Нью-Йорк — город, который говорит: „Я сделаю из тебя воина, будь готов“.

      Так что, приезжая сюда, задайте себе вопрос: а вы готовы?».

      Люси Хартфилия. «NYʼs mistakes».

***

      Нью-Йорк был городом Люси Хартфилии. С вечно куда-то торопящимися людьми, зловонием и полным отсутствием манер. С возвышающимся над головами Эмпайр Стейт Билдингом и зеленым островком в виде Центрального парка. С коллегами-карьеристами и отношениями на одну ночь и две недели.

      С простым пониманием, что все в этом мире можно купить, продать и обменять. Даже собственные чувства и сердце.

      Нью-Йорк был ее воздухом и солнцем, чем-то единственным, что она действительно считала родным и близким. Ну, возможно, не считая верного пса и неизменного кофе по утрам.

      Люси Хартфилия замуровала свое сердце. Заморозила и растоптала. Как вам будет угодно.

      Сейчас ей двадцать пять. Она главный редактор и совладелец популярного журнала, статная бизнес-леди с ярко-алой помадой на губах и в строгой юбке-карандаше. У нее есть квартира на Пятой авеню, счет в банке, репутация «Снежной королевы» и колонка в известном журнале.

      Она богата. Она желанна. Она счастлива.

      По крайней мере, она надеялась, что это так.

***

М: Ведьма пришла?

К: Ага, видела ее. Ты разве не почувствовала внезапный холод? : D

М: Черт, я отправила ей статью, которую написала за пятнадцать минут._.

Д: Соболезную. Я запомню тебя как верного друга и товарища, который всегда приносил пончики.

Р: Упс, дьяволица вызывает тебя. Быстрее, а то она не в духе!

М: Пожелайте мне удачи!

К: Да, она тебе определенно понадобится…

***

      Миниатюрная девушка, с несколько минут простоявшая перед дверью с металлической табличкой — «Главный редактор. Люси Хартфилия», неуверенно постучала и, услышав короткое: «Войдите», прошла внутрь.

      У окна стояла статная женщина, которая что-то просматривала в своем iPadʼе, и журналистка внутренне сжалась, потому что присутствие «Снежной королевы» всегда навевало страх. Эта женщина была поистине непредсказуема.

      — Миллиана, можно задать тебе вопрос? — мягко начала Люси, пройдя к своему столу.

      Журналистка, удивленная тоном начальницы, кивнула.

      — Конечно.

      Люси присела в кресло, вперив в девушку взгляд из-под густо-накрашенных ресниц. Весь ее вид напоминал стервятника, нарвавшегося на добычу.

      — Как называется твоя колонка, Миллиана?

      Ее мягкий тон не предвещал ничего хорошего, и Кэтс это прекрасно понимала.

      — «Секс в Нью-Йорке»? — скорее спросила она, чем ответила.

      — Точно, «Секс в Нью-Йорке», — кивнула Хартфилия, вновь взяв iPad. — Я хочу тебе задать еще один вопрос… Что это за убожество ты мне сегодня прислала?

      Девушка внутренне сжалась, тихо пробормотав:

      — Это статья.

      Брови Хартфилии в удивление поползли вверх.

      — Да ну? Потому что секса, как такового я здесь не увидела, — проговорила женщина. — Миллиана, что с тобой происходит? К твоим прошлым статьям у меня не было особых претензий. А это… создавалось такое чувство, что это писала сороколетняя девственница, которая и о сексе-то никогда не слышала. У тебя все нормально на личном фронте?

      Миллиана залилась краской, опустив голову.

      — Я… эм… давно…

      Люси вздохнула.

      — Все понятно. Делай, что хочешь. Можешь сегодня же отправляться в рейд по ночным клубам ради перепихона в туалете, мне неважно. Либо послезавтра я вижу на своем столе статью, которая заставит меня захотеть с кем-нибудь переспать, либо я передаю ее твоей сестре, — Хартфилия усмехнулась. — Думаю, у нее в этом плане все в порядке?

      Девушка вздрогнула от упоминания родственницы и поспешно кивнула. И в этот момент она ненавидела своего главного редактора всей душой. Потому что Люси Хартфилия была не только женщиной, у которой явно вместо сердца был лишь ледяной обрубок, но и которая могла похвастаться званием редкостной стервы.

***

      «Главный редактор „NYʼs mistakes“, скорее всего, выступит главным критиком, наравне с критиком из „The New York Times“ ожидаемой многими бродвейской премьеры — „Мулен Руж“. Ранее за Люси Хартфилией не было замечено особого интереса к творчеству Бродвея, но журналистка сделала заявление, что не сможет потерпеть издевательства над ее любимым мюзиклом. Из этого заявления уже можно сделать определенные выводы по поводу будущей рецензии женщины, чье слово в мгновение ока может разрушить не одну карьеру.

      Что ж, остается только гадать, что сумеет растопить ледяное сердце „Снежной королевы“. Смогут ли актерский состав и режиссеры создать нечто, на что даже она не сможет сказать ничего, кроме: „Браво!“?

Узнаем уже в этом сезоне!»

      Театральные новости.

***

      — Слышала о намечающейся постановке на Бродвее? — сидя на диванчике в гостиной подруги, спросила Леви, меланхолично переворачивая страничку нового номера «NYʼs mistakes».

      Люси задумчиво кивнула, поправив все время сползающие с переносицы очки.

      — Перезапуск «Муллен Руж», да? Не уверена, что что-то хорошее из этого получится. Если честно, я даже без понятия, какой там актерский состав, но режиссура Клайва мне не внушает доверия, так что подумываю взяться за обзор премьеры.

      — Мне их уже жалко, — усмехнулась МакГарден*, неудобно поерзав на месте. Большой живот не прибавлял очков к ее изяществу.

      Люси проследила за действиями подруги. Иногда она удивлялась, по каким несхожим сценариям пошли их жизни. Она стала карьеристкой, а Леви полностью отдалась построению семейного очага. Она и думать не могла о муже, а МакГарден без раздумий согласилась на предложение руки и сердца спустя год знакомства со своим «ежиком». Она никогда не мечтала о детях, а уже через год кто-то маленький и невероятно миленький будет называть ее «тетей Люси».

      Жизнь была такой непредсказуемой.