Губы у Геры оказались мягкими и податливыми. Они сопротивлялись только первую секунду, потом тут же раскрылись и впустили меня вглубь. Он как-то весь ошеломленно вздрогнул и застыл в моих руках, и это завело меня, заставив позабыть на время обо всем. Вокруг нас все исчезло, и остался только он, так нежно и доверчиво позволивший мне делать с ним все, что я хотел. Он целоваться не умел, но эта неумелость странно завораживала и дарила ощущения невинности и чистоты, хотя я чувствовал, что он давно не девственник и знает, что такое секс. И то, что он не оттолкнул меня, не возмутился, не ударил, как поступил бы каждый первый парень в такой ситуации, навела на мысль, что он, скорей всего, бисексуал, не раз уже имевший интимные контакты с мужчиной.
НО почему-то эта мысль меня не отвратила от него, напротив, странно возбудила, особенно когда я ощутил реакцию его тела, хотя он и старался это скрыть. Я тоже с удивлением почувствовал эрекцию, больше того, мне захотелось прижать его к себе теснее, впиться ладонями в мягкие округлости ягодиц и мять их, наслаждаясь близостью податливого тела...
Дерьмо. Я помню, где-то вычитал, что в каждом человеке есть скрытые пороки, о которых он до поры до времени даже не подозревает. Так что же, во мне дремлет гомосек? Лишь стоило коснуться парня и поцеловать его, как грешные замашки вырвались на волю?
Когда я оторвался от него, он был растерян, тяжело дышал, но я и сам не чувствовал себя спокойным. Народ вокруг на нас не очень и глазел, к подобным сценам здесь давно привыкли, а Лина... да плевать мне было на нее. Я тратил силы лишь на то, чтоб выглядеть достаточно адекватным и владеть ситуацией, но не был уверен, что хорошо справляюсь, потому что сам не знал, чего хотел сильнее - то ли извиниться перед ним, то ли схватить в охапку и утащить в свой кабинет, где и продолжить то, что начал так внезапно...
Проклятая девчонка, я знал, что она настырная сволочь, привыкшая получать все на блюдечке с золотой каемочкой, но все же недооценил степень ее одержимого упрямства. Вместо того, чтобы переживать и лить слезы, она немедленно, на следующий же день, повела атаку на Сергея, а учитывая ее большие возможности и кучу вертевшихся возле нее шестерок, над парнем по моей вине нависли серьезные неприятности. Я это начал, и я должен все остановить. Сегодня на приеме все решу. Попробую решить. И с Линкой, и с ее угрозами, и с нашими "близкими" отношениями тоже.
А уж потом займусь родством, или его отсутствием... Ох, вот дела! И что-то надо делать с собственным внезапным интересом к этому мальчишке... А если он на самом деле тайный сын отца?
Не лучше ли остановиться и оставить нераскрытым этот пыльный шкаф с секретами моей семьи? Зачем мне ворошить чужие тайны?
Я знал, что роковой рубеж уже остался позади. Зерна сомнений брошены, и я не мог оставить их на произвол судьбы, да и секреты оказались не чужими. Они касались напрямую и меня, и матери, и моего отца, и этого мальчишки тоже. Дай Бог, чтобы Алина ошибалась, и парень оказался просто нашим однофамильцем, а может, дальним родичем отца из давно исчезнувшей деревеньки в Зареченском районе.
Глава 9
- Модест Гаврилович, в институте снова объявилась Алина Смирнова! - в кабинет ректора без стука ворвалась Инна Викентьевна с широко раскрытыми испуганными глазами.
- О чем вы говорите? - не понял ректор. - Какая еще Алина Смирнова? И почему снова? Да сядьте вы и говорите связно!
- Алина Смирнова - дочь губернатора! - свистящим шепотом, словно боялась быть подслушанной, выдавила из себя Инна. - Простите, что не доложила, она уже была здесь позавчера и заходила в канцелярию! И знаете, зачем? Потребовала показать ей личную карточку Сергея Шмаровоза!
- И что же Вера? Показала?
- Вера Сергеевна безумно растерялась и позвонила мне, - вздохнула Инна, - ведь персональная информация на студентов разглашению не подлежит. Но губернаторская дочка... простите, не хотела бы об этом говорить... точно такого нрава, как о ней и говорят. Она не спрашивала, не просила - приказывала, причем в категоричной форме. Короче, я исполнила ее приказ и показала карточку... Модест Гаврилович, простите. За нарушение правил и за то, что вовремя не доложила...
- Да погодите извиняться, Инна! - оборвал ректор. - Зачем ей карточка Шмаровоза, вот что было важно выяснить! Она вам что-нибудь сказала?
- Нет, ничего, - в голосе Инны зазвенело плохо скрываемое раздражение, - она вела себя, как королева со слугой, отец ее донельзя распустил. Сидела нога на ногу и ждала, когда ей дадут то, что потребовала, а объяснять свои поступки никак не собиралась.
- Что происходит? Ничего не понимаю, - чуть слышно пробормотал Модест Гаврилович, - но размышлять об этом времени сейчас нет. Нужно узнать, зачем она опять пришла. Кто с ней, она одна?
- Ну как же, куча телохранителей! Правда, остались в холле. Модест Гаврилович, что делать будем?
- Она наверняка пришла к Сергею Шмаровозу! Что у него по расписанию? Быстрее посмотрите!
- Уже! - с готовностью кивнула Инна, - в большой аудитории общекурсовая лекция по гальванике... Куда вы, Модест Гаврилович? Я уже отправила присмотреть за ней Кирилла Ильича. На всякий случай...
- Пойдемте, быстро! - выскочил из-за стола Модест Гаврилович. - Ох уж эти несносные детки больших людей, от них куда больше головной боли, чем от их родителей!
Едва они успели добраться до дверей искомой аудитории, как она с шумом распахнулась, выпустив наружу известно скандальную дочку губернатора. Алина имела вид вышедшей на охоту тигрицы, только что удачно изловившей свою жертву. Правда, вид у потерпевшего - Сергея Шмаровоза, был отнюдь не покорный, напротив, парень кипел недовольством и праведным гневом.
- Совсем головой долбанулась? - долетел до ректора возмущенный шип парня. - Думаешь, раз папа губернатор, то можешь делать что захочешь? Врываться посреди лекции и орать всякое?
- Так ты узнал...
- Наш ректор! Помолчи! - парень ткнул Лину в бок, как-то неловко поклонился и пробормотал: "Здрасте..." - после чего странная парочка стремительно прошмыгнула мимо руководства института, направляясь к лестнице, при этом девушка не соизволила даже головы повернуть в сторону впавших в ступор Модеста Гавриловича и Инны...
