В ту ночь мне пришлось отступать, без возможности взять инициативу на себя. Мои руки были связаны тем, что, бейся я в полную силу, дом основательно бы разрушили, чего нельзя было допустить.

Когда меня загнали на второй этаж, где находилась спальня твоей матери, я застал еще пару церковников с клинками, испробовавшими крови моего отца и матери. С ними был один ментальный маг, державший Кристара на руках. В тот момент битва была проиграна. Арнора приказала не убивать ребенка, а в целости доставить к ней. Церковники не были удовлетворены моей капитуляцией и оставили на память парочку шрамов, — Фардн тронул свою маску кончиками пальцев. — Я был бы рад, если бы это была единственная потеря той ночи. Я винил в этом погибших родителей: слабость отца и матери, не сумевших защитить внука. Но истинным виновником был я сам и мое безрассудство, из-за которого я потерял сына и подвел магов, рассчитывавших на меня. Но я не мог рисковать жизнью Кристара, не столько как моего ребенка, сколько наследника силы Первого мага. Я не имел права предать подаренную мне жизнь и из-за боязни оказаться недостойным только все испортил.

Фардн запустил пальцы в волосы. Воспоминания тяжелым грузом упали на плечи мужчины, возвращая его в далекие годы, свитые из тревог и терзаний.

— Прости, я не совсем понимаю, — тихо произнесла Оника. Девушке было больно видеть потерявшего свою стойкость и спокойствие отца, но она знала, что лучше покончить со всем неизвестным сейчас, чем потом вновь бередить старые раны.

— Сайл рассказал тебе о Проклятии Сохранения, лежащем на нашей семье?

— Я впервые слышу о подобном, — Оника отрицательно покачала головой.

— А сама ты не думала, почему по прошествии стольких лет, как было так и осталось только две ветви, оставленных Первым магом? Почему его кровь не перемешалась в сотнях рожденных детей и не наполнила жилы каждого второго мага на материке? Почему есть только два наследника его дара? — Фардн взглянул на застывшее в непонимании лицо Оники и горько усмехнулся под маской. — Не знаю, вышло это случайно или по задумке Первого, но Проклятие Сохранения существует для того, чтобы уберечь силы только в одном представителе каждой из ветвей. Пронести ее в первоначальном объеме сквозь века и не дать угаснуть. Сама идея хороша, но то, каким способом это достигается, и заслужило право быть названным истинным проклятием.

Когда у последнего обладателя дара Первого рождается первенец, он становится новым носителем силы рода, которую он так же передаст своему ребенку в будущем. После рождения дочери и сына Первого ни в одной из ветвей рода не рождались двойняшки. Произойди так, и без того разделенная на двое мощь уменьшилась бы еще в половину. И Проклятие Сохранения не позволяло этому случиться. Но в семье всегда мог родиться второй ребенок, еще один наследник Первого мага, к которому перешла бы часть силы первенца, ослабив того. Его дети, внуки и правнуки уменьшили бы мощь рода еще больше. Проклятие Сохранения решало и эту «проблему».

Второго ребенка ждала одна участь: в детские годы быть сраженным страшным недугом, неподдающимся лечению и уносившим жизнь за считанные дни. Впрочем, были случаи, когда болезнь отступала и оставляла жизнь, сделав тело бесплодным. Таким образом, лишнее ответвление от рода Первого обрубалось на корню. Увы, некоторые рожденные вторыми в семье обладали невероятной силой. Они справлялись с болезнью, и им даже удавалось зачать ребенка. Родившееся дитя неизменно умирало к шести годам от все того же недуга, который на этот раз не спешил с расправой и мог мучить тело и душу месяцами. Это было последнее и неоспоримое слово Проклятия Сохранения.

Ты сейчас думаешь, что я рассказываю тебе это, как еще одну нелицеприятную тайну нашего рода, но для меня это значит куда больше, к сожалению. Моя мать была вторым ребенком в семье.

— Но как это возможно?! — Оника тряхнула головой, и налетевший из сумрака пещеры ветер спугнул языки пламени, прижимая их к земле. — Прости.

— Это случилось не с благословения небес. Первой в семье была моя тетя, ГАрия, и она стала сильнейшим магом, родившимся в нашей ветви, за последние пять поколений. Ей был подвластен огонь и камень. Она грозилась подчинить остальные две стихии и очистить имя укротителей стихий, избавить магов от гнета Церкви. За все поколения никому не удалось стать магом более, чем двух стихий, но Гарию это не останавливало. Она превзошла своего отца и мать еще в двенадцать лет, а когда ей было пятнадцать, родилась моя мать. В тот день Гария возненавидела своих родителей. Она не понимала, почему они не убили ребенка еще в чреве матери, чтобы избавить от ожидавших его мучений. Гария поклялась, что в тот день, когда Проклятие Сохранения унесет жизнь ее сестры, она позаботится о том, чтобы родители разделили участь своего дитя.

Когда моя мать еще в раннем детстве слегла от болезни, семья со смирением ждала исхода, понимая, что Гария сдержит данную клятву. Даже имей они силы противостоять ей, они не имели права навредить наследнице Первого мага. Но младшая сестра Гарии поправилась и благополучно достигла девятнадцатилетия. Она так и не ощутила силы укротителя стихии: до болезни магические способности не успели проявиться, а после они были навеки скованы. Гария успокоилась, зная, что теперь ее младшей сестре ничего не грозит, и она проживет долгую жизнь, пока старость не возьмет свое. Она оставила дом, отправившись в долгое путешествие, где надеялась обрести новую силу и верных соратников. Ее мир рухнул вновь, когда, возвратившись домой, она обнаружила свою сестру с новорожденным младенцем на руках.

Гария назвала мою мать самовлюбленной эгоисткой и в порыве гнева чуть не убила отца ребенка. Он был неплохим огненным магом, но с Гарией сравниться не мог. Она отказалась когда-либо еще приходить в наш дом, не желала видеть, как угасает жизнь безвинного дитя. Но помнится мне, я всегда ощущал рядом с собой ее присутствие, чувствовал, что она наблюдает издалека. Как-то, когда я еще был ребенком, во двор, где я играл, забрались грабители, охотясь за богатой добычей. Я помню спину появившейся женщины, и ее длинные темные волосы. Она посмотрела на меня через плечо и с презрением сказала: «Убирайся отсюда».

Когда мне пошел пятый год, Проклятие Сохранения вступило в свою силу. Все началось с ночных кошмаров и головных болей, перекинувшихся на все остальное тело. Тогда было теплое мягкое лето и меня часто выносили во двор, в надежде, что организм сможет справиться. Моя мать отличалась особой легкомысленностью, полагая, что свежий воздух и солнечный свет — панацея от Проклятия. Она даже поверила в чудо, когда нашла своего сына, давящим камни в ладошках и строящим из их крошек замок.

Но чуда не было. Позже Гарию обнаружили с вонзенным в сердце клинком. Она убила себя, надеясь, что сила Первого мага, потеряв своего носителя, переметнется к самому младшему из живущих наследников ветви. Такого никогда не случалось, но Гария решилась отдать собственную жизнь ради небольшого шанса сберечь мою. И ей это удалось, как видишь.

Поэтому я и дал начало восстанию укротителей стихий. Я хотел быть достойным силы Гарии и воплотить в жизнь ее мечту об освобожденных от метки Проклятого магах. Но на деле вышло, мягко говоря, так себе.

Оника с нескрываемым сожалением смотрела на отца, пытаясь представить боль, что разъедает его сердце. Фардн молчал, сказав все, что хотел и, не видя смысла в других словах.

— Прости, но почему и я, и Кристар все еще живы?

— В вас слилась кровь двух ветвей — разделенная сила Первого мага стала едина, и тут же раздвоилась. Конечно, мог родиться и один ребенок, вобравший в себя всю мощь до последней капли, но судьба рассудила иначе, явив миру двойняшек, как и две с лишним тысячи лет назад, когда сила Проклятого перешла к его сыну и дочери.

Оника кивнула, водрузив на место последний камешек понимания истории и законов своего рода.

— Мне жаль, что наша семья оказалась расколотой на кусочки с самого начала. И, чтобы не говорил Дэрк, я уверена, рядом с тобой из меня не выросло бы избалованной капризной принцессы. Потерянных лет не вернешь, но я сделаю все возможное, чтобы вернуть Кристара и закончить эту горькую главу нашей жизни.