Алекс, почувствовав, что за ней опять началась охота, взорвалась.

— Нет! Я не хочу сидеть с тобой рядом. Если ты будешь приставать, я при первой же возможности пересяду на другой самолет.

— Трусиха! — сказал Рис.

Алекс сжалась. Она думала, что вела себя очень храбро.

— Я не… Я не трусиха.

— Конечно, трусиха. Ты сбежала во время нашего медового месяца и потом старательно пряталась. И не только физически, ты и психологически пряталась от меня. Каждый раз, как только я собирался поговорить с тобой, ты заставляла замолчать, отказываясь слушать.

— Не вижу смысла слушать твою ложь, — сказала она.

Рис сильно сжал ее руку.

— Я никогда не врал тебе.

— Ты… ты же сам сказал, что никогда не любил меня, — запинаясь, произнесла она.

— Я говорил тебе правду. Я думал, что любовь должна быть иной, нежели чувство к тебе. Даже находясь с тобой долго рядом, я не считал это за любовь. Она пришла в тот самый момент, когда ты стала угрожать, что бросишь меня. Именно тогда я понял, как много ты для меня значишь. Когда же ты ушла, и мне не удалось тебя отыскать, я был полностью раздавлен. Тогда-то я и почувствовал, какой пустой стала моя жизнь без тебя. И если я не верну тебя, то она такой и останется.

Его глаза, не отрываясь, смотрели на нее.

— До этого я не знал, что такое любовь, Алекс. Теперь все перевернулось. У меня голова идет кругом от желания быть с тобой. И я готов отдать жизнь ради того, чтобы мы были вместе.

Алекс растерянно смотрела на него. Таким она его еще никогда не видела. Рис не относился к тому типу мужчин, которые обнажают свои чувства. Его нынешнее поведение заставляло ее в глубине души верить ему. В ее сердце произошел какой-то сдвиг, эмоции, загнанные глубоко внутрь, стали медленно искать выход.

— А что ты скажешь о месте Тодда? Как я могу поверить тебе? — недоверчиво, и все же колеблясь, спросила Алекс.

Рис схватил ее за руку.

— Сколько раз тебе говорили, что место работы не имеет никакого значения. И если оно считается отправной точкой нашего брака, то зачем же мне нужно было врать тебе после свадьбы, что я всегда любил тебя? Разве я рисковал чем-нибудь, говоря тебе правду?

Алекс смотрела на него, чувствуя, что еще чуть-чуть, и она поверит ему. Но ведь ей пришлось хлебнуть столько горечи за минувшие недели.

— Возможно, ты говоришь правду. Возможно, мое отношение к тебе и заставило тебя влюбиться. Твоя приманка весьма лакома, — сказала она ядовито. — Но она запоздала, потому что я больше не люблю тебя, Рис. — Она сделала попытку улыбнуться. — Все выглядит как парадокс — ты влюбился в меня, когда я тебя разлюбила.

— Я не верю этому, — воскликнул Рис без тени сомнения в голосе.

— Ничем не могу помочь, — ответила Алекс. — Так уж произошло, и это правда.

Продолжая держать ее за руку, он сказал:

— Хорошо. Допускаю, что ты так думаешь. Но я уверен, что это просто способ защиты, с помощью которого ты хочешь убедить себя. Ты очень-очень долго любила меня, Алекс. И не можешь моментально измениться.

— Увы, так случилось.

Рис посмотрел на нее и медленно растянул в улыбке губы. В глазах у него засверкали искорки надежды.

— Тогда я заставлю тебя вновь влюбиться.

Алекс почувствовала, как дрогнуло у нее сердце.

— Ты просто потеряешь время.

— Иногда я думал об этом. Но что может быть прекраснее, если я потрачу время на то, чтобы твердить моей жене, как сильно я ее люблю.

— Я не… я не жена тебе больше, — сказала Алекс.

Неотрывно глядя ей в глаза, он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.

— О, ты моя сладкая. И всегда будешь ею. Ты только моя, Алекс. Я никогда тебя не отпущу.

Он извлек из кармана кольца и, сильно прихватив ее руку, надел на пальцы.

Алекс вспомнила тот торжественный момент, когда он надевал их в соборе. Теперь же, сопротивляясь биению своего глупенького сердца, она сказала:

— Хоть ты почти насильно надеваешь мне кольца, тем не менее, знай, что я не изменю своего отношения к тебе.

— Перестань, тебе они нужны. Видишь ли, я зарезервировал для нас охотничий домик. Там мы будем вместе. Домик записан на имя мистера и миссис Стирлинг.

На этот раз сердце ее забилось быстрее, а тело пронзила сладкая дрожь, поскольку она знала, что значит быть вместе. Он будет любить ее снова, и она не сможет сопротивляться их близости, не сможет отказаться от любовного наслаждения. Алекс уже была готова открыть рот, чтобы возразить, как из кокпита раздались громкие голоса, и в салон вбежал бледный как полотно Мартин.

— Мартин, что случилось?!

— Это не моя вина, — выкрикнул он. — Я не знал, что внутри игрушки находится магнит. Я не знал, что из-за этого мы заблудимся.

Они смотрели на него, онемев от удивления, потом Рис быстро вскочил.

— Конечно, ты не виноват. Иди сюда и садись с Алекс, а я пойду посмотрю, смогу ли я чем-нибудь помочь.

Алекс обняла мальчика и растерянно глянула на Риса. Он обнадеживающе улыбнулся, прошел вперед и захлопнул за собой дверь. Кажется, прошла целая вечность, пока он показался в салоне вновь. Он улыбался. Однако Алекс заметила, что возле рта у него залегли глубокие складки.

— К сожалению, — сказал он, — игрушка Мартина сыграла с нами злую штуку. Магнит повлиял на аэронавигационные приборы. Но сейчас мы вернулись на заданный курс. Пилоту пришлось немало потрудиться, чтобы получить нужный радиосигнал и по нему выверить все показатели. Потеряно много времени, и наша посадка произойдет значительно позже, чем предполагалось. Вот и все.

Только спустя несколько минут Алекс почувствовала страх, но ничем себя не выдала, боясь испугать мальчика. Посмотрев в иллюминатор, она увидела, что самолет летит над нескончаемым лесным ковром, только кое-где попадаются неширокие проплешины. Солнце еще продолжало светить, но скоро, очень скоро должна была наступить темнота.

— Что-то есть хочется. Найдется здесь что-нибудь пожевать, — сказала она, повернувшись с улыбкой к Мартину.

— Я купил несколько плиток шоколада в Джуно, — сказал Мартин, продолжая чувствовать себя виноватым. — Я купил его специально для рыбалки.

— Вот и замечательно. Давай, посмотрим, что ты приобрел.

Они поделили плитку, затем сыграли в карты, стараясь расслабиться после пережитого напряжения. Вдруг дверь кокпита распахнулась, и Тодд позвал Риса.

Стало совсем темно. В салоне зажегся свет. Мартин ухватился за руку Алекс. Она успокаивающе потрепала его за плечо и обняла, видя, что он вот-вот заплачет.

— Это все моя вина, — шептал он.

Когда Рис вернулся, она не могла не заметить, как изменилось выражение его лица, хотя он старался держаться спокойно.

— Возможно, придется сделать вынужденную посадку. Мы должны к ней подготовиться. Мартин, начнем с тебя, — сказал он.

Алекс считала, что Рис только пристегнет мальчика ремнем безопасности к креслу, но он принялся закутывать его в одеяла и спальные мешки, которые находились на борту. Теперь она поняла, что посадка грозит им большими неприятностями.

— Вот и пришла твоя очередь, Забияка.

Рис плотно завернул ее в одеяла, положил на сиденье подушки.

— Нет, возьми себе все остальное, — запротестовала она.

— Ты опять принимаешься за возражения? — строго сказал он. — Вижу, с тобой мне придется хлебнуть немало горя. Наверное, его хватит на всю оставшуюся жизнь.

Внезапно оба поняли, какой зловещий смысл прозвучал в его последней фразе. Рис выглядел обеспокоенным, но наклонился и поцеловал ее так, как целует мужчина, который предполагает, что делает это в последний раз.

— Любовь моя, — прошептал он. — О, Алекс, ты не представляешь, как бесконечно я люблю тебя.

Двигатели самолета зачихали, и машина дала сильный крен. Рис схватился за сиденье, но не попытался сесть. Алекс с ужасом взглянула в иллюминатор и вскрикнула.

— Смотри! Там огни. Вон там, слева. О, они приближаются.

— Я пойду и скажу им. Может быть, они их не заметили.