– Что вы делали на маяке? – спросил я, приближаясь к парню.

Женька быстро шлепал по мокрому песку, время от времени до нас докатывались холодные волны.

– Вы поспорили, кто дольше просидит на нем? Или кто вскарабкается до конца? – продолжал расспрашивать я.

Меня действительно это очень интересовало. Признаюсь, в школе я был не самым спокойным ребенком в классе. Мы с парнями постоянно что-то вытворяли на спор. Например, один раз выкрали учебный скелет из школьного кабинета биологии. Нарядив похищенного в огромное пальто, шляпу и очки с диоптриями, посадили его за учительский стол нашей ужасно близорукой русички. Зайдя в класс, она строго спросила: «Так, не поняла, это кто за моим столом? Женщина, вы к кому? Чья мама?» Как же она визжала под наш громкий хохот, когда обнаружила, «чья это мама». Тогда почему-то инициатором этой идеи признали меня и родителей к директору вызвали. Сейчас я на спор лучше полез бы на луну, чем встречался со столичными спонсорами. Почему жизнь взрослого человека настолько скучна?

– А может, я Ассоль, – возмущенно буркнул Женька, – и жду своего Грея.

– Ассоль? – тупо переспросил я. – Что это еще значит?

Женька резко повернулся ко мне, стянул с головы панаму и оказался… Евгенией. На лицо упало несколько коротких выгоревших прядей. Стрижка боб, симпатичное загорелое личико, прямой нос, большие светлые глаза…

– Так вы… девушка? – ошарашено произнес я.

М-да, неудобно вышло. Наверняка я оскорбил Женю до глубины души. Подростки в этом возрасте очень ранимы.

– Дедушка, – огрызнулась Женька и продолжила свой путь.

– Извини, пожалуйста, – поспешил я за девчонкой, – никак не мог подумать. Ты так резво карабкаешься по маякам…

– А что еще делать на пляже? Ногти красить? – задала вопрос Женя.

Я вспомнил, что обычно девчонки на пляже усиленно загорают, обмазываются маслами. Взять ту же Кристину: она целыми днями лежит на песке в огромной соломенной шляпе с журналом или книгой в руках. Местные не проводят столько времени на пляже, а ходят загорелые.

– Погоди, Женя! Выручи меня! – решился я. – У тебя нет на примете мальчишек, готовых за вознаграждение кое-что сделать?

– Кое-что – это что? – Женька заинтересовалась и даже замедлила шаг.

– Нужно залезть в номер на втором этаже в отеле, где я живу, и оставить для девушки записку… с признанием.

Неожиданно для себя я смутился, кажется, впервые в жизни. Ничего себе, какие эмоции вызвала у меня Кристина.

– Ну это ерунда! – прыснула Женька. – Такое я и сама могу провернуть! Только если за вознаграждение… Давай, Ромео, свою записку!

Девчонка протянула руку.

– Погоди, торопыга, – обрадовался я, что нашелся человек, готовый провернуть мою авантюру, – еще цветы нужно купить.

– А может, мне еще на гитаре серенаду слабать вместо тебя? – пытаясь перекричать развопившихся неподалеку чаек, спросила Женя.

– Много ты понимаешь, ребенок, – ответил я.

– Я не ребенок! – Девчонка насупилась. – Мне, между прочим, в ноябре уже восемнадцать.

– А я о чем? Молоденькая совсем.

– Зато ты, как посмотрю, старенький! – язвительно ответила Женя. – Сослепу девушку от парня отличить не можешь. Ладно, что там у нас по деньгам?

Я назвал сумму.

– Маловато будет, – деловито отозвалась Женька.

– Чего-чего? – вытянулось мое лицо. Сумма была, между прочим, очень даже приличной.

– Ты, дяденька, не только слепой, но еще и глухой, – ответила Женя, – и жадный. Но так и быть, я согласна. Только деньги вперед!

С этими словами Женька вновь стремительно побежала. Мне наконец удалось обогнать девчонку. Я взглянул ей в глаза:

– Женя, давай жить дружно! Меня, кстати, Константин зовут.

– Константин? – переспросила Женя. – А по батюшке как? В столь почтенном возрасте стоит обращаться по отчеству.

– Обойдемся без отчества, – буркнул я. Сразу понял, что Женька вредная и палец ей в рот не клади. Вот как провернет задуманное, сразу от нее избавлюсь. Еще не хватало вступать в полемику с малолетками.

– Ладно, дядя Костя, не обижайся! – примирительно сказала Женька. – Сейчас по пути зайдем в одну цветочную палатку, там тебе такой веник соберут обалденный… Твоя возлюбленная сама со второго этажа потом к тебе сиганет.

Я промолчал. Что-то девчонка разговорилась. Женя взглянула на меня исподлобья и непонятно чему улыбнулась. Девчонка вновь водрузила на голову свою панаму, которая закрывала пол-лица. Не сказав больше друг другу ни слова, мы вышли на общественный пляж. Народу здесь было уже не много. На пути то и дело попадались королевства из песка, которые построили за день дети. Женька растоптала один из сероватых куличиков и злорадно ухмыльнулась. Я незаметно вздохнул. Теперь идея Юрки снова казалась мне абсурдной. Вместо того чтобы традиционно познакомиться с Кристиной в отеле и сейчас спокойно потягивать коктейли в баре (в том, что она мне не откажет, я был уверен, ведь сама призналась брату, что ей скучно), я тащусь по пляжу с этой ненормальной школьницей.

– И давно ты тут отдыхаешь? – нарушив молчание, поинтересовалась Женя.

– Почти неделю, – ответил я. – А ты местная?

– Местная, – кивнула Женька, – и никуда отсюда уезжать не собираюсь.

– Может, и зря, – сказал я девчонке. Нет, против этого южного городка я ничего не имел. Просто почему-то вдруг захотелось что-то возразить в пику этой пигалице. – На свете много классных мест.

– А мне плевать на другие места, – парировала Женя, – уеду, только если мне станет здесь совсем-совсем грустно. Тут лучшее в мире море и лучшие в мире звезды, понимаешь? Скоро ты сам в этом убедишься. И разве можно променять такое богатство на что-то другое?

Женька задрала голову.

– Высота для второго этажа приличная, – вздохнула она, – теперь понятно, почему ты сам не полезешь. Не в том ты уже возрасте, дядя Костя. Развалишься!

Я сердито посмотрел на девчонку. Понятно, она не простит мне, что я назвал ее ребенком. Кажется, эта наглая девица чересчур злопамятна.

– Да, я уже не в том возрасте, иначе зачем бы тебя нанимал? А теперь давай, лезь скорее! – поторопил я Женьку. С минуты на минуту Кристина должна вернуться с ужина. Мы с Женей быстро оценили обстановку. Вокруг никого. Балконная дверь, как и предполагалось, распахнута настежь.

– Так, Костя, подсоби! – запыхтела Женька, карабкаясь мне на плечи.

Она ухватилась крепкими загорелыми руками за решетку балкона, подтянулась…

– Итак, я на месте! – Женька перевесилась через ограждение. – Константин Батькович, пшш, прием!

– Что ты там маячишь на виду у всех? – раздраженно зашипел я на нее. – Скорее иди внутрь!

Женя послушно кивнула и бросилась в номер, но через секунду на балконе вновь появилась ее белобрысая голова:

– Дядь Кость, ты ничего не забыл? А букетик?

Я растерянно посмотрел на Женю. Точно! Букет у меня в руках. Женька залезла с одной запиской в зубах. По дороге мы зашли в цветочную палатку, и нам действительно сделали шикарный «веник». Я предлагал купить несколько красных роз, но Женька презрительно фыркнула:

– Может, у вас в 50-х годах прошлого столетия это и было модно, но сейчас девушек таким не удивишь.

Тогда я с раздражением подумал, что хватит с меня и Юрки. Еще одна пикап-мастерица нашлась недоделанная.

В итоге мы при помощи Женькиных советов собрали невиданной красоты букет из необычных полевых цветов. Признаться, я такие не видел до этого дня. Видимо, они растут только в жарких краях.

– И как же я тебе его передам? – растерялся я. – Слезай обратно!

– Ну щас! – Женька показала кукиш. – Я тебе цирковая обезьянка, что ли, туда-сюда лазить? Давай, швыряй свой букетик сюда. Что с ним случится?

Ничего другого не оставалось. Я закинул цветы на второй этаж. Женя его, слава богу, ловко поймала.

– Даже не помялся, – сообщила она мне сверху, любовно оглядывая цветы.

– Ты зайдешь в номер или нет? – рассердился я, воровато оглядываясь. Кое-кто из постояльцев уже возвращался с ужина.