***

Веселая вышла ночь. Половины событий не помню. Проснулся уже следующим днем в своей кровати. Нашел около телефона бумажку с непонятным текстом. Решил, что у меня начинается шизофрения, о которой я думал прошлым утром. От этих мыслей меня отвлек звук поворачиваемого ключа в замке.

- Все развлекаешься, сынок?

Отец смотрел на меня красными усталыми глазами, сжимая дверную ручку, будто она помогала ему собраться с мыслями и не наделать глупостей, о которых будет потом сожалеть. Отец никогда не доставал ремень, и не ставил меня в угол. Теперь я понимаю, что зря.

- Вчера с друзьями посидели, - виновато улыбнулся я и попытался встать. Голова еще кружилась. - Привет.

- Вижу, как вы посидели. Продуктивно, судя по всему. Какой повод? - Отец никогда не ругал меня за гулянки, просил только не приводить никого домой, поэтому его настроение очень озадачило меня.

- Песню написали. Пап, случилось что?

Он наконец-то вошел в мою комнату и опустился на кресло.

- Уже конец учебного года, Эрик. Тебе надо перестать летать в облаках. Пора подумать об учебе.

Я сморщился.

- Да сдам я все экзамены! Ты меня не знаешь, что ли? Если сказал, что сдам, значит сдам. И вступительные тоже. На факультет иностранных языков, как и планировали. Только не заставляй меня отказываться от мечты. Для меня на первом месте всегда была и будет музыка... - вчерашняя злость накатила с новой силой.

- Знаю. Поэтому иногда и думаю, что, возможно, совершаю ошибку, отправляя тебя на "иняз", но ты ж понимаешь, что эти знания тебе пригодятся...

Я кивнул и снова был вынужден схватиться за голову. Черт, я больше никогда не буду так пить...

- Понимаю. Я не против, пап. Правда. Мама была бы рада, если бы я пошел по ее стезе переводчика.

Мы замолчали. Моя мама умерла при родах. Я отнял ее жизнь, хоть отец и не считал так. Но я видел, как он скучает по ней, перебирает иногда старые фотографии, читает письма. Он так и не нашел ей достойную замену. Но я верил, что найдет. Мне же мать никто не смог заменить, никакие няньки, с которыми я пробыл до двенадцати лет, и вряд ли кто-то уже заменит.

- Не знаю, говорил ли я тебе, но мне поступило хорошее предложение по работе, - отец задумчиво сплел руки, - в Калифорнии.

Я не знал, что ответить. Он мог уехать. Я привык к тому, что живу один. Но он не будет приезжать, как раньше - каждый месяц. Хотя бы ненадолго. Он не оставит несовершеннолетнего подростка в переходный период одного.

- Ты отказал? - я пытался скрыть надежду в голосе. Правда.

- Сказал, что подумаю. Есть еще время.

Я потер виски. Мне хотелось пить, в душ, и чтобы отец не уезжал. Не представляю своей жизни без него. Не представляю себя не здесь. Поднимаюсь с кровати, чтобы выполнить первые два пункта. С третьим все гораздо сложнее.

- Полет прошел нормально?

Мне было проще сменить тему для разговора. Спокойнее. Я поступал, как трус. Я не был готов к навалившимся на меня проблемам. Я не был готов ни к чему, что происходило дальше.

***

Я не мог подвести отца. Я делал все, чтобы он гордился мной: ходил на все уроки, зубрил материал и готовился к экзаменам, как ненормальный.

Окружающие удивлялись, глядя на меня. Одна фраза о возможном переезде сотворила чудо. Я не забросил музыку, но все меньше времени тратил на написание песен и репетиции. Я плыл по течению, не реагируя на ситуацию с Машкой, полностью уйдя в учебу, перестав посещать развлекательные мероприятия.

Я так погряз в учебе, что практически не замечал ничего вокруг. Я боялся рассказывать друзьям о возможном переезде. Знал, что мне не простят, если я их брошу. Я даже думать об этом боялся. Понимал, что с моим уходом "Окрестности" перестанут существовать. Я всегда был эгоистом и считал себя солнцем, вокруг которого вертится все остальное. Я был максималистом - или все, или ничего. Я и сейчас такой. Не воспринимаю средние результаты. Не признаю сделанное в половину силы.

В окно светило солнце. В воздухе так пахло весной, что, похоже, дурели не только коты, но и вообще все. Будущие выпускники одиннадцатых классов в том числе. Только не от любовных мучений, а от необходимости зубрить материал, на который "забивали" год.

- Грей, я не знаю, что у тебя случилось, но если ты не прекратишь ходить чернее тучи, то я тебя стукну! - Федька всегда пытался меня поддержать. - Ты из-за Машки, что ли? Или экзаменов?

Я не знал, что ответить. Чувствовал просто, что задыхаюсь. Замкнутый круг, в который я попал, казался тюрьмой, терминалом без выходов. И единственным способом освобождения была мысль о смерти, но я даже не допускал ее. Музыка меня спасала. Только слушая ее, я понимал, что это длительный стресс, а не депрессия. И будет светлая полоса, белая. И будет что-то еще, кроме ощущения тяжести, сдавившей грудную клетку. Будет. Обязательно.

- Все в порядке, Федь. Правда. Просто немного устал. Скорее бы уже все закончилось.

Он хлопает меня по плечу и утыкается в учебник. А я чувствую по телу озноб, когда думаю, что эти дни - последние в гимназии. Что скоро ничего этого не будет - сидения за партой, болтовни на переменах, даже пролитого супа в столовой. Ничего не будет. Начнется новая жизнь. И только от меня зависит, какая. Есть два варианта - Россия, Санкт- Петербург, факультет иностранных языков и моя группа, или США, Калифорния, Лос-Анджелес, обучение какому-нибудь корпоративному управлению и отсутствие друзей. Я выбирал первое. Хотел первого больше всего на свете.

- Придешь сегодня в гараж? Славка обещала испечь пирожков. Знаешь, она, по-моему, самая ярая наша фанатка. Все песни знает наизусть. А еще очень мило краснеет, когда с ней здороваешься. Даже кончики ушей, представляешь? Кстати, слышал, что у нас одновременно выпускной будет. С девятыми. Славка тоже там будет. Только она потом все равно в десятый пойдет, поэтому не готовится особо. Говорит, из всего выпускного больше всего ждет нашего выступления! - Федька тихо засмеялся и получил строгий взгляд от учителя. - Да и вообще она клевая. Жаль, что ты не пообщался с ней в тот раз, когда мы собирались. Ну, что? Придешь сегодня?

- Нет, я не могу, - вздохнул, уронив голову на тетрадь, исписанную формулами, которые пытался выучить. - Мне надо учить. Мыслей о выпускном вообще нет. Только о выступлении, но мы достаточно репетировали. Уверен, что все будет нормально.

- А как же потом? Мы к Кругловой на дачу собираемся. Из девятого "Б", знаешь ее? - я кивнул. - Так вот. У нее родители отстроили трехэтажный коттедж за Красным селом. Все есть - сауна, бассейн, бильярдная, куча спален... Вот она всех и собирает у себя. Не только из девятых, но и из одиннадцатых. Никто отказываться от такой возможности не стал.

- Сколько денег надо? - вопрос с деньгами по-прежнему стоял остро. Если я не поступлю на бесплатное, то придется платить. А отец денег не даст. Скажет, наверняка, что будет оплачивать только мою учебу за границей. Сможет меня этим шантажировать. Я почти уверен, что так и будет. Не потому, что он такой плохой отец. Просто он каждый день напоминает мне о предложении. Я вижу, как ему хочется поехать, и от этого тихо дурею. Коплю деньги, чтобы остаться.

- В том-то и суть, нисколько. Все она оплачивает. Поедешь?

Мне казалось, что выпускной еще через целую вечность, а выяснилось, что не так уж долго ждать.

- Ладно. А сегодня меня не уговаривай. Я еще не все выучил.

Уже, было, обрадованный Федька снова нахмурился.

- Нельзя знать все. А ты себя загоняешь. Не понимаю только, зачем. Отец, насколько я знаю, тебя не сильно напрягает...

Я не мог сказать. Это был удачный момент, но я просто не мог.

- Ты прав, но... Я сам хочу. Для себя, понимаешь? У меня когда-нибудь будет сын, в будущем он спросит у меня, что я вынес из учебы, какими были мои оценки, а я покажу ему троечный аттестат.

- А еще кучу написанных песен, - возразил Федор.

- Вот именно, что кучу. Я хочу, чтобы мои песни были популярными, а не оставались на клочках бумаги...