А некоторые кажутся невероятно сложными.

Выключить от аппарата искусственной жизни близкого человека. Развестись. Переехать в другую страну. Они сложны, но в какой-то момент, живя не с тем человеком или погрязая в тяжелой рутине, ты просто должен что-то поменять. Такие решения необходимы.

А есть глупые, необдуманные порывы, которые при этом кардинально меняют ход твоей судьбы.

Ссоры по пустякам. Необдуманные слова. Действия, которые оставляют отпечаток навечно.

Наша жизнь целиком и полностью состоит из решений, начиная от заварки по утрам и заканчивая выбором спутника жизни. Принятые решения определяют ваш дальнейший путь, и не всегда мы выбираем прямую и спокойную дорогу. Вот только я хочу вам сказать что: разве весело ехать по прямой, чувствуя только легкий бриз в волосах? Иногда жизненно необходимы ухабы и молнии над головой. Ведь только благодаря им мы набираемся опыта в выборе следующей дороги».

© Люси Хартфилия. «NY’s mistakes».

***

«Даже у самой крепкой стены есть слабое место».

Горячие стенки пластикового стакана обжигали ладони, но Люси не обращала на это внимания, отпивая терпкий напиток. На белом листе Word’а была начатая статья. Несколько слов, пришедших в ее голову прямо сейчас, когда она наблюдала за сидящими поодаль Леви и Гажилом, которые устроились на кислотно-зеленом пуфе с iPad’ом в руках и открытым сайтом «Тысяча и одно имя для вашей малютки». На Леви было до смешного большое платье, которое делало ее похожей на миниатюрную фарфоровую куклу со всеми этими бантиками и кружевами. Серебряные цепи на кожаной куртке Рэдфокса создавали мелодичный перезвон, когда он наклонялся вперед, чтобы что-то показать жене. Его рука непроизвольно поглаживала округлый живот Леви, и это незначительное движение было пропитано такой невероятной нежностью, что Люси почувствовала невольный укол зависти.

Хартфилия поправила очки и сделала еще один короткий глоток.

«В большом городе вроде Нью-Йорка самая большая слабость в ваших стенах - одиночество».

- Ты же шутишь? – рассмеялась Леви, толкнув мужа под бок. – Мы не назовем дочь Робби!

- А почему бы и нет? Крутое же имя!

Леви усмехнулась.

- Не выкручивайся, Рэдфокс, я прекрасно знаю, что под этим скрывается, и я не назову дочь уменьшительно ласкательным от имени солиста «Led Zeppelin»*. Это даже хуже той идеи, назвать ее Тыковкой!

Мужчина насупился, положив голову на плечо жены.

- Но все твои Эллис, Мари и Трейси – банальны. Она должна выделяться.

«Даже не находясь на необитаемом острове, а стоя посреди людного Таймс-сквер, вы можете почувствовать себя одиноким.

Одиночество – не количество окружающих вас людей. Одиночество – отсутствие понимающих».

- Трейси звали маму в «Как я встретил вашу маму»**. Тебе же нравился этот сериал? – улыбнулась Леви, чмокнув Гажила в колючую щеку.

- Сериал супер, никто не спорит. Но я не буду называть дочь в честь кого-то! Она должна быть такой единственной.

- А как же Робби?

- Роберт Плант – исключение! – воскликнул мужчина.

Леви рассмеялась.

- Окей, но то, что ты хочешь индивидуальное имя для нашего ребенка, еще не значит, что ее стоит называть в честь овоща, характеризующего день ее зачатия? – воскликнула девушка.

- А что такого? – мягко улыбнулся мужчина, медленно потершись кончиком носа о нос жены и выдохнув в самые губы. - После того Хэллоуина наша жизнь уже никогда не будет прежней. У нас появится наша Тыковка.

Гажил склонился над женой, вовлекая ее в нежный, трепетный поцелуй.

«Одиночество разъедает душу, и, порой, даже самые близкие люди не смогут увидеть, что с вами что-то происходит. Иногда они настолько ослеплены счастьем, что в их головах автоматически появляется уверенность и в счастье других».

- Хорошо, - прошептала Леви, проведя кончиками пальцев по колючей щеке мужа. – Робби так Робби.

- Ваша дочь вас возненавидит, - хмыкнула Люси, делая еще один глоток уже остывшего кофе. Горький привкус неприятным осадком остался на языке.

- Я умею убеждать, - прошептал Гажил, словно и не услышав комментарий журналистки.

Хартфилия горько усмехнулась.

«И даже когда одиночество стало верным другом, так хочется почувствовать себя нужной и желанной, ощутить чужое тепло и вспомнить давно забытое чувство защищенности».

Именно поэтому она обхватила плечи Нацу, запустив руку в розовые пряди, а не оттолкнула его. Именно поэтому сумочка из ее рук выскользнула, а губы ответили на требовательный поцелуй. Именно поэтому, из-за разъедающего душу одиночества, которое одарило ее своими крепкими объятьями, она стояла здесь, в Центральном парке, чувствуя, как чужие теплые ладони держат ее талию и шершавый язык исследует кромку ее зубов.

Люси провела рукой по оголенной шее Нацу, с трудом оторвавшись от желанных губ. Их глубокое дыхание смешалось. Люси сжала в руках ворот кожаной куртки парня, опустив взгляд и попытавшись привести в порядок сбившееся со своего ритма сердце. Мысли в голове смешались, образуя склизкую субстанцию, но Нацу, кажется, это не волновало. Он сильнее прижал ее к себе, столкнувшись лбами, и медленно, словно стараясь не спугнуть маленького олененка, коснулся ее подбородка. Взгляд Люси встретился с ним.

Кислород решил покинуть легкие.