Сашка смеется, Кот выпускает меня. С интересом гляжу на второго Сашиного друга. Тот тоже, естественно, и мускулистый, и высокий – хоккеист всё же. Короткий ежик светло-русых волос, голубые глаза и улыбка не хуже, чем у Кота. Некстати думаю, что если всех их раздеть, они могут вполне себе сойти за стриптизёров.

- Я Лёха! - протягивает руку мужчина. Отвечаю на рукопожатие. Сильное и энергичное.

- А это, наверное, тебе! – вспыхнув, как маков цвет, протягиваю Лёхе коробку с клубникой.

- Ва-а-а! – восхищенно тянет он. – Конфетки!

- Дай сюда! – вырывает у него конфеты Кот. – Совершенно очевидно же, что это мне!

- Это с чего это?! – возмущается Лёха.

- А у тебя и так задница жирная! – гогочет Костя.

- Ах ты ебантяй! Я тебе сейчас покажу: «жирная»! – орёт Леха и бросается за убегающим и злорадно хохочущим обидчиком.

- Они всегда так, придурки. Братья вообще-то. Двоюродные, правда, - тепло улыбается Сашка, берет меня за руку и ведет в зал.

Стол накрыт, и выглядит он так… по-домашнему, что ли. Курица с картошкой, салаты, аккуратно нарезанный хлеб… Слюнки текут…

- Леха кулинарит, - поясняет Алекс, накладывая мне пюре.

Вскоре, заключившие временное перемирие братья возвращаются. Некоторое время мы просто молча едим. Лёха глядит на меня с умилением и с маниакальностью заботливой бабушки подкладывает мне самые вкусные кусочки мяса, бормоча что-то о том, какой я худенький.

- Ну, Тимка, рассказывай, какие планы у тебя на Алекса? – играет бровями Кот, сыто икает и ничуть не смутившись, произносит «Прошу пардону!»

- Самые серьезные, - наконец, расслабившись, улыбаюсь я. Парни простые, ничего из себя не строят, веселые. Я бы очень хотел, чтоб такие друзья были и у меня.

- Окольцу-у-уешь? - заговорщически подмигивает Лёха.

- Всенепременно! - обещаю я, а Кот вытирает с глаз невидимую слезинку и дрожащим голосом произносит:

- Прощай, Сашка! Мы запомним тебя молодым и красивым!

***

- … И вот, тренер нас уговорил участвовать в этой предновогодней театральной самодеятельности, - размахивая руками, эмоционально рассказывает Лёха. – И говорит Коту, ты мол, рождественским эльфом будешь. А он ржет, радуется… пока костюм ему не принесли. Не, ну верх-то нормальный, всё чин-чинарём: камзольчик красненький с золотистой бахромой, а вместо брюк… лосины, представляешь, натуральные лосины, как у балерунов! А главное, не отвертеться уже никак! И лосины эти еле как на Кота залезли, так что это ещё неизвестно, у кого из нас задница жирная! Так вот… а лосины эти они ж прям всё обтягивают! И причиндалы по самое не балуй! А самое главное, он же рядом с бабой должен был рядом выступать! А баба та красивая, не особо-то и одетая, а мы только с соревнований, незнамо, сколько секса не видевши, а тут такое! Стоит он, текст лопочет, а у самого внизу палатка образовалась… А главное что трусы-то снять пришлось, чтоб в те лосины залезть! Лопочет он, лопочет, а та девушка смотрит-заглядывается на доказательство того, как она ему нравится… Смеху было! – Мы и сами закатываемся от смеха.

- А что? – тут же возмущенно фыркает Кот. – Лосины же красные были! Я в них вообще, как человек-паук!

- Ты – человек-говнюк! – тут же огрызается Лёха и предусмотрительно убегает подальше.

Кот, размахивая над головой так и не порезанным батоном, бросается за ним.

Смеяться я уже не могу. Тихонько поскуливаю, прижимаясь к Сашиной груди и чувствуя себя умопомрачительно, ну просто до неприличия счастливым…

Глава 8. Падение крепости.

*Глава посвящается совершенно замечательному человеку - Химене, которую сегодня мы поздравляем с днём рождения!*

Домой меня Саша не отпустил. Впрочем, мне и не хотелось. Совершенно не представляю, что делал бы один в пустой квартире, без него. Хотя не сказать, что мы занимались чем-то особенным – вовсе нет. Смотрели фильмы, гуляли в парке и каждый вечер ужинали в новом ресторане – Алекс вознамерился познакомить меня со всеми своими любимыми блюдами. А ещё – это самое любимое – мы целовались. До сбитого дыхания, до звездочек перед глазами, до припухших губ… Всё это способствовало тому, что где-то глубоко спящая до этого во мне сексуальность вдруг проснулась вместе с гормонами, а пресловутые бабочки распространились не только в животе, а по всему телу и, похоже, съели мозг, иначе разумное объяснение тому, что я веду себя как гиперсексуальный подросток, дать нельзя.

Я привык контролировать себя во всём и всегда, но рядом с Сашей весь мой самоконтроль летел в Тартарары. Я ластился к нему, как котенок, ребячился, смеялся… одно хорошо – Алексу нравилось, а для меня сейчас это самое главное. Для меня весь мир сузился до его глаз.

- Эй, Тим, чего задумался? – его заботливая улыбка согревает не хуже шерстяного пледа, и мне приходится подавить в себе непреодолимое противоестественное желание по-кошачьи мурлыкнуть и потереться об Алекса всем телом. А говорят, реинкарнации не существует! По-любому, в прошлой жизни я был котом – отсюда грация, гибкость, независимость. Ах, да, и влюбился я как кошак.

- Ничего, - улыбаюсь в ответ. – Я думал о тебе.

- Правда? – он подходит ближе и становится ко мне вплотную. – И что же ты обо мне думал? – голос низкий и бархатный. От такого мурашки по всему телу, и хочется растечься безмозглой лужицей на полу. Именно таким голосом соблазняют. Именно таким голосом соблазняются.

- Думал, что ты потрясающе красивый, - провожу рукой по его щетинистой щеке. Никогда мне не нравилась повышенная волосатость – а тут, поди ж ты. Впрочем, ему идет это невероятно. – За тобой правда девки толпами бегают?

- Что, эти придурки тебе сказали? – Алекс недовольно закатил глаза. – Браты-акробаты, мать их! Так бы и ебнул по темечку обоим!

- Злишься… значит правда бегают, да? – любопытно смотрю на него. Мне действительно интересно.