Она и выжила-то лишь благодаря тому, что стала бесчувственной.

Разуму свойственна последовательность. А чувства подобны гранатам с выдернутой чекой.

Если бы она всегда придерживалась здравомыслия, целее была бы, это ведь чувства вынудили её сигануть в Зеркало, ведущее прямиком в ад...

На пять с половиной лет, которые она провела практически в полном одиночестве.

И всё это после четырнадцати лет, когда её совершенно никто не понимал.

А вернувшись в Дублин, ей пришлось взять на себя ответственность за пятьсот с лишним ши-видящих, которых становится больше с каждым днем.

Но она по-прежнему одинока. Её по-прежнему никто не понимает.

Отвернувшись от окна, она посмотрела на себя в зеркало. Исчезли буйные кудряшки, которые в тот первый опасный год в Зеркалье просто с ума её сводили пока она не срезала их ножом. И хотя они снова отросли, она научилась справляться с ними с помощью средств для укладки. Меч был её единственным украшением, разбавляя черный наряд. Она спокойно встретила изумрудно-зеленый взгляд в своем отражении, а затем отвернулась от него и села в кресло за столом, ожидая.

Она знала, что им от неё нужно, и планировала сотрудничать с ними, потому что её город в опасности. На кону судьба человечества, а одной ей не справиться. Она прекрасно осведомлена о том, кем является – одной из сильных, а значит должна защищать тех, кто не так силён. Она присоединится к этой команде несмотря на то, что общение с этими людьми угрожает её внутреннему равновесию, потому что от этого зависит судьба мира.

Они привели с собой Танцора. Она планировала и дальше избегать его, но согласится на его присутствие, потому что его разум простирается до невиданных горизонтов, и в прошлом ему удавалось разобраться в том, что ей было не под силу. Его находчивость безо всякого сомнения является ценным ресурсом. Она осознавала масштаб угрозы, которую представляли собой черные дыры, и она не для того, не зная жалости, пробивала себе путь к дому, чтобы снова его потерять.

Когда-то они оба были юными. Полными энтузиазма и жажды приключений, сумасбродными и свободными.

Он по-прежнему такой.

А вот она больше не самодовольная, дерзкая и пылкая девчонка, какой однажды была, и он, как и все остальные, станет презирать её за то, что она отняла у него друга.

Они такие предсказуемые.

Мак позволила отобрать у себя копье. Она была уверена, что та так поступит, если скрыть от неё меч на некоторое время, потому что ей будет невыносима сама мысль о том, чтобы Дэни осталась без защиты. Сориентироваться на местности, оценить естественный и эмоциональный климат и принять облик, который больше всего способствует достижению текущей цели – этому она тоже научилась у Риодана.

Притворяясь, что у неё нет меча, она не имела возможности открыто вырезать Темных, и жажда убивать довела её до крайнего возбуждения, поэтому, заполучив копьё, она ринулась на улицы спускать пар, выпуская фейерверки кишок и проливая потоки крови.

Мак чувствовала себя виноватой за то, что загнала её в Зеркала. И она этим воспользовалась. Но Мак преследовала, лишь потому что Дэни убегала. Есть методы уклонения более действенные, чем побег, и если кого и стоило винить в случившемся, то это саму Джаду.

А вот за то, что Мак не принимает её такой, какая она есть, вина уже целиком и полностью лежит на Мак.

Она отдала копьё ши-видящим, чтобы они пользовались им на свое усмотрение, это должна была сделать ещё предыдущая Грандмистрисс. Сдержки и противовесы – эффективный метод. Ши-видящие справятся лучше с зачисткой Темных и спасут больше людей, чем Мак, парализованная страхом, который в ней вызывает её темный компаньон.

К тому же с Мак будет всё в порядке и без копья. У неё есть браслет и Бэрронс под боком.

Когда рядом с женщиной находится кто-нибудь вроде Бэрронса – это навсегда, и он не позволит даже смерти разлучить их. Никогда не позволит.

Куда бы не пошла Мак, Бэрронс последует за ней.

Даже если это будет Зал Всех Времен.

***

- Что это за хрень.

Джада застыла. Когда ты застигнут врасплох или напуган, замереть – естественная человеческая реакция, лишенная логики и самоубийственная. Будто если замрешь, будет легче уклониться. Ей понадобилось достаточно много времени, чтобы превозмочь этот инстинкт и усовершенствовать технику «продолжай двигаться и будь водой». В сражениях одерживает победу тот, кто более подвижен.

Черт бы побрал девятку и их уму непостижимые способности. Она так и не нашла ни одного первоисточника о них ни в этом мире, ни в других, а она искала. Она, которая может уничтожить то, от чего они зависят.

Риодан бросил в неё лист бумаги. Он находился в её кабинете, рядом с ней, но она даже не ощутила движения воздуха.

А он хорош. Когда он перемещается нормально, она ощущает его. Когда же он двигается в этом усиленном черт-знает-каком режиме, ей приходится действовать вслепую.

Она обернулась к нему, приподняла голову и мгновенно переместилась в прошлое. Как же она тогда, попав в очередную безвыходную ситуацию, с готовой сорваться с языка бэтменовской шуточкой, ждала его. Молилась о том, чтобы наконец-то, задрав голову, увидеть, как он возвышается над ней. Рассчитывала на то, что он примчится, чтобы вытащить её оттуда, куда её угораздило вляпаться. И они, сражаясь бок о бок, прорвутся домой.

- Дублин Дэйли, – произнесла она безо всякой интонации.

- Изданный кем.

- Мной, конечно же. Расширила круг преследуемых и всё такое. Больше целей. Меньший риск. И себя реабилитировала.

- И ты это признаешь.

- Почему бы и нет?

- Потому что ты вывела меня из себя, а ты знаешь, что происходит с теми, кто выводит меня из себя.

- Как я уже говорила, я – это всё, что осталось от той, которую ты предпочитаешь мне. Так что пошел ты, – выдала она прохладно.

Он слабо улыбнулся. Ей пришлось прикусить язык, чтобы не нахмуриться. Он не должен был улыбаться. Почему он улыбнулся? Его улыбки всегда её смущали.

- Ты подставила моих людей, – мягко сказал он.

Она медленно поднялась, вытягиваясь в полный рост – во все сто семьдесят восемь сантиметров, и сложив руки на груди, встретила его взгляд.

- Думаю ты разберешься с этой проблемой. Тебе не привыкать. Ближе к делу. Черные дыры.

- Классный меч, Дэни. Мак знает, что он у тебя.

- Джада. Скоро узнает. Я ничего не таю. И не делаю ничего такого, что приходилось бы скрывать, кроме тех случаев, когда я умалчиваю или искажаю факты намеренно, чтобы добиться желаемого. Ой, подожди, что же это со мной? Совсем на тебя похожа стала.

Он склонился к ней, почти касаясь, и прошептал:

- А ты во всеоружии, Дэни. Правда, классное чувство – бороться с тем, кто в состоянии держать удар. Кого невозможно сломать. Помни об этом, когда будешь выбирать союзников в этом городе. Меня невозможно сломать.

- Как и меня.

- Да, ты научилась прогибаться. Гибкие не ломаются.

- Святые хвалебные оды, – передразнила она, – комплимент.

- Приправь свои действия эмоциями, и может снова начнешь мне нравится.

- Снова, – она не собиралась ему вторить, но рядом с ним, как ни с кем другим, она вечно, нарушая собственные правила, болтает лишнее. Она подозревала, что это происходит от того, что в ранние годы в Зеркалах она без умолку разговаривала с ним. Отвечала сама себе вместо него. Оценивала собственные решения в зависимости от того, посчитал бы их мудрыми и полезными сам великий Риодан.

Серебристые глаза продолжали удерживать её взгляд.

- Это не значит, что Дэни мне нравилась.

- По крайней мере ты последователен, – невозмутимо ответила она.

Его серебристые глаза были как лёд.

- Я любил её.

Она потеряла контроль над собой. Каждый мускул в её теле сжался. Она отказывалась сделать то, что её тело от неё требовало – прервать оцепенение движением, отвлечься, взяв что-то в руки, отвести взгляд от этих колючих глаз, которые внимательно следили за ней, пытаясь прочитать язык её тела. Он всегда замечал слишком много. Она заставила себя расслабиться, стать невозмутимо флегматичной.