«Это — будущее человечества? Бездушные убийцы, созданные в насмешку над всем прекрасным, что есть в человеке?» — подумалось Алексею.

Его охватила внезапная злость. К ней примешалась обида за человечество, боль за унесённые понапрасну жизни и она переросла в ярость, смыв усталость и слабость, и пробудив скрытые ресурсы его организма. Киборг улетел в сторону продолжавшего засасывать всё вокруг и увеличивающегося в размерах чёрного провала, со стороны Романенко остались только его пальцы, отрубленные вновь появившимся защитным полем. Тяга сразу исчезла, и солдаты принялись кое-как подниматься на ноги.

— Что это за штука, чёрт возьми? — Меньшиков глядел на новоявленный «пылесос».

— Червоточина, — послышался вдруг глухой голос из-за его спины.

Все, кто был в сознании, обернулись и увидели металлического гиганта, высотой в 3 метра. Рядом с ним стояла Лена. Она была не в лучшей форме, но это было лучше, чем если бы она была мертва.

— Гена, ты? — Лёша вскочил и бросился к человеку, облачённому в броню.

— Страшно рад тебя видеть, дружище! — пророкотали динамики в шлеме, и Озимцев осторожно коснулся металлической рукой плеча друга.

— Слава Богу, вы живы! Где ты отхватил такой костюмчик?

— Купил на распродаже. Правда, мне идёт? — Гена засмеялся. — Шучу, мне его любезно одолжил из своих запасов наш юный друг, ныне, увы, покойный.

— А как вирус? Подействовал? — поинтересовался Аксёнов.

— «Омеги» больше нет, — почти торжественно произнесла Лена.

Воцарилось молчание. С первых секунд никому даже не верилось, что их миссия увенчалась успехом и, наконец, завершена.

— А что случилось с Дьяболиком? — наконец нарушил молчание Бондаренко.

— Он не выжил, мне очень жаль, — Никольская покачала головой.

— Я не хочу показаться невежливым, но, думаю, нам стоит выбираться отсюда, — кашлянул Андрусенко.

— Ты прав, — Гена кивнул. — Но для начала надо что-то делать с этой червоточиной, иначе она скоро поглотит всю планету.

— Откуда она вообще взялась? — хрипло спросил Дмитрук.

— Почти наверняка это дело рук машины времени, — объяснил Гена. — Возможно, она была связана с «Омегой» и уничтожение последней вызвало сбой в её работе. Обычно такие же червоточины, только контролируемые, служат некоего рода порталами для перемещения во времени.

— Тогда стоит как можно скорее её уничтожить, — сказал Андрусенко.

— Она уже самодостаточна, — покачал головой Алексей. — Машина времени только создала её. Есть идея получше.

Все посмотрели на него.

— А что если создать ещё одну червоточину рядом с этой? — пояснил Романенко.

— И они взаимно сколлапсируют, — понял его Гена. — Идея безумная, но другой у нас нет.

— Надо только очень точно рассчитать мощность второй кротовой норы, — добавил Лёша.

— Знать бы ещё, где эта машина времени спрятана, — сказала Лена.

— Хороший вопрос, — Романенко задумался.

— А ну, посмотрим, на что способна эта детка, — Озимцев принялся рыться в интерфейсе экзоскелета. — Так я и думал, здесь несколько режимов зрения и с десяток детекторов. И думаю, что вот этот громадный всплеск теплового и электромагнитного излучения, — он показал куда-то в сторону, — и есть работающая машина времени.

Лена достала КПК Дьяболика и после минуты поиска открыла карту Байконура, благо Пермяков специально держал её под рукой с тех пор, как они отправились к космодрому.

— Сможешь сориентироваться? — она протянула КПК Геннадию.

— Думаю да, — немного поразглядывав карту, ответил он. — Судя по всему, она вот в этом громадном здании, — он ткнул в экран.

— И как мы туда попадём? Нас же засосёт, как только Лёша снимет защиту, — Меньшиков нахмурился.

— Я пойду один, — ответил Озимцев. — Эту махину, — он похлопал по металлическому животу экзоскелета металлической же рукой, — не так легко поднять в воздух.

— Только очень прошу тебя, будь аккуратнее, — Лена умоляюще посмотрела на Гену.

— Буду милая, — если бы Гена мог заставить наружные видеодатчики смотреть с нежностью, он бы это сделал. — Всё будет хорошо.

Внезапно здание начало трясти как при сильном землетрясении.

— Червоточина набирает силу. Скоро она тут всё уничтожит, — Романенко посмотрел на друга. — Удачи тебе.

Гена подошёл к защитному полю, помедлил секунду и вышел наружу. Его тут же покачнуло, броня стала заваливаться на бок, а затем он почувствовал, как его начинает тянуть вверх, сила тяготения была ужасающей.

Автоматика брони отреагировала мгновенно и в бетон впились выросшие из подошв металлические загнутые когти. Удерживать равновесие сразу стало легче, и Озимцев медленно двинулся вперёд, к его цели — видневшемуся невдалеке высокому зданию. С каждым шагом крючья отцеплялись от бетона и впивались вновь, когда Гена ставил ногу на землю. Продвижение осложняли периодически отрывающиеся от менее крепких зданий куски бетона, металла и арматуры, они десятками летали в воздухе, иногда врезаясь в его экзоскелет. Да и в целом обстановка вокруг уже напоминала ураган в самом разгаре. Озимцев ускорил шаг, насколько это было возможно — времени было в обрез.

Через две минуты он был на месте. Он выбил стальную дверь и вошёл внутрь. Здание состояло из одного огромного помещения, вокруг громоздились вперемешку кучи оборудования, запчастей и инструментов. Было видно, что монтаж машины времени был ещё не полностью закончен. Гена по лестнице сбежал вниз, на минус первый этаж и увидел саму машину. Она выглядела почти так же, как та, которую он видел в первый раз. Озимцев подлетел к пульту управления.

— И как здесь найти, что к чему? Хоть бы кнопки подписывали! — Геннадий лихорадочно рассматривал пестревший кнопками сенсорный экран. — Так, спокойнее. Машина создала кротовину, значит, она уже работает и настроена. Осталось понять, как регулировать мощность и координаты образования новой.

Он принялся рыться в интерфейсе. Всё оказалось проще, чем выглядело на первый взгляд. Всё же интерфейс создавался людьми и для людей. На мониторе рядом в виде ползунков отображались показатели червоточины, которые росли с каждой секундой. Озимцев принялся выставлять такие же показатели, но сформировать ещё одну кротовую нору у него получилось не сразу. После пятой или шестой попытки ему всё же удалось заставить машину слушаться его команд, и часть её пришла в движение. Это оказалось что-то вроде пары больших направленных антенн, сейчас они смотрели концами как раз в направлении созданного перехода. Гена отрегулировал их, чтобы новый переход возник рядом с первым. Следующий регулятор отвечал за мощность, Его Озимцев установил на максимум. И, наконец, он нажал на «Пуск». Через секунду рядом с первой червоточиной возникла ещё одна, она росла гораздо стремительнее, и вскоре почти сравнялась размерами с первой. Они протянули друг к другу тёмные щупальца, поглощая друг друга, неземные силы принялись искажать пространство. Взаимодействие червоточин было настолько сильным, что вызвало возмущение магнитного поля Земли. Затем появились вспышки молний, поднялся ветер ещё сильнее предыдущего. Стены здания, в котором находился Гена, начали рушиться. Червоточины приближались одна к другой, искажения пространства достигли максимума. В центре между червоточинами внезапно появился просвет, стало видно небо лёгкого бирюзового оттенка, с двумя лунами на нём, вокруг них непривычно ярко сияли звёзды. На секунду воцарилась тишина, все летающие в воздухе обломки замерли. А затем червоточины поглотили друг друга. В результате коллапса, выделилось огромное количество энергии, которое как цунами прошлось по космодрому, а его ударная волна разошлась на многие сотни километров.

Лена побежала, перелезая через огромные куски железобетона, разбросанные по космодрому, не обращая внимания на полученные ссадины и синяки, к разрушенному зданию, в котором находился Озимцев. Когда она подбежала к нему, то увидела, что от этого здания уже ничего не осталось. Там были сплошные руины.