- А он у нас чувствительный милашка, - восхитился Олег, двигая ладонью вверх-вниз по моему интимному органу, которого кроме хозяина никто ни разу не касался. - Давно мечтал такого поиметь!
- Не торопитесь, парни, он ведь девственник, - предупредил Иван. - Если хотим его надолго в наш кодляк, то важно не спугнуть... Он, между прочим, хорошо дерется, так что рискуете и схлопотать, если не будете с ним осторожны.
- Да ладно те, Иван, не ссы, не одного тут окрестили в нашу веру, - похохатывая, отозвался Олег, захватывая в горсть мой девственный ствол, - счас будет Шмаровозик ныть и плакать подо мной от счастья, вот увидишь!
Не знаю, можно ли назвать "неторопливым" или "осторожным" то, что они делали со мной. Я был истискан, исцелован и отсосан, весь перемазан в сперме, распят на столе и изнасилован, причем неоднократно. Ну, изнасилован, возможно, слишком грубо и неточно сказано, но совершенно добровольным это действо тоже обозвать нельзя.
Гремучие мужские поцелуи оказались неожиданно приятными и бросили все тело в позорную дрожь, которой сдержать я не умел, покусывание сосков заставило напрячься и застонать, первый в жизни минет взорвал лавой блаженства и через несколько минут я бурно кончил прямо парню в рот, сгорая от неведомых мне раньше страстей. Все эти действия меня ошеломили, но не вызвали какого-нибудь страха или неприятия, а только неловкость и смущение, но вот когда меня разложили на столе пятой точкой вверх, широко развели ноги и пришпилили в этом положении, не позволяя дергаться, а Олег начал пристраиваться сзади к моей густо смазанной дырке своим твердым железным членом, причем немаленьких размеров - вот тут я запаниковал всерьез. Рыпнулся дернуться и оттолкнуть парней, но мне не дали даже шевельнуться, нутро пронзила боль, но даже поорать не смог - рот тут же залепили чьи-то губы, меня немного приподняли над столом, кто-то возил мне по соскам и уговаривал не напрягаться...
Боль продолжала мучить, но к ней непостижим образом примешивалась толика кайфа. Губы ласкали и уже не залепляли рот, а бусины сосков так чутко отзывались на касания чужой ладони... Потом почувствовал, что член мой сжали ласковой рукой, лизнули языком и весь забрали в рот - и успокоился, потом поплыл, растекшись жидкой лавой. Я сам не понял, как расслабился, и вот тогда действительно стало не очень больно...
- Ну, Серж, ты жив? - спросил Иван, на миг отпуская из ошеломительно приятного захвата мой рот. Оказывается, именно он меня целовал, отвлекая от боли первого раза. - Сейчас передохнем и сменимся, второй раз будет лучше...
После всех этих "лучше" я не мог сидеть нормально целую неделю, ужасно чувствуя себя не столько физически, сколько морально. Мне казалось, что в классе все догадываются о причинах моего недомогания и пофыркивают украдкой, совсем забыв, что с помощью Ивана отменно накостылял самым наглым из одноклассников, чем заслужил у них немного уважения и свободы от домогательств.
Впрочем, фамилия моя по-прежнему была со мной, со всеми "паровозиками" и "шмарами", вот только жизнь стала другой, и увлечения тоже. Когда Иван снова позвал меня в кафешку, я пошел, хотя никто меня не принуждал туда идти.
Гей Шмаровоз звучит убойно! Но скоро даже это стало мне совсем неважно... Я научился у парней всему и даже иногда был сверху. Кроме привычной групповухи, мы занимались сексом и вдвоем с Иваном, но эти встречи оставляли у меня в душе осадок, уж больно яростно он объяснялся мне в любви, а я не мог ему ответить тем же. Он был партнером по приятному интиму, но не больше.
- Серж, я не подхожу тебе? - как-то обидевшись, изрек Иван. - Я чувствую, что ты меня не любишь. Тогда какой твой идеал, скажи?
- Ну хватит чушь пороть, - я тоже рассердился. - Твердишь, что любишь, почему тогда отдал меня парням? Что ж это за любовь такая?
- Я не хотел быть первым у тебя, это болезненно, и с этим ничего не сделать, как ни старайся, - потупившись, сознался он, - вот и привел к Олегу с Васькой. Чтоб тебя первым раздолбал Олег, не я, и боль чтоб от него, не от меня. Хотел, чтобы со мной ты помнил только кайф. Серж, ну признайся, почему не любишь? Разве со мной тебе так плохо?
Мне было хорошо с ним, но любовь?.. Любовь это совсем другое. По Ваньке я ни разу не скучал, ну нет, скучал, но только в плане кайфа, а это ведь совсем не то.
А в самом деле, есть он на земле - мой идеал? Чтобы при взгляде на него душа парила в небесах? Кому бы я отдался без остатка?
Смешно мечтать о столь редкой взаимности, тем более у нас в провинции, где геев уж не так и много. Обычно выбирают из того, что есть и очень редко по любви. Так я Ивану и сказал, не парься, мол, нам хорошо вдвоем, так что проблемы нет.
Так продолжалось весь последний школьный год, и вот он позади, и я теперь (возможно) поступлю в энерго институт в областном центре, а Ванька так и будет жить в нашем забытом богом городишке. Он провожал меня с унылой кислой рожей и жутко нудной болтовней, что я найду себе другого. Ну точно как ревнивая жена (или, вернее, муж).
- Ты идиот? Какой еще другой, где я его возьму? Да и зачем мне светиться в общаге с этой стороны личной жизни? Не парься, Ванька, буду часто приезжать, тут три часа на поезде, не так уж долго. Есть скайп и сотовый, будем писать друг другу, не старые же времена, когда со связью был напряг.
- Узнаю, что нашел кого-то, ШМАРОВОЗ!.. - он погрозил мне кулаком, не закончив фразу, и моя чумовая фамилия прозвучала в его устах изощренным ругательством.
Глава 2
В большой аудитории, где работала приемная комиссия, было яблоку негде упасть, как будто все выпускники вдруг разом вознамерились попасть учиться именно в энерго, и я засомневался, правильно ли сделал выбор и пошел сюда? Балл у меня, конечно, неплохой, но черт его поймет, как обернется эта свистопляска с поступлением? Наверно, мать была права, и мне не лишне будет сдать бумаги и еще куда-нибудь, чтобы подстраховаться, а то вдруг пролечу, так в армию идти придется. Пусть год, но все равно неохота париться в казарме, служа утехой чертовым дедам. Конечно, меня могут и не взять служить, а впрочем, почему бы нет, я тощий только с виду, но ни разу не больной, да и разряд имею по борьбе...
- Вы что, заснули стоя, молодой человек? - отвлек меня от размышлений высокий женский голос, чем-то напомнивший мою "любимую" классную Зинаиду Петровну. Преподы что, все одинаковые, что в родимой школе, что в энерго институте, такие же бесцеремонные зануды? И голоса визгливые до жути ненавижу. - Давайте ваши документы.
