— Такого никогда прежде не случалось, — Фьорд посмотрел на свои руки, принесшие жестокую смерть нескольким людям.

— Молись, чтобы не произошло вновь. Для пробуждения безумия огненной стихии нужны сильные чувства. Кому-то достаточно и того, что займут его место за обедом, а кому-то понадобятся вещи весомее.

— Как ты можешь так легко воспринимать чужую смерть? Пусть и мерзавца, но неужели твоя рука не дрожит? — Фьорд смотрел на любовно высеченные лунным светом черты лица Люфира, на котором не было и тени печали.

— Не дрожит. Ты же не устраиваешь трагедии, убивая пещерного паука.

— Как можно сравнить зверя и человека?

— И, правда, как? — насмешливо ответил Люфир. — Зверь убивает для пропитания и защиты потомства, а человек, зачастую, забавы ради.

— Что ж, тогда глупо спрашивать, помнишь ли ты первого, кто пал от твоей стрелы.

— От чего же? Я помню. Это был новичок в Ордене. Маг огня, как и ты. На задании он поддался безумной воли пламени и напал на своих. Тогда его жизнь завершилась, и больше он ни для кого не представлял угрозы. А теперь ляг и спи.

Фьорд недовольно скривился, но послушался, укладываясь на нагретой накидке. Юноша старательно гнал из сознания кричащего Сорро и ревущее пламя, в котором он различил собственный смех.

С рассветом маги позавтракали и продолжили свой путь под покровом угрюмого молчания. Люфир повязал на лбу ленту, чтобы скрыть метку Проклятого от случайных встречных. Фьорд больше не тренировался во время коротких остановок — в этой части Огнедола следовало соблюдать предельную осторожность и не прибегать к демонстрации магических способностей. Но огненный маг был только этому рад. Сила огня стала пугать его.

Пять дней ушло на то, чтобы добраться до деревни, где жила семья Фьюриен. Маги старались держаться подальше от дорог, но время от времени они слышали скрип телег и ругань торговцев, угодивших колесом в канаву. Люди готовились к скорой зиме, спеша запастись провизией и продать излишки.

Оника смотрела на уютно устроившуюся в дали деревушку и думала о совсем близкой встрече с родными. Она оставила дом, когда летнее солнце щедро разливало свое тепло по просторным улочкам, а вернулась с холодными осенними ветрами, бесстыдно срывающими одежды с деревьев.

Маги дождались наступления темноты, чтобы не привлекать лишнего внимания к себе, порядком замерзнув среди камышей, обступивших старое озеро. Стоящий на отшибе деревни особняк Фьюриен с сумерками оброс тенями окружавших его деревьев.

Оника провела спутников в дом, воспользовавшись черным ходом. Во всем первом этаже горел свет, словно хозяева знали о визите поздних гостей. Фьорд и Мелисса озирались, восхищенные внутренним убранством особняка. Резная мебель из редких пород дерева и яркие картины, украшавшие стены; кухня, в которой оказалась четверка, была вымощена начищенной до блеска плиткой.

— Этот дом принадлежит твоим опекунам? — шепотом спросила Мелисса, коснувшись пальцем пузатой вазы, одетой в золотистую роспись.

— Нет, моей семье, — Оника обернулась к спутникам и улыбнулась, пожав плечами на немой вопрос в глазах Мел и Фьорда. Им давно стоило перестать удивляться, в очередной раз узнав, что Оника не была с ними откровенна.

Улыбка исчезла с лица девушки, когда в комнату вошла Орлея, сопровождаемая Сайлом. Волосы женщины были забраны в высокий пучок, а взгляд сулил неприятности. Сайл застрял в дверях за спиной супруги, обрадованный возвращением внучки в целостности и сохранности, но не имевший права сказать ни одного приветливого слова, пока Орлея не выскажет свое мнение о побеге Оники.

— В нашем доме всегда рады твоему визиту, Люфир, — губы Орлеи растянулись в доброжелательной улыбке, лучник вежливо поклонился в ответ. Когда женщина, будто вовсе не заметившая неловко замерших в углу Фьорда и Мелиссу, обратила свой взгляд к Онике, девушка вся сжалась под напором двух беспощадных зениц. Если в серых глазах Люфира девушка чувствовала отстраненность дрейфующей в океане льдины и очарование инея, усеявшего деревья и траву, то глаза Орлеи Фьюриен обещали скорую встречу со сметающим все на своем пути айсбергом.

— Самое время объясниться, Оника, — холодно сказала Орлея, сложив руки на подоле платья из темно-синего бархата.

Оника собрала из закутков памяти все те моменты, когда ее переполняли вопросы без ответов и обида на родных за то, что те ни словом не обмолвились об отце и брате. Разбуженное недовольство придало девушке сил выдержать давление Орлеи.

— Невежливо не представить вам моих друзей. Это Мелисса — маг камня, и Фьорд — огненный маг-отступник. Наш путь еще не закончен. Но сейчас я здесь, чтобы поговорить об отце, — Оника не без удовольствия отметила перемену во взгляде Орлеи, вызванную ее словами. Женщина отступила, на ее лице появилась улыбка легкого замешательства.

— Я не могу оставить гостей без сытного ужина, — Орлея в одно мгновение ожила, превратившись в подвижную женщину в летах, суетящуюся вокруг визитеров. — Пройдемте со мной. Люфир, будь добр, помоги друзьям устроиться со всеми удобствами.

— Оника, — тихо позвал внучку Сайл, пока маги обменивались непонимающими взглядами. Фьорд все не мог прийти в себя после того, как Оника так легко выдала тайну о его силе мага. Только спокойствие Люфира не дало юноше окончательно впасть в отчаяние.

— Здесь не нужно бояться ни Церкви, ни Ордена Смиренных, — заверила товарищей Оника, покидая комнату вслед за Сайлом. — Можете спокойно отдохнуть. Никто не нарушит покой гостей дома Фьюриен.

Огонь полыхал в камине библиотеки, наполняя помещение уютным теплом. Шторы на окнах были задернуты, а дверь плотно закрыта.

Сайл сидел в кресле у камина и, погрузившись в глубокую задумчивость, курил трубку. Оника терпеливо ждала, когда же дедушка начнет говорить. Сайл, в отличие от супруги, отличался мягким и легким нравом, безнаказанно позволявшим другим вольности в поведении. За это и многое другое Оника уважала Сайла Фьюриена и старалась не злоупотреблять его лояльностью.

— Значит, ты встретилась с Фардном, — голос Сайла оборвал долгое молчание.

— По счастливой случайности.

— Счастливой? Я рад, что эта встреча не огорчила тебя, — Сайл выпустил круг белого дыма, поплывший к потолку.

— Встреча — нет. Огорчила паутина тайн, опутавшая нашу семью. Мать, отец, брат — как много еще осталось несказанного?

— Довольно много, чтобы попросить у тебя за это прощения.

— Не стоит, дедушка, я всего лишь хочу узнать все от начала и до конца. Поэтому я здесь. Отец просил поговорить с вами, прежде чем я вернусь к нему.

— Достойный поступок, позволить мне открыть тебе все, тогда как он и сам мог это сделать. Это его пресловутое благородство не убывает с годами. Что ж, мне не ведомо, что ты уже знаешь, поэтому я расскажу тебе историю от начала и до конца.

Сайл вдохнул горьковатый дым и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза, погружаясь в события далеких дней.

— Связь твоей матери и Фардна была воспринята отрицательно каждой из семей. Мы считали, что подобный союз неуместен и влечет за собой целый обоз неприятностей. Не буду скрывать, что не раз делались попытки помешать их отношениям. Как же мы были самоуверенно глупы, наивно полагая, что в наших силах остановить этих двоих на пути к единению. Все, что нам следовало делать, так это позаботиться о плодах любви моей дочери и Фардна. Увы, мы поняли это слишком поздно. Кто знал, что наша попытка противиться мирозданью, приведет к столь горьким последствиям.

Твое с братом рождение ознаменовалось началом восстания магов. Конечно, не без участия еще совсем юного Фардна. Укротитель огня и камня, он был великолепен в бою, горяч и в тоже время рассудителен. За всю свою жизнь я не встретил никого, кто был бы настолько же искусным магом, как твой отец. Даже в те годы его умения стояли выше всяких похвал. Увы, этого было мало. Восстание провалилось в тот же день, когда и началось: захлебнулось в крови многих невинных людей и талантливых магов. Одними из жертв той ночи стали родители Фардна.