Литмир - Электронная Библиотека

Дамрад откинулась на спинку сиденья, мерцая насмешливыми искорками в холодной глубине взора.

– Да, ты, пожалуй, права, дражайшая Темань... Частная жизнь граждан касается меня только в том случае, когда они замышляют что-то противозаконное. Но не забывай, моя дивная чаровница: рукопись своей книги ты уничтожила, однако самым прелестным врагом государства ты остаёшься по-прежнему. Каждая написанная тобой строчка подвергается проверке, все твои связи и знакомства нам известны и также отслеживаются. Ты зачастила к Леглит. И это наводит на подозрения.

– Разве средства слежки, коими располагают твои верные слуги, не позволяют узнать, что творится у каждого из твоих подданных в доме? – молвила Темань. – Если да, то к чему ты спрашиваешь меня о том, что и так тебе ведомо?

Она попала в точку: сеть одушевлённых домов давно использовалась тайной службой безопасности Дамрад для выявления заговоров. Леглит не разглашала этой государственной тайны, за исключением осторожных намёков, но Темани врезался в память тот разговор на прогулке, когда женщина-зодчий сказала: «Стены имеют уши. Будь осторожна в словах, даже если тебе кажется, что никто не слышит». Считалось, что дома оберегали частную жизнь своих владельцев и не разглашали посторонним никаких сведений о том, что происходило внутри; раньше Темань не имела оснований в это не верить, но теперь она всё больше укреплялась в мысли, что это – сказка для обывателей. Дом по требованию Северги докладывал, что делалось в её отсутствие, так почему он не мог докладывать об этом кому-нибудь ещё? Эта догадка сорвалась с языка Темани, но уже в следующий миг она пожалела о своей несдержанности: Дамрад нахмурилась.

– Хм... Полагаю, у нас есть основания для небольшой служебной проверки в отношении твоей знакомой, – сказала она.

– Проверки? Но на предмет чего? – Нутро Темани медленно, но верно обращалось в трясущееся желе.

– На предмет её верности государственной присяге, – ответила Владычица сухо и сурово. И добавила проницательно, словно бы прочитав тревожные мысли Темани: – Не волнуйся, если госпожа Леглит не нарушала свой служебный долг, никто её преследовать не будет.

Ошарашенная свалившейся на неё новой бедой, Темань не заметила, как повозка остановилась возле её дома. Дамрад, церемонно расцеловав её похолодевшие руки, протянула ей футляр:

– Это тебе, прекраснейшая из женщин моего государства. На этом позволь мне попрощаться. Желаю тебе приятного вечера и спокойной ночи. Отдыхай.

В футляре сверкало очередное ожерелье. Дамрад уехала, а Темань тут же кинулась срочно вызывать себе повозку: сердце колотилось, страх за Леглит свернулся внутри холодной змеёй...

Она опоздала: Леглит уже не было дома, а соседи сообщили, что её увезла чёрная повозка с гербом.

Следующие несколько дней и ночей Темань не находила себе места от тревоги. Её кишки словно стискивала ледяная лапа, желудок отторгал пищу, к горлу то и дело подкатывала выворачивающая наизнанку судорога тошноты. Она каждый вечер заглядывала к Леглит, чтобы узнать, не вернулась ли она; мысли, одна страшнее другой, теснились в голове Темани, лишая её сна и доводя до изнеможения. В таком состоянии она не могла ни толком работать, ни писать, всё валилось из рук. Бессонными ночами прокручивая в памяти ту беседу с Дамрад в повозке, она пыталась понять, с какими из её слов могла быть связана эта проверка. Ответ напрашивался сам: да, у стен домов были уши в прямом смысле, и Леглит как зодчий имела к этому самое непосредственное отношение. А Темань сболтнула то, о чём, видимо, не разрешалось говорить вслух... Ей оставалось только проклинать свой язык и сходить с ума от беспокойства.

Восемь ужасных, изматывающих дней спустя от одной из соседок Леглит Темань услышала, что женщина-зодчий вернулась домой ещё вчера вечером – живая и здоровая. Каким-то чудом золотоволосая навья доплелась до повозки: от радости почва ушла из-под ног, и она едва не села прямо на ступеньках крыльца. В ушах стоял бестолковый трезвон, а жуткая, давящая на сердце лапа разжалась, и оно радостно забилось полнокровным пульсом, застучало в висках, под сводом черепа, в запястьях – всюду. Леглит отпустили... Значит, проверка ничего не обнаружила.

Но почему она не дала о себе знать сразу? Ведь должна же была она понимать, в каком страшном ожидании Темань провела эти дни! В виски дохнуло горькой догадкой: это из-за неё. Это она, Темань, виновата в том, что Леглит была на волосок от... даже подумать невыносимо, от чего. Из-за того, что она – «самый прелестный враг государства», под колпаком у сыскной службы Дамрад оказывались все, с кем она тесно общалась. Она невольно бросала тень на всех, с кем даже просто болтала о пустяках на светских приёмах. И Леглит будет тысячу раз права, если прекратит с нею всякие отношения... С этими неутешительными мыслями Темань уныло отправилась домой, так и не повидавшись с навьей-зодчим. В груди щемила тоскливая тяжесть, безысходность окутывала глухой стеной со всех сторон, и не видно было ей ни конца, ни светлого края.

Какие-то образы беспокойными птицами порхали в уме, вертелись на языке, распирали горло песней, просились на бумагу, но виснущая плетью рука была не в силах водить пером, и Темань, нарисовав несколько закорючек и поставив кляксу, скомкала нервными пальцами листок. Поникнув головой, она устало ссутулилась за столом, и золотые локоны упали ей на лицо. Как писать, как работать, если в груди кончился весь воздух, вся надежда утекла тонким, иссякающим ручейком? Откуда брать вдохновенные строчки, если сердце висело в груди остывающим угольком?

Когда на следующее утро дом доложил о приходе Леглит, Темань велела ему не впускать её. Заливаясь слезами, она осторожно выглянула в окно: знакомый силуэт ускользал по туманной улице вдаль... Сердце кричало, отчаянно рвалось вслед, дрожащая рука скребла по стеклу коготками, но слишком пагубными оказывались последствия их общения – прежде всего, для самой Леглит. Клеймо врага было заразным. Нет, не обернулась Леглит на окно на втором этаже, и Темань сквозь дымку слёз провожала взором её стройную, облачённую в приталенный, прекрасно сидящий кафтан фигуру, пока та не исчезла за поворотом. Прислонившись спиной к стене, Темань сползла на корточки и беззвучно затряслась. Слёзы катились безостановочным градом по щекам, воспалённые от бессонницы глаза горели, кожу век стягивало от едкой соли.

Ещё через пару дней ей пришла записка от Леглит.

«Дорогая Темань, я обеспокоена и в недоумении. Возможно ли увидеть тебя?»

Слёзы капали на листок, дрожавший в руке Темани. Всего одна строчка: Леглит вообще в письмах была немногословна. Чернила расплывались под круглыми каплями... Прижав записку к груди, Темань застонала сквозь стиснутые зубы. Посреди накрытого к завтраку стола она принялась писать пространный ответ, но внезапная мысль заставила её поникнуть и уронить перо: наверняка и письма её прочитываются... Куда ни кинься, всюду шпионы Дамрад. Затравленным зверем она обводила взглядом стены дома, ставшие в одночасье враждебными. Дому, который исправно прислуживал ей, нельзя было доверять. Скомкав начатое послание, Темань бросила его в камин, и листок вскинулся, затрепетал, охваченный пламенем. Горели все слова, которые она хотела сказать Леглит, и улетали лёгким дымом в трубу – к холодному зимнему небу.

В молчании прошла ещё неделя. Только промокшая от слёз подушка знала, чего Темани стоило отказывать Леглит во встречах – во имя её блага. Возвращаясь из редакции на повозке, Темань велела носильщикам остановиться и сошла в городском саду. Первое дыхание зимы выбелило инеем ветки, под ногами скрипело тонкое снежное покрывало, и тоска звала Темань броситься в объятия этих пустых дорожек, озарённых таинственным бледным светом каменных шаров на столбах. Дом пугал её, даже его услужливость была зловещей, и она бродила в тишине и одиночестве, зарываясь в пушистый снег носками сапогов. Озиралась на фонарные столбы: а если и они – тайные соглядатаи? Шпионы мерещились Темани всюду, она вздрагивала от каждого звука, от почудившейся за стволом дерева чьей-то тени... Сердце кольнул испуг: навстречу ей шёл кто-то в чёрном плаще и шляпе. Темань остолбенела на миг, а потом узнала Леглит.

124
{"b":"553959","o":1}