За дверью палаты возникло какое-то волнение, было похоже на то, что кто-то не пускал кого-то внутрь, а этот кто-то, невзирая на преграду, не оставлял попыток войти. Шум, возбужденные голоса усиливались, и врач подал знак санитарам выяснить, в чем тут дело. Через секунду в комнате появились Фиджи и Кертис, оба заметно раздраженные, но старательно сдерживающие рвущееся наружу негодование.

- Могу я попросить уделить мне несколько минут вашего времени, Ваша Светлость? - после холодного обмена приветствиями, обратился к герцогу Кертис Метман.

- Не думаю, что сейчас это уместно, - отозвался Норус. - Нам не о чем говорить с вами, господин Метман.

- Думаю, что вы измените свое мнение, герцог, - чуть усмехнулся Керт, - взгляните вот на этот документ. Ну-с, что вы теперь скажете?

Герцог нахмурил брови и заметно побледнел, впервые выказав на бесстрастном лице человеческие эмоции.

- Где можно здесь поговорить наедине? - ледяным тоном обратился он к врачу. Тот дал распоряжение санитару проводить посетителей, и все трое покинули палату.

"Что это значит, Фиджи?" - одними глазами спросил я у своего друга. Он не ответил, лишь ободряюще улыбнулся. Оставшийся в палате супруг герцога, Его Светлость Ирмар заметно расслабился и смотрел на меня теперь совсем по-другому, - с интересом, волнением и явно сквозившим во взгляде сочувствием.

Кертис Метман

- Теперь ты понимаешь, что это за люди? - заключая короткий рассказ, спросил я у полицейского лейтенанта. - Если мы проиграем, и герцоги заберут Юби с собой, его ждет такая же трагическая судьба, как и у его родителя.

- Но разве все настолько страшно? - Фиджи Дэзи все еще не понимал до конца сложившейся ситуации. - Юби свободный человек, предприниматель, он не какой-то там бесправный и зависимый омега, и может сам решать свою судьбу. Законы...

- Этим вельможам на законы наплевать, - теряя терпение, повысил голос я. - Они привыкли жить в этом мире по своим собственным! Я понимаю, ты идеалист, и в вашем тихом и спокойном городке давно уже не бушуют никакие страсти, но здесь совсем иное дело. С этими людьми надо действовать иначе. Или поставить перед фактом, типа брака, или прижать к стене тем, чего они боятся. И именно это я и попытаюсь сделать. Черт, я был полным идиотом, когда согласился подписать бумаги на развод! Сейчас бы ничего этого не случилось, но теперь я больше не супруг Юби и не имею на него никаких прав, а значит, не могу и защитить, используя законные основания!

Как я и думал, возле больницы уже стоял лимузин с гербами дома Эмберов, за ним еще один, моего кузена. Явились, коршуны, не запылились!

- Пошли, быстрее, - поторопил я лейтенанта, - все родственнички уже тут как тут. Организуй своих людей, вызови побольше журналистов, на случай, если мой план сорвется. Помни, что эти вельможи больше всего боятся гласности. На это и поставим козырные карты!

У двери палаты Юби - люди герцога, чуть дальше альфы из Шампура. Нас попытались не пустить, но шампурцы вступили в противоборство и завязалась потасовка, какой, наверно, стены этой провинциальной больницы не видели с времен основания, то есть никогда. Из двери вышел санитар, за ним второй, эти дюжие молодцы тоже умели отлично драться, и в результате всех этих действий мы с Фиджи все-таки сумели проскользнуть вовнутрь.

Ну точно, не ходи к гадалке, вся картина налицо. Юби взволнован и растерян, Реннис взбешен, доктор весь пышет гневом, а эти "любящие" дедушки невозмутимо гнут свое. Сейчас расстрою ваши радужные планы, Светлости мои, недолго вам осталось тут хозяйничать, единолично решая судьбу моего бесценного мальчика!

***

- Итак, мне больше нечего сказать, - с удовлетворением наблюдая за дергающимся веком Его Светлости, заключил я. - Оставьте Юби Канхара в покое, иначе я передам все эти материалы прессе. Чем это вам грозит, вы знаете не хуже меня. На Юби вы не имеете никаких прав, несмотря на то, что в его жилах течет ваша кровь. Он вырос в других условиях и в другой среде, он сам всего достиг, став самым

перспективным молодым предпринимателем запада. Вашей заслуги в этом никакой!

- Зачем вам это нужно, господин Кертис? - глухо спросил герцог Норус. - Вы развелись с лордом Эмберским и ваши пути навсегда разошлись. Какое вам дело до нашего внука, что вы решились противостоять мне так решительно?

- Я знал и уважал отца Юби, Лью Канхара. Он был умным, смелым, решительным человеком. И бесконечно несчастным. Таким сделали его вы, его родитель, вы бросили его в настоящий ад, не дав даже мизерного шанса на свое прощение. Да, собственно, он ничего не сделал настолько плохого, чтобы вы прощали его. Это вам надо умолять Богов простить ваш грех перед сыном, вам надо каяться и страдать от тяжести содеянного. Юби не заслужил того, чтобы вы ввергли его в такие же страдания, как и лорда Лейдена-Мирина, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы помешать этому.

- Как вы смогли узнать все эти тайны прошлого, господин Метман?

- Все тайное рано или поздно становится явным. Слышали такую истину, Ваша Светлость? - горько усмехнулся я. - Вы причинили людям слишком много боли, вот потому они и не захотели хранить в секрете ваши преступные деяния. Я все сказал. Мне больше нечего добавить. Надеюсь, вы сегодня же покинете Сираками и навсегда забудете о Юби Канхаре. Прощайте, герцог Норус.

- Одну минуту, подождите. Скажите, вы же знаете, что стало с нашим... старшим внуком. Альфой? Где он сейчас, с ним все нормально?

- У вас большие возможности, герцог, вот и употребите власть и влияние не на интриги, а на поиски своего внука, того самого, у которого вы все отняли, - и жизнь, и родителей, кого обрекли на нищету и одиночество.

- Но вы ведь знаете, где он сейчас?

- Зачем он вам, этот ребенок? Для продолжения угасающего рода, как и Юби? Чтобы гнобить его свободу, диктуя свою волю? Найдите его сами и спросите, а хочет ли он этого всего? Простит ли вам свою тяжелую жизнь, полную лишений? Если он сам захочет, вот тогда и будете решать со свадьбой и потомством...

***