Сэнди нажал на кнопку «стоп». Пленка остановилась, но голоса в номере, казалось, звучали еще по меньшей мере минуту. Собравшиеся молчали, пытаясь поточнее запечатлеть в памяти услышанное.

— Это лишь небольшой эпизод, — усмехнулся Сэнди.

— Когда можно будет получить остальное? — спросил Джейнс.

— При хорошем раскладе — через несколько часов.

— Ваш клиент согласится дать показания федеральному большому жюри? — встрепенулся Спролинг.

— Да. Однако он не может обещать выступить в суде.

— Почему?

— А тут и объяснять нечего. Такова его позиция. — Сэнди распахнул дверь и попросил помощника убрать стол и технику, а затем вновь повернулся к гостям: — Вам, видимо, хочется поговорить. Я выйду. Чувствуйте себя как дома.

— Здесь мы говорить не будем. — Джейнс вскочил. Он отлично знал, особенно после истории с Патриком, что любое помещение не так трудно опутать проводами. — Давайте пройдем в наш номер.

— Решать вам, — сказал Сэнди.

Взяв портфели, мужчины потянулись к двери. Обе Линды кинулись в спальню — покурить.

Сэнди сварил кофе и уселся ждать.

Они собрались в номере двумя этажами ниже. Сброшенные пиджаки полетели на аккуратно застеленные кровати.

Шофера вместе с ассистентом Маста Джейнс попросил подождать в коридоре: предстояло обсуждение слишком важных вопросов.

Больше всех терял от предложенной сделки Морис Маст.

Если обвинения, выдвигаемые федеральными властями, будут сняты, его роль сведется к нулю. Грандиозный процесс лопнет как мыльный пузырь. Опередив всех, Маст посчитал своим долгом высказать свое мнение.

— Мы будем выглядеть полными идиотами, если позволим ему откупиться так дешево, — заявил прокурор, поворачиваясь в сторону Спролинга, тщетно пытавшегося устроиться поудобнее в неуклюжем деревянном кресле.

На служебной лестнице Спролинг стоял ступенькой ниже генерального прокурора, но куда выше самого Маста. Господь с ним, несколько минут можно из вежливости послушать подчиненных, а затем, уединившись с Джейнсом, принять окончательное решение.

Глядя на Т. Л. Пэрриша, Джейнс спросил:

— Вы уверены, что обвинение Лэнигана в умышленном убийстве не провалится?

Человек весьма осторожный, Пэрриш прекрасно понимал, что любое его слово запомнится этой компанией надолго.

— Подобная формулировка может вызвать ряд осложнений. Скорее, это будет убийство по неосторожности.

— Что за него полагается?

— Двадцать лет.

— Сколько он отсидит?

— Около пяти.

Странно, но ответ, казалось, удовлетворил Джейнса человека, всю жизнь привыкшего считать, что преступник должен получить справедливое наказание.

— Ты согласен, Каттер? — спросил он.

— Не хватает фактов, — отозвался агент. — В том, что касается умышленного убийства, мы не в состоянии доказать, кто, как, когда и где стал жертвой. Мы думаем, нам известно почему, но на суде все это превратится в кошмар. Убийство по неосторожности выглядит намного проще.

— А судья? — повернулся Джейнс к Пэрришу. — Он приговорит Лэнигана к максимальному сроку?

— Если судья будет убежден в факте убийства, думаю, он даст ему двадцать лет. Вопрос досрочного освобождения решается администрацией тюрьмы.

— Можем ли мы со спокойной совестью исходить из того, что следующие пять лет Лэниган проведет за решеткой? — Джейнс огляделся по сторонам.

— Да, безусловно. Но никто не собирается снимать с повестки дня и умышленное убийство. Мы рассчитываем на поддержку нашего аргумента о том, что Лэниган убил человека, чтобы получить возможность украсть деньги. Здесь уже речь будет идти о смертной казни, но даже если его признают виновным просто в убийстве, остаток дней он может провести в тюремной камере.

— А какая нам разница, будет ли он отбывать срок в Парчмэне или в федеральной тюрьме? — Для самого Джейнса разницы не было.

— Уверен, у Лэнигана свое мнение по данному вопросу, — усмехнулся Пэрриш.

Оставаясь самой значимой фигурой будущего суда, он приветствовал сделку. Фэбээровцы и Маст унесут ноги. Пэрришу внезапно захотелось подвести Маста еще ближе к краю пропасти.

— Нисколько не сомневаюсь, — бодро сказал он, — что Патрик будет отбывать свой срок в Парчмэне.

Масту с трудом удалось сдержать негодование. Покачав головой, он нахмурился:

— Не знаю. Думаю, все мы станем походить на глупцов, если допустим такое. Нельзя ограбить банк, оказаться пойманным и обещать вернуть деньги в обмен на свободу. Справедливостью не торгуют.

— Дело обстоит несколько сложнее, — сказал Спролинг. — В водоеме оказалась крупная рыба, а Лэниган поможет ее поймать. Украденные им деньги тоже украдены. Мы просто вернем их налогоплательщикам.

Спорить со Спролингом Маст не решился.

Джейнс повернулся к Т. Л. Пэрришу:

— Прошу у вас прощения, мистер Пэрриш, но не могли бы вы на пару минут оставить нас одних? Федералам необходимо кое-что обсудить.

— Конечно. — Прокурор вышел в коридор.

«Хватит болтовни, — сказал себе Спролинг. — Пора заканчивать».

— Все очень просто, джентльмены. В Белом доме есть в высшей степени значимые фигуры, которые внимательно следят за ходом дела. Сенатор Ней никогда не был другом президента, и, честно говоря, небольшой скандал администрацию только порадует. Через два года Нея ждет переизбрание, а эта возня добавит ему хлопот. Если услышанное нами подтвердится, он — политический труп.

— Мы проведем следствие, — сказал Джейнс Масту, — а ты подготовь обвинение.

Внезапно до Маста дошло, что встреча была в его интересах. Решение пойти на сделку с Лэниганом принималось людьми, более могущественными, чем Спролинг и Джейнс. Вышло же в конце концов так, что все они поставили своей целью не дать в обиду его — федерального прокурора огромной территории.

Перспектива обвинения и привлечения к суду сенатора таила в себе такой потенциал возможностей, что на душе Маста мгновенно потеплело. Он уже видел, как в переполненном зале суда прокручивает магнитофонные записи Лэнигана, каждое слово ловят присяжные и публика.

— Так мы заключаем сделку? — спросил Маст и пожал плечами, будто ему не было до этого никакого дела.

— Да, — ответил Спролинг. — Думать тут не о чем. Мы правы, потому что деньги вернутся в казну, Патрик надолго сядет за решетку, а в наших руках останется дичь покрупнее.

— И президент хочет того же, — заметил Маст и улыбнулся, оказавшись в одиночестве.

— Этого я не говорил, — возразил Спролинг. — С президентом данную тему я не обсуждал. Мой босс беседовал с кем-то из его людей — вот все, что мне известно.

Приоткрыв дверь, Джейнс пригласил из коридора Пэрриша. На то, чтобы со всех сторон рассмотреть предложенную Лэниганом сделку и каждый ее аспект в отдельности, ушло не менее часа. Женщина-юрист могла выйти на свободу немедленно. Патрик должен был выплатить и проценты по всей сумме, решили они. А что насчет предъявленного ФБР иска? Джейнс пометил несколько пунктов, которые требовали уточнения с Сэнди.

В Майами Марк Берк лично доставил Еве долгожданное известие о том, что ее отец выпущен на свободу. Никакого вреда ему не причинили. Относились, скорее, хорошо.

Еще Берк сказал, что при удачном стечении обстоятельств через день-другой отпустят и Еву.

С невозмутимо-строгими лицами они вернулись в «Камиллу» и расселись на прежних местах. Большинство оставили свои пиджаки двумя этажами ниже. Им предстояло закатать рукава и ослабить узлы галстуков, как принято в тех случаях, когда впереди большой и тяжкий труд. Сэнди засек время — отсутствовали они более полутора часов. Слово взял Спролинг.

— Что касается денег… — начал он, и Сэнди понял: сделка будет заключена, необходимо только уточнить детали. — Какую сумму намерен вернуть ваш клиент?

— Всю.

— Целиком?

— Все девяносто миллионов.

— А как насчет процентов?

— Кого интересуют проценты?