полной мере убедился в том, что врачу нельзя лечить своих родных, близких... Это просто невозможно, ибо переживаешь за них бешено. И сейчас молодой специалист не мог придти в норму, не мог мыслить разумно и решить, что же сейчас делать. Паника одолевала, казалось, что парень, который сейчас страдает у его ног, умрет вот-вот. И от этого становилось только страшнее. Билл выглядел слишком слабым, для человека, который сможет побороться за свою жизнь. А в таких условиях, при которых это все происходит... Вылечить Билла... Или хотя бы снизить его боль, было невозможно.
– Том! – первая слеза скользнула по его щеке, а он ведь так не хотел быть тряпкой, – Том, скотина ты такая!
Перед ним лежал юноша, глаза его уже давно закрыты. Волосы, что чернее кошки в темной комнате, лежали по обнаженным плечам, спадая каскадом на пол, пачкаясь в крови. Юное лицо было искажено гримасой боли, но, Билл уже потерял сознание...
– Том!
– Что ты орешь? – Кляйн материализовался из ниоткуда. – Пиздец... Что с ним?
– Где Трюмпер?
– Не знаю... Его нет.
– Как нет? Иди найди его...
Кляйн молча исчез, вновь оставляя парней наедине.
– Билл, что же ты такой проблемный... Каулитц! – шепчет, разглядывая лицо парня. Бледность кожи и темные круги под глазами, кровохарканье, температура... Что это? Симптомы чего? Георг не мог понять, знал, что ответ где-то рядом, но будто не мог за него уцепиться. Кровь из носа раз в несколько дней, потеря сознания, жар, озноб, боль в груди, что отдает в шею... Или наоборот?
– Его нигде нет... – Кляйн появился ниоткуда. Или Георг так ушел в себя, что даже не слышал как бывший одноклассник передвигается по домику в поисках Тома.
– Что значит, нигде нет?
– То и значит... И... Там одной пары лыж нет. Он, видимо, ушел...
– Куда ушел?
– В магазин за книгами! – фыркает, – Психанул, да пошел помощи искать, чего не понятно?
– Чего орешь-то?
– Что с ним? – кивает на Билла.
– Ничего хорошего. Принеси воды!
– Он ведь совсем слаб, да?
– Кляйн, ты придурок? Воды неси! И полотенце.
– И ты через раз уже дышишь... – приподнял бровь, глядя на растрепанного Георга.
– Ты в своем уме, тупица?! Неси воды и полотенце! – парень рявкнул, принимаясь поднимать бессознательное тело на кровать. Кляйн ушел на кухню, оставляя Листинга с Биллом. Второй вяло всхлипывал, внезапно вцепившись за руку Георга. – Тихо ты... – рваный шепот, вдох, – Все хорошо, Билли, все хорошо...
По впалой щечке ползла слеза, что только что скользнула со слипшихся ресничек. Георг схватил край одеяла и принялся стирать красные разводы с щек, шеи, плеч парня. Билл хмурился, раскрывая губы и как-то со скрипом вдыхая воздух.
– Кляйн, сука! – рычит, отходя от кровати и направляясь на кухню. – Что ты тут сидишь, придурок? Я тебя, что просил сделать?
По лицу парня ползла змеиная улыбка. Кляйн стоял у дивана и смотрел на красного от переживаний Георга. Смотрел так спокойно. Израненное ожогами лицо сейчас было похоже на демонскую маску: красные шрамы, кровоподтеки, корки кожи, что вот-вот отпадут, волдыри. Конечно, по большей части ранения уже заживали, но выглядело это все по истине жутко.
– Как же я ждал такого момента, – посмеивается, – Знаешь, Георг...
– Я тебя сейчас ударю, – несколько шагов по направлению к парню, – ты совсем головой ударился? Не понимаешь ничего? – взмахнул руками, тут же хватаясь за свою голову, – Один тупица схватил лыжи и поехал непонятно куда, второй – стоит тут и тупит!
– Все не должно было быть так... – тихо-тихо.
– Я жду не дождусь, когда этот ушлепок Трюмпер приведет помощь, и я его покалечу!
– Совсем не так... – голос его был тих, но интонация...
– Что? Ты че там бормочешь? Вы все втроем меня с ума сведете, честное словно. Никаких нервов не хватает!
Кляйн отвернулся к камину, поглаживая обивку старого дивана и спокойно произнес:
– Все дело в том, что я ненавижу Трюмпера.
– Ну, еще бы тебе его любить! Так, мне не до болтовни с тобой, там Биллу совсем плохо! Хватит распускать нюни, вали вниз за водой! В тазик или ведро!
Георг развернулся и пошел к занавеске, пропуская мимо ушей слова бывшего одноклассника. Он слишком переживал за Билла и за придурка Трюмпера, нежели за какие-то жалкие шептания навозного жука. А зря.
Молодой врач погладил Билла по лбу, сгоняя капли пота. С телом брюнета творилось что-то непонятное. А Листинг так и не мог сообразить, что с ним... Единственное, что он знал точно – Билла надо вывозить как можно скорее. Иначе...
– Кляйн! – и ответом ему была тишина хаты и вой вьюги за окном. – Ты меня разводишь? – он вновь оставил Билла и вышел за штору...
Удар. Боль. Темнота.
***
Он пришел в себя не сразу. Где-то недалеко потрескивали сучья в камине, кто-то ходил по комнате. Чужой голос эхом разносился по сознанию. Когда Георг попытался открыть глаза, то столкнулся с тяжестью собственных век и болью в затылке, что отдавала в виски. Несколько минут он прибывал в состоянии тумана, плохо ориентируясь в пространстве, и не сразу вспомнил, где он находится.
– Приходи в себя, Георг... – первое, что он услышал более отчетливо и разборчиво. – Пропустишь все веселье... Как думаешь, Билл вкусный? Волкам понравится?
