Едва включился щит, они побежали вверх по склону, решив атаковать со всех сторон. Шелеххериб приказал рядовым напасть на противника с мечами, а командирам звеньев держать ЭМП-ружья наготове.
Щит отразил несколько пуль, громогласно взорвавшихся по ту сторону мерцающей прозрачной стены. Звуковая волна, разорвавшая бы ему в обычных условиях барабанные перепонки, была погашена аудиофильтрами шлема.
Он держал меч в правой руке, а ЭМП-ружьё в левой. Как он заметил, некоторые сардаукары противника делали точно так же. Позади слышался топот ног прибывающих отовсюду сардаукаров первой орты.
Иштван отмахнулся от противника мечом, а когда тот атаковал снова, ударив клинком о щит, медленно просунул дуло лазер-ЭМП сквозь "линию отражения". Противник слишком поздно понял, в чём дело, попытавшись парировать движение ствола мечом. Иштван нажал на спуск. Несколько пуль прошли мимо, но одна попала в ногу повыше колена - кровавый пузырь ударил в щит с внутренней стороны, и, отражённый, брызнул алыми каплями и потёк вниз.
Иштван услышал крик противника, приглушенный щитами и шлемами. Тот, должно быть, кричал так громко, как ему позволяли голосовые связки. Ещё несколько пуль, выпущенных в живот почти в упор, буквально искромсали тело сарадукара второй учебной орты.
Внезапно отключили щиты. Шелеххериб отскочил в сторону, как задумывал ранее, и открыл огонь, смещаясь в сторону после каждой выпущенной очереди, и тщательно целясь в шлемы с цифрой "2".
Шелеххериб действовал, как заведённый, расстреливая противника в упор. Он то приседал, то отпрыгивал, то разворачивался с шагом в сторону, всё время выпуская короткие очереди взрывающихся пуль.
К его удивлению, на этот раз тошнота не бспокоила - он вообще не чувствовал никаких эмоций. Его волновало только то, что он не успеет убить всех сардаукаров второй орты раньше, чем кончатся пули или вновь включат щиты. Сконцентрировав внимание на шлемах с цифрой "2" и передвижении, он потерял счёт убитым врагам, и очередное включение щитов, ранее так радовавшее его, на этот раз принесло не облегчение, а раздражение.
Он закинул ремень лазер-ЭМП за спину и, примкнув к какому-то звену с единицами на шлемах, атаковал оставшихся врагов. Бой явно шёл в пользу первой орты - враги уступали им численностью и только оборонялись, поэтому, после нескольких выпадов, один из которых позволил ему обагрить клинок кровью противника, он отступил за спины сражающихся и снял лазер-ЭМП с плеча. У него оставалось ещё двадцать три пули. Переключив оружие в режим одиночного огня, он стал спокойно дожидаться отключения щитов.
Сардаукары второй орты сражались до последнего. Пребывая в численном меньшинстве, лишь немногие из них смогли вовремя снять ружья, однако сделали едва ли десяток выстрелов - командиры звеньев и отделений первой орты расстреляли их из-за спин своих подчинённых в несколько секунд.
Иштван стоял среди своих выживших товарищей, поражаясь бессмысленной жестокости только что устроенного ими побоища. Ему на секунду захотелось припасть к земле, вытереть кровь с убитых сардаукаров и снова поставить их в строй - это ведь всего лишь учения...
Глупость происшедшего заставила его покраснеть - совсем как в детстве, когда он, не подумав, наступил однажды на игрушку своей младшей сестры, дорогостоящую говорящую куклу. Кукла, изображавшая прелестную светловолосую девочку с голубыми глазами, жалобно вскрикнула - и захлебнулась собственным криком в скрежете ломающегося механизма. Иштван тогда чувствовал себя по-настоящему виноватым, так как Ньедь очень любила свою дорогостоящую куклу, подаренную ей на день рождения родителями. Отец был в ярости, однако не стал его бить. Может, и зря - ведь, накажи его тогда родители, он мог бы и не оказаться за одним столом с гражданином Риловитцом...
Они победили. Если падишах-императору так нужны сардаукары, то он только что потерял полторы сотни таких солдат. Какие нелепые мысли...
- Я - обер-фельдфебель Глар-вазд! Наступление несёт победу и славу!..
Остаток дня они потратили на уборку трупов и сбор оружия.
Ночью Иштвану приснился кошмарный сон. Его преследовали огромные , около двух метров в диаметре, шары чёрного цвета с написанными на них цифрами, угрожая раздавить. Он убегал от них, но начал задыхаться и был вынужден снять маску аэрорегенератора, чтобы лучше дышать. Это не помогло - чёрные шары, украшенные цифрами "2", нагнали его и сбили с ног, навалившись сверху. Он не мог дышать под их многотонным весом...
"Отец ненавидел Дюну - вероятно, потому, что Ландсраад запретил Дому Коррино владеть ей. Он возненавидел Харконненов, когда узнал, сколько те добывают из специевых песков. И когда Дюной по его повелению овладели Атрейдесы, он стал у её трёхмерной проекции, указал на столицу - Картаг, и произнёс, гневясь и ликуя: "Карфаген будет разрушен!"
Принцесса Ирулан. "В доме моего отца"
Граф Хасимир Фенринг давал прощальный ужин. Его резиденция в Арракейне собрала всех прихлебателей имперского стола, столь многочисленных, когда стол накрыт, и всегда отсутствующих, когда возникает нужда его защищать. Лингар Бъют, сославшись на занятость, прислал поверенного, будто речь шла о какой-то незначительной сделке. Для него, главы местного Малого Дома, граф Фенринг, паладин Империи, уже не существовал.
Правда, присутствовала эскорт-служба, развёрнутая им в своё время на собственные деньги - и едва ли не в полном составе, хотя он пригласил лишь её главу, Госпожу Глус. Бедные проститутки, видимо, тронулись умом от страха, что их бросят на пыльной Дюне.
Фенринг легонько сжал руку своей супруги.
- Тебя я не брошу, дорогая. Ты ведь моя жена.
Марго ответила ему такой же фальшивой улыбкой:
- В твоём сердце нет места для других женщин, а в нашем лихтере - свободных мест. Я прослежу за этим.
Фенринг увидел, как налилось кровью и исказилось от злости лицо Госпожи Глус. Фенринг злорадно улыбнулся, заметив краем глаза, как страх пробежал по лицам званых гостей, расширив их синие от специи глаза.
Обстановку разрядил Исмар Туек, занимавшийся торговлей китовым мехом в местной планетарной системе. Его лицо, словно высеченное из камня, само по себе вызывало срах и уважение:
- Там, куда вы отправитесь, господин, нет и никогда не будет специи в том количестве, к которому мы привыкли.
Несколько человек за столом ахнуло, а одна из эскорт-дам пустила слезинку. Специя! Они все зависимы от неё, такой дешёвой здесь - и практически недоступной вне Дюны. Далеко не все главы Великих Домов в состоянии позволить себе принимать специю в таком количестве.
И всё-таки Фенринг понимал, что кризис ещё не миновал - паника владеет его агентурой. Он создавал сеть десятилетиями, подбирал этих девиц чёрт знает где, свозил в пустыню, сманивая специей и дворянскими титулами , а теперь берёт и бросает их здесь, в разгар фрименского мятежа, который сами фримены называют джихадом.
- Вина ! Вина со специей всем !
Фенринг встал, держа в руке бокал, наполненный вином, перемешанным со специей. От этого напитка люди всегда приходили в возбуждение, чреватое самыми непредвиденными событиями. Но иного средства взбодрить свою потрясённую и деморализованную "семью" он не видел.
Фенринг придал лицу властное и строгое выражение. Потом, когда увидел, что его слушают, позволил лёгкой улыбке пробежать по устам.
- Дорогие гости ! Я вынужден покинуть на этой планете, столь богатой специей, этой амброзией нашего мира, множество незамужних дам...
Девушки из эскорт- службы внимательно уставились на него.
-...однако, надеюсь, вы встретите в лице офицеров Дома Атрейдесов более чем приятную и благовоспитанную компанию ! За вас!
Марго наклонилась к госпоже Глус, сидевшей на женской стороне стола, и громко прошептала, чтоб это было слышно всем присутствующим:
- Я слышала, Дункан Айдахо, личный оруженосец герцога, убил более трёхсот человек - только клинком !..
