— Меня зовут Алексей Дмитриевич, очень приятно, — он протянул руку Владимиру.

Владимир пожал её, и они уселись на сидения друг напротив друга. Некоторое время они сидели молча, затем зазвучала музыка из песни «Жемчужина у Чёрного моря» Утёсова и поезд тронулся. На часах было 22:30. Когда он выехал за пределы города, Романенко, сидевший всё это время в напряжении, позволил себе немного расслабиться и откинуться на спинку сидения.

— Вас что-то беспокоит? — спросил Владимир. — Вы выглядите очень напряжённым.

— В каком-то смысле так и есть. Вы знаете, просто сегодня был не самый удачный день, — ответил Алексей.

— Понимаю. У меня тоже. Сегодня срочно вызвали в командировку. Пришлось быстро собираться, а так как сегодня авиарейса в Севастополь не было, пришлось ехать на ж/д вокзал. Я еле успел до отбытия. День просто сумасшедший.

— По-другому и не скажешь. А кем вы работаете, что так срочно понадобились аж в Севастополе?

— Я — профессор кафедры физики Одесского национального политехнического университета, 31 год научно-преподавательского стажа, выиграл 7 грантов на проведение научно-технических разработок, имею множество публикаций, являюсь членом Украинской национальной научной ассамблеи. Моя фамилия Беляков. Может вы слышали обо мне?

— К сожалению, не слышал, но для меня честь находиться в одном купе с таким научным деятелем как вы.

— Благодарю вас, — сказал Владимир, немного смутившись. — А чем вы зарабатываете на жизнь?

— Я военный, служу на флоте.

— О, я всегда испытывал к военным уважение. Мой отец был военным. Всю жизнь отдал армии, защищал СССР от фашистов. Всю войну прошёл и ни одной царапины — как заговорённый, представляете? Кучу медалей и орденов получил. К концу службы дослужился до полковника. А вы в каком звании?

— Капитан третьего ранга.

— Это соответствует званию майора в сухопутных войсках, если не ошибаюсь? — поинтересовался Владимир.

— Именно так, — подтвердил Алексей.

— Расскажите о своей службе на флоте. Давно ли вы служите? Куда плавали, если не секрет?

— Владимир Станиславович, обо всём этом долго рассказывать, — попытался уйти от разговора Лёша, он был не в настроении предаваться воспоминаниям.

— Ничего, у нас полно времени, — мягко настаивал Беляков. — Мне чрезвычайно любопытно было бы услышать хотя бы одну-две истории.

— Ну что ж, — Алексей решил уступить, — наверное, стоит начать с того, что на флоте я служу уже 7 лет. За это время я много где побывал. Корабль, на котором я служу, в основном, занимается миротворческими миссиями. Недавно мы вернулись из Индийского океана, где усмиряли вновь разбушевавшихся сомалийских пиратов…

Романенко углубился в рассказ о своих приключениях на флоте, а Беляков увлечённо слушал его, время от времени разбавляя его монолог различными интересными военными историями, которые рассказывал ему его отец.

— А над чем вы сейчас работаете? — в свою очередь спросил Романенко.

— Я работаю над теоретическим обоснованием возможности квантового переноса объектов в пространственно-временном континууме.

— То есть над возможностью перемещения во времени? — удивлённо спросил Лёша и, увидев, что Беляков кивнул ему в ответ, продолжил. — Но разве путешествия во времени возможны? Я думал, что научное сообщество отвергает всякую возможность путешествий во времени.

— Да, но вспомните, насколько консервативно научное сообщество. Они бы вообще всё отвергли, лишь бы доказать своё превосходство над теми, кто не входит в их число. Я считаю, что нет ничего невозможного, нужно лишь приложить достаточно усилий.

— И вы верите в реальность путешествий во времени?

— То, над чем я работаю, всего лишь теория и она ещё не скоро перейдёт в практику, но я верю, что это вполне реально.

— Расскажите мне о своей теории немного подробнее.

— Вам это действительно интересно?

— Ещё как. В детстве я всерьёз увлекался научной фантастикой и мечтал когда-нибудь стать путешественником во времени.

— Меня тоже вдохновляли писатели-фантасты, поэтому я и стал заниматься научной деятельностью. Понимаете, есть несколько способов путешествия во времени с точки зрения современной науки, — Беляков достал блокнот, ручку и стал рисовать. — Вот смотрите. Первый — это лоренцевское сокращение времени. Оно справедливо для любой скорости, но лучше всего проявляется при скоростях, близких к скорости света. Если вкратце — время путешествия, измеренное по часам того, кто двигался с какой-либо скоростью, всегда меньше измеренного по часам того, кто оставался неподвижен. Второй — нахождение в области сверхвысокой гравитации, например, вблизи горизонта событий чёрной дыры. Третий, имеющий некоторое сходство со вторым, базируется на теории, согласно которой проводником сквозь пространственно-временной континуум может служить чёрная дыра, созданная при определённых условиях. Эта теория не лишена смысла, однако создание чёрных дыр даже весьма небольших размеров на Земле — крайне опасное занятие, должен вам сказать. С этим нужно быть очень осторожным, поэтому я лично не стал бы рисковать, проводя такие эксперименты. Но всё же некоторые наработки других учёных по этой части можно позаимствовать. Четвёртый способ, самый интересный, на мой взгляд, связан с теорией о существовании червоточин. Их существование допускает общая теория относительности. Червоточины — это нечто вроде туннелей (возможно, очень коротких), соединяющих удалённые области в пространстве. Из уравнений Эйнштейна следует, что червоточина захлопнется раньше, чем путешественник сумеет пройти через неё (как, например, в случае «моста Эйнштейна-Розена» — первой описанной червоточины), если её не будет удерживать от этого так называемая «экзотическая» материя — то есть материя с отрицательной плотностью энергии. Существование экзотической материи подтверждено как теоретически, так и экспериментально (эффект Казимира). Червоточина даёт гипотетическую возможность путешествий во времени, если, например, один из её входов движется относительно другого, или, если он находится в сильном гравитационном поле, где течение времени замедляется. Однако, большой проблемой является и масса переносимого объекта. Классические, «Эйнштейновские» червоточины не способны перенести что-то большее, чем пару атомов даже теоретически. — Владимир перевернул страницу блокнота. — Так же имеется несколько часто упоминаемых аргументов против путешествий в прошлое. Например, нарушение причинно-следственных связей. Или же возможные различные парадоксы. Например, некто входит с пистолетом в машину времени и перемещается назад на одну минуту. После чего пытается убить себя, только собирающегося перенестись во времени. Он, конечно, не может в этом преуспеть — человек способен выстрелить только при условии, что он пережил состоявшееся минуту назад (по его часам) покушение. Однако возникает вопрос: что именно ему помешает? Не приходим ли мы в некоторое противоречие с привычными представлениями о свободе воли? Или вот ещё пример: парадокс «убитого отца». Что если сын вернётся в прошлое и убьёт собственного отца? Казалось бы, его рождение окажется невозможным, но если он не родится, то отца никто не убьёт, и его рождение окажется возможно снова. Что же произойдёт в действительности? Такой тип парадоксов весьма сложен и весом. Вполне возможно, что даже небольшое изменение прошлого повлечёт полное изменение всей истории человечества. С будущим проще — мы его творим сами, на ходу, так сказать, и неважно, творим мы его, скажем, в 2015 году или 3015. Что касается собственно принципа перемещения во времени в моей теории, то я решил взять за основу теорию о существовании «червоточин», прибавив к ней наработки по чёрным дырам. Я считаю, что при помощи ускорителя частиц вполне реально создать червоточину с нужными характеристиками, которая будет контролироваться с помощью «экзотической» материи достаточно долго для того, чтобы через неё можно было пройти.

— Честно говоря, я не совсем понимаю разницу между чёрными дырами и червоточинами, — покачал головой Романенко. — И как через неё пройти тоже. Можете мне объяснить?